Отель «Нантакет» - Хильдебранд Элин

Патти протянула Лизбет «Сердцеедку». Напиток был огненно-рыжим — даже ярче, чем в памяти Лизбет. Ей хотелось смаковать каждую его каплю, но ничего не вышло: женщина осушила бокал в три больших глотка.

Джей-Джей и Кристина, казалось, поселились в ее голове, а теперь еще и мебель с собой привезли. Лизбет понятия не имела, как их оттуда выгнать.

Медицина и технологии развивались с бешеной скоростью. Почему никто не придумал лекарство от разбитого сердца? Скажем, пенициллин от эмоций. И почему так и не создали программу, которая вычищает из головы все воспоминания о бывшем парне? Или приложение, стирающее чувство невзаимной любви?

— Передам шеф-повару, что ты здесь, — сказала Патти.

— Не надо, — попросила Лизбет.

Патти протерла бокал и подмигнула ей.

— Он взял с меня слово, что я сразу же сообщу ему, если ты придешь в наш бар. Вернусь через пару секунд и сделаю тебе еще коктейль. Предполагаю, одного не хватило?

— Еще бы, — кивнула Лизбет.

Патти ушла и, вернувшись почти в то же мгновение, начала смешивать вторую «Сердцеедку» (не «Разбитое сердце»). Песня сменилась на Alison Элвиса Костелло. I know the world is killing you…[37]

Лизбет моргнула, возвращаясь к настоящему. Она наконец-то проводила время вне дома! Разве ей не этого хотелось? И не просто вне дома — в «Лазурном баре»! Она погладила ладонью голубой гранит стойки, полюбовалась тем, как лучи вечернего солнца отражались от украшенной пенни стены, взглянула на панель на потолке, под которой скрывался диско-шар. Ей очень хотелось свернуться калачиком на полукруглой банкетке, обитой сапфировым бархатом, и заплакать.

Может, Джей-Джей и Кристина поженятся и у них будет шесть детей и два лабрадудля. Джей-Джей будет вести занятия футболом в детском клубе и получать за это награды. А Лизбет? Что будет делать Лизбет? Работать управляющей в отеле, который получит три или даже два ключа от Шелли Карпентер (возможно, из-за призрака или другого проклятья), если, конечно, она приедет вообще.

Нет, было не время хандрить и думать о плохом! Лизбет постаралась взбодрить себя вдохновляющей фразой, но на ум приходила только цитата Сократа, которая уже успела ей порядком надоесть.

Второй коктейль Лизбет старалась пить маленькими глотками. Вкусы клубники, имбиря, красного апельсина смешивались у нее на языке, танцевали, закручиваясь сладкой спиралью. Лизбет прикрыла глаза.

— Вкусно, правда? — спросила Патти. — Клубнику только сегодня собрали на ферме «Бартлетт».

— Ты сказала шеф-повару, что я здесь? — спросила Лизбет.

— Конечно.

— А он выйдет?

— Сюда, в зал?

«Ну да», — подумала Лизбет. Обычно, когда в ресторане особый гость, шеф-повар выходит его поприветствовать. Часы показывали четверть шестого — вряд ли Марио был завален заказами.

— Он таким не занимается, — ответила Патти.

Лизбет будто обожгло: еще один отказ! Не то чтобы Марио Субьяко ее заботил. Он был слишком напыщенным.

Наверное, ей стоило уйти: даже в две тысячи двадцать втором году женщина, сидящая в баре в одиночестве, выглядела как-то жалко. Дома у Лизбет где-то в дальнем углу холодильника стояла бутылка шампанского Krug — она хранила ее для особого случая, хорошего или плохого. Конечно, надеялась она на первое, а получила второе, но, бесспорно, новость о том, что Кристина заняла ее должность, была особой. Чем не повод выпить всю бутылку в одиночку?

Патти снова отошла на кухню. Лизбет не могла ее винить: не сказать, что она оказалась прекрасным собеседником. Однако скоро бармен вернулась, держа в руках серебристый стакан, застеленный пекарской бумагой. Он был доверху наполнен тонкими, как листья, золотыми хрустящими картофельными чипсами. Рядом Патти поставила соус, похожий на сливочный «Тысяча островов» с пряностями.

— Наш соус-амнезия, — сказала она. — Так хорош, что забываешь абсолютно обо всем.

«Если бы», — подумала Лизбет.

Она попробовала немного — и на одну прекрасную секунду забыла даже собственное имя! Что уж говорить об именах бывшего парня и агента по продаже вина, которой он писал неприличные сообщения! На несколько минут Лизбет будто переместилась в личный маленький мир, где не было ничего, кроме нее, «Сердцеедки», голубого гранита барной стойки и лучших чипсов с соусом в мире.

Музыка сменилась на Crazy Love Вана Моррисона. Не сказать, чтобы песни о любви особо помогали, но тут появилась Патти, на этот раз с тремя фаршированными яйцами. Одно было с беконом, другое посыпано зеленым луком, третье украшено нарезанным кубиками красным перцем. Лизбет откусила от каждого, и все оказались невероятно вкусными. Стоило закрыть глаза, и ей показалось, что она снова в Миннетонке, на ежегодном церковном…

— Шеф-повар называет их «яйца для церковного пикника», — сказала Патти, закончив мысль за Лизбет. — Еще «Сердцеедку»?

— Еще бы! Спасибо большое. — Выпив, Лизбет говорила с куда бо́льшим акцентом жителя штата Миннесота.

Что ж, если понадобится, она вызовет такси до дома.

В бар заходили другие посетители, садясь на банкетки. Пока Лизбет не заметила никого из знакомых — увидев, сразу бы ушла.

Вместе с третьей «Сердцеедкой» Патти подала ей три бокала с супами: карри с кабачком, сливочно-луковым и острым арбузным гаспачо. Рядом она поставила тарелки с двумя мини-бургерами с курицей и домашними маринованными огурцами. А еще она предложила Лизбет тако, невероятно похожие на те, что та ела в детстве в младшей школе «Клиар Спрингс», только лепешка теперь была более хрустящей, фарш — вкуснее, тертый сыр — с дымком, помидоры — более спелыми, а салат — более свежим. Лизбет пробовала то одно, то другое блюдо. Мимо нее пронесли поднос с сосисками в слоеном тесте с горчичным соусом, и она почувствовала зависть. Лизбет решила, что закажет их в следующий раз, а с ними и будто сошедшую с картины тарелку миниатюрных овощей с фермы «Пампкин Понд», которые подавали с чесночным соусом на простокваше. Еда была вкусной, яркой, красиво разложенной — Лизбет решила, что Марио Субьяко имел полное право хвастаться сколько угодно.

Заиграла более энергичная мелодия — Counting Crows от Эрика Клэптона. Лизбет покачивала головой в такт. Придя в бар, она ни разу не проверила телефон, и этим она немного гордилась. Почему женщина не может хорошо провести время в баре в одиночестве? Чего ей было бояться?

К Лизбет подошла Беатрис, держа поднос, уставленный рюмками с чем-то холодным.

— А вот и консьерж из взбитых сливок! — объявила Патти.

Консьерж из взбитых сливок! Потрясающая идея! Лизбет аж слегка взвизгнула: третья «Сердцеедка» ударила ей в голову.

— Сегодня мы предлагаем два вкуса: кокос и яблоко в карамели. Хотите попробовать? — предложила Беатрис.

— Еще бы! По рюмке каждого, большое спасибо.

Беатрис поставила перед ней рюмки и вручила чайную ложку. Лизбет начала с кокосового консьержа — на вкус он был как сладкое облачко. Затем она попробовала яблоко в карамели.

Через два стула от нее сел мужчина.

— Привет, красотка. — Он протянул Лизбет руку. — Я Брэд Довер из Эверетта.

— Привет, — осторожно ответила Лизбет.

Брэд Довер говорил с сильным южным акцентом, лицо его было мясистым, и Лизбет не сомневалась, что он носил свитшоты с логотипом футбольной команды Bruins и терпеть не мог знаменитого члена соперничающей с ними команды Тома Брэди.

Брэд повернулся к Патти.

— Мне «Ирландскую автомобильную бомбу», крошка.

Лизбет решила, что единственный минус «Лазурного бара» — это то, что сюда мог прийти кто угодно. Скажем, Брэд Довер из Эверетта и другие мужчины, которые заказывали «Ирландские автомобильные бомбы» и называли незнакомых женщин красотками и крошками. Что ж, пожалуй, Лизбет пора было уходить.

— Можно счет? Большое спасибо, — сказала она.

— Все за счет заведения! — ответила Патти, поднимая ладони.

— Да вы шутите! Что ж, благодарю, все было просто великолепным.

— Эй, рановато уходишь! — сказал Брэд Эверетт из Довера… или как его там? Брэд Довер из Эверетта? Лизбет не помнила, да и не хотела вспоминать. — Я ж только пришел!