Возмездие Мары Дайер - Мишель Ходкин

Чувствовала себя подсудимым, ожидающим вердикта судьи. Шли секунды или минуты и, наконец, кто-то постучался в дверь.

— Я не слышу, как ты писаешь! — дразнил Джейми.

— Выкуси, — пробормотала я.

— Ты что-то сказала?

— Оставь меня! — Мой голос был хриплым, а мочевой пузырь — стеснительным. По крайней мере, я не могла это сделать, пока он слушал. Это я и сказала Джейми, вновь попросив его уйти. К моему удивлению, так он и поступил.

И тогда я пописала. Быстро положила тестер на край туалетного столика. Меня тошнило от одного его вида, и хотелось убежать. Я могла убежать. Выбежать из комнаты, из отеля, соврать ребятам и себе, никогда больше о нем не упоминать.

Но мама всегда говорила, что правда все равно тебя догонит. В любом случае.

Потому я закрыла глаза и потянулась за ним. Поклялась себе, что посмотрю результат на счет три.

Раз.

Два.

Я открыла глаза.

Отрицательный.

28

Я все рассказала им по пути к железнодорожной станции Вашингтона. Стелла, которая игнорировала меня всю поездку, расплылась в улыбке.

— Разве тебе не стало легче?

И да, и нет. Мой разум мог перестать обдумывать самые безобразные и пугающие возможности того, что со мной сделали, пока я находилась в «Горизонте», из-за чего я могла оказаться беременной. Он также отвергал слово «изнасилование», но я не знала, как еще это назвать. Но теперь это не важно. Я наконец-то могла себе позволить почувствовать облегчение.

Долго оно не продлилось. Меня стошнило в такси, и я открыла дверь на красном свете, чтобы выплюнуть все на улицу. Водитель закатил истерику.

Может, я и не беременна, но все равно больна. Чем — не ясно. Или ясно — вероятно, дело в гене. Просто что-то отличало меня от ребят, и нужно расслабиться и плыть по течению.

Мысли не из приятных, и меня слегка трясло, пока я следовала за Джейми и Стеллой к кассе. Что бы со мной ни происходило — оно делало это быстро, и нам нужно было добраться до Нью-Йорка быстрее, чем мы могли позволить себе на машине.

— Три билета в Нью-Йорк, пожалуйста, — сказал он. — В один конец.

Поезд был забит людьми, и нам пришлось пройти через сотню вагонов, прежде чем мы нашли места рядом. Я дважды споткнулась. Оба раза Джейми успевал меня поймать.

Когда мы, наконец, выбрали себе места, я практически рухнула в кресло. Мое тело отчаянно дрожало. Я скрестила руки в попытке сделать это менее очевидным. Не сработало.

— Замерзла? — спросил Джейми с другого ряда.

Нет, но я соврала, так как в этом было больше смысла, чем в правде.

— Скоро вернусь, — сказал он, вставая. — Присмотришь за вещами?

Я кивнула и прислонилась головой к окну. Люди заняли всю платформу, пытаясь успеть сесть до отъезда поезда. Я как загипнотизированная наблюдала за ними, позволяя зрению выйти из фокуса, пока что-то не заставило меня сосредоточиться.

Нет. Не что-то. Кто-то.

В толпе явственно выделялся мужчина. Не из-за внешнего вида, а потому что он был мне знаком.

Абель Лукуми смотрел, как поезд тронулся с места, будучи в том же темном костюме, в каком он был в больнице после того, как Джуд заставил меня перерезать себе вены. Тот же костюм он надевал в Литтл-Гаване, когда убил курицу и заставил меня пить ее кровь. Мои губы приоткрылись, желая что-то сказать или закричать, но к моменту возвращения Джейми он уже исчез.

Я пялилась в окно долгие секунды или часы, а люди вокруг вставали, садились, ходили по вагону. Чего он хотел? Почему меня преследовал?

Я не знала, что сказать Джейми и Стелле. Они мало что слышали о Лукуми; им не понять. Ной бы понял, но его здесь не было.

— Ты вся мокрая, — сказала Стелла, садясь на место рядом со мной.

Так и было. А еще я тряслась.

— У тебя температура?

Я пожала плечами.

Ее выражение смягчилось.

— Попытайся отдохнуть, ладно?

Я не могла.

— Мне страшно, — сказала я, хоть и не планировала делать это вслух.

— Знаю.

Мне хотелось закричать, что она не знала, никогда не узнает, потому что все это происходило не с ней, а со мной. Закричать, что это неправильно, и я больше никогда не буду в порядке, потому что я убивала людей, а такое не исправишь. Даже если они этого заслуживали. Но я устала, как и мои друзья, и даже если они меня не понимали, они видели, что со мной творилось. Они могли врать мне в лицо и притворяться, что все будет хорошо, но я видела правду и страх в их глазах. Мне становилось хуже. Гораздо хуже. И время было на исходе.

Когда я проснулась часом позже, то была вся мокрая от пота. Я подняла голову с сидения, и движение встряхнуло образы из моих снов. Лукуми, стоящий у края платформы с черным пером в руке. Я у другого края, с человеческим сердцем. Железнодорожные пути между нами полнились нетронутыми телами, не считая пятна крови под носом у каждого из них. Я почувствовала желчь в горле и встала, хватаясь за кресло для поддержки. Стелла не проснулась, но Джейми обернулся, когда я вышла в проход. Он достал наушники.

— Ты куда?

— В туалет, — я не знала, стошнит ли меня, но береженного бог бережет, и мне все равно нужно сменить кофту, прилипшую к коже. Я спешно прошла вперед, хватая сумочку по пути в крошечную уборную.

Но, запершись внутри, я осознала, что взяла сумку Ноя. Его черная, а моя серая. Я моргнула. Перед глазами стояла пелена тумана, мир окрасился в серый. Я опустила крышку унитаза и села сверху, зажав голову в руках и часто моргая. От приклеившейся к телу футболки хотелось чесаться.

Подумаешь… Сумка не имела значения. Переоденусь в одну из футболок Ноя. Он не будет против.

Я покопалась в ней, но едва могла отличить один предмет гардероба от другого. Я прикусила губу и сжала челюсть, чтобы сдержаться от истерики, остаться в реальности. При этом мои пальцы сжались вокруг чего-то, что не было одеждой. Я достала предмет.

Моя рука попала в фокус, как и вещица. Это оказалась клинковая бритва Ноя. Помню, как спрашивала его, зачем он ей пользовался. Он ответил, что она — самая острая.

Бритва блестела под флуоресцентной лампой. Ее вес был твердым и обнадеживающим. Я больше не дрожала. Я могла встать.

Я посмотрела на нее, а затем на себя в зеркало. Мой живот пронзила боль — будто дугой. Слева направо.

Никто больше не чувствовал ничего подобного. Никто больше так себя не вел. Ни Стелла, ни Джейми. Что-то внутри меня делало меня другой.

Что-то внутри меня.

Что-то внутри меня.

Я посмотрела на свое лицо в зеркале.

— Что-то в тебе другое, — сказало отражение.