Фантомные боли железных грифонов - Анастасия Орлова

вновь свалится ей на голову — в прямом смысле слова — и юркнет в сумку (он очень быстро научился открывать молнию!) в поисках гостинцев. И будет млеть, щуря свои черешневые глаза-бусины, пока она его чешет зубной щёткой. А потом, ложась спать, Сага найдёт закопанный в одеяле гостинец, из вчерашних, и ещё один — под подушкой: Гренка всегда делится, даже если принести ему совсем чуть-чуть. Гостинцы она не выбрасывает — знает, что среди ночи Гренка всё равно их съест, сидя на Саге поверх одеяла. А потом заберётся к ней под подбородок и уснёт, свернувшись клубочком и щекоча её своим хвостом, вечно норовящим попасть Саге то в нос, то в рот, то в глаз. «Меховой воротник!» — хмыкнет про себя Сага и, может быть, тоже уснёт, пригревшись, но ближе к утру…

Сага склонилась над своим блокнотом, что-то в него записывая. Белка, балансируя на её плече, любопытно потянулась к бокалу с вином, встала на него передними лапами и, не удержав равновесия, кувырнула вино на Сагины записи, шмякнулась в пролитое сама и в панике прыснула прочь, разодрав страницы блокнота когтями.

— Да дурацкая ж ты белка! — всплеснула руками Сага. — Завтра точно выгоню! Прямо с утра — пинком под хвост, и живи где-нибудь на ёлке как хочешь!

Но она знала, что утром, уходя на работу, всего лишь оставит дверь приоткрытой, а когда вернётся, Гренка будет ждать её и гостинцы…

Сага о грифонах

Время идёт, Гренка совсем выздоровел, код грифоньей допрошивки успешно пишется… Корнет заглядывает по вечерам в спортзал, иногда мы устраиваем спарринг, но главная цель его визитов — рассказать, как идут дела над проектом. Он наверняка догадывается, что мне известно больше, чем он может мне сообщить — ведь у меня есть информация непосредственно от Хиддена. Но Корнет предпочитает делать вид, что ничего об этом не знает, и не упускает возможности увидеться, даже когда новостей совсем нет.

С Хидденом мы иногда пересекаемся на работе или в столовой, но непреднамеренно. Он не слишком-то скрывает свои попытки «случайно» перехватить меня после работы или во время обеда, но пока я успешно избегаю его компании. Не то чтобы она мне неприятна, но… Когда в голове что-то «щёлкает», — что-то, для нас самих пока незаметное, и нас переключает с примитивной похоти на нечто более глубокое, мы визуально концентрируемся на лице человека, а не на теле. Хидден смотрит теперь исключительно мне в глаза, и это настораживает. Такой взгляд — глаза в глаза — активирует угловую извилину и повышает активность в нейронных цепях, которые играют ключевую роль во влюблённости. Либо это какая-то его новая хитрая тактика, либо что-то здесь неладно. В любом случае — проверять я не хочу. Есть дела поважнее.

Третью ночь я прихожу в Каланчу и не нахожу в себе сил войти в Грифоний зал. Просто сижу на лестнице между пустыми этажами час или даже больше, а потом ухожу. Я знаю, Унн-Уран там, над ним сейчас работает Хидден. Я знаю, что допрошивка, возвращающая ему возможности живого человеческого разума, почти готова. Я надеюсь присутствовать на её тест-драйве. И я чертовски боюсь встретиться с Инваром в теле этого железного зверя. С тем Инваром, которым он был при жизни. А ещё больше боюсь убедиться (а это непременно произойдёт), что, несмотря на всю схожесть с естественным разумом, скан останется лишь сканом, пусть и искусно допрошитым, и этой цифровой копии никогда не стать прежним Инваром.

***

— Приятного аппетита! — очаровательно улыбнулась Тэлли, подойдя к столу, за которым устроился пообедать Хидден. — Я вам не помешаю, если сяду здесь? Или вы… — она тут же погрустнела, точно канал переключили, — хотели пообедать с доктором Сагой?

Хидден кивнул на место напротив:

— Садись. С доктором Сагой я бы, конечно, хотел, да и не только пообедать, но, увы, она моих желаний не разделяет.

Тэлли вновь улыбнулась, присаживаясь за стол.

— У тебя только салаты? — удивился Хидден. — Вот почему ты такая тоненькая! А как же первое, второе и десерт?

Тэлли покачала головой.

— Первое. — Она пододвинула поближе к себе капустный салат. — Второе. — Следом за ним поставила сырный салат. — И десерт! — очередь из тарелок завершила вазочка с фруктовым салатом в йогуртовой заправке.

— Там, вообще-то, суп есть. И мясо.

Тэлли безразлично пожала плечами и, поправив очки, принялась шустро клевать свой обед вилочкой по маленькому кусочку.

— Как вы освоились в Творецке, Хидден? Вам здесь не одиноко?

Хидден на миг задумался: ответить Тэлли в обычной своей манере язык не поворачивался.

— Тут довольно мрачно, — наконец сказал он, — и маловато развлечений. Но принцип «делай, что должен, и получишь, что пожелаешь» мне определённо нравится.

Тэлли расцвела солнечной улыбкой с бликами-ямочками на щеках.

— А вы знали, — доверительно произнесла она, склонившись через стол, — что получить желаемое можно не только с помощью списков поставщиков? Не всё, конечно, но то, что Город в силах сделать для своих трудолюбивых жителей, он обязательно сделает. А вы — трудолюбивый, Хидден! Я вижу, как усердно вы работаете.

— Приятно слышать, что мои старания оценены по достоинству, — хмыкнул Хидден.

— Так что проси́те, не стесняйтесь! Думаю, Творецк вам не откажет.

— Что, и бар для меня вырастит?

— Почему нет? Если, конечно, будете хорошо себя вести. — Тэлли тихонько рассмеялась. — Хидден, — начала она чуть погодя, — могу я задать вам личный вопрос?

— Ну попробуй.

— Вам нравится доктор Сага? То есть — по-настоящему нравится или это просто игра?

— Хм… Вопрос и правда слишком личный. Почему тебя это интересует?

— Видите ли, — Тэлли поправила очки и заговорила таким тоном, будто речь шла о научном исследовании, — есть один челове-ек… В общем, кое-кому доктор Сага очень нравится, и мне хотелось бы понять… Мне важно знать — чем.

— Понимаю… Этот «один человек» тебе симпатичен, да?

Тэлли покраснела и опустила взгляд в свой салат.

— Видишь ли, Тэлли… Если кто-то нравится тому да сему, это не значит, что причины одинаковы — в одном и том же человеке разные люди увидят разное, каждый — своё. И если кто-то станет в чём-то похожим на другого, симпатичного третьему, это вовсе не гарантирует, что этот кто-то тоже понравится третьему. Понимаешь?

— Кажется… — невесело ответила Тэлли. — А как вы думаете, можно ли отсканировать личность, вычленить из этого скана конкретное чувство и переписать его код, заменив объект, на который это чувство направлено? А потом допрошить этот код биологическому прототипу скана, предварительно разрушив последовательность активности нейронов, отвечающую за «оригинал» этого чувства?

— О, детка, это просто супернелегально! — натянуто рассмеялся Хидден. — Такие манипуляции, особенно если без согласия этого самого «прототипа», потянут на пару десятков