Трое в лодке (не считая собаки) - Джером Клапка Джером

платят огромные деньги, чтобы его раздобыть. It seems to be the rule of this world. По-видимому, в жизни всегда так бывает. Each person has what he doesn't want, and other people have what he does want. У одного человека есть то, что ему не нужно, а другие обладают тем, что он хотел бы иметь. Married men have wives, and don't seem to want them; and young single fellows cry out that they can't get them. Женатые имеют жен и, видимо, не дорожат ими, а молодые холостяки кричат, что не могут найти жену. Poor people who can hardly keep themselves have eight hearty children. Rich old couples, with no one to leave their money to, die childless. У бедняков, которые и себя-то едва могут прокормить, бывает по восемь штук веселых ребят, а богатые пожилые супруги умирают бездетными и не знают, кому оставить свои деньги. Then there are girls with lovers. Или вот, например, барышни и поклонники. The girls that have lovers never want them. Барышни, у которых они есть, уверяют, что не нуждаются в них. They say they would rather be without them, that they bother them, and why don't they go and make love to Miss Smith and Miss Brown, who are plain and elderly, and haven't got any lovers? Они говорят, что предпочли бы обходиться без них, что молодые люди им надоели. Почему бы им не поухаживать, за мисс Смит или мисс Браун, которые стары и дурны и не имеют поклонников? They themselves don't want lovers. Им самим поклонники не нужны. They never mean to marry. Они не собираются выходить замуж. It does not do to dwell on these things; it makes one so sad. Грустно становится, когда думаешь о подобных вещах! There was a boy at our school, we used to call him Sandford and Merton. His real name was Stivvings. У нас в школе был один мальчик, которого мы называли Сэндфорд и Мертон. ["Сэндфорд и Мертон" — нравоучительная детская книжка Томаса Дэя (1783) про плохого богатого мальчика Томми Мертона и хорошего бедного мальчика Гарри Сэндфорда.] Настоящая его фамилия была Стиввингс. He was the most extraordinary lad I ever came across. Я никогда не встречал более удивительного мальчика. I believe he really liked study. Он действительно любил учиться. He used to get into awful rows for sitting up in bed and reading Greek; and as for French irregular verbs there was simply no keeping him away from them. С ним происходили ужасные неприятности из-за того, что он читал в постели по-гречески, а что касается французских неправильных глаголов, то его просто невозможно было оторвать от них. He was full of weird and unnatural notions about being a credit to his parents and an honour to the school; and he yearned to win prizes, and grow up and be a clever man, and had all those sorts of weak-minded ideas. У него была целая куча странных и противоестественных предрассудков, вроде того, что он должен делать честь своим родителям и служить украшением школы; он жаждал получать награды, скорее вырасти и стать умным, и вообще он был начинен разными дурацкими идеями. I never knew such a strange creature, yet harmless, mind you, as the babe unborn. Да, это был диковинный мальчик, притом безобидный, как неродившийся младенец. Well, that boy used to get ill about twice a week, so that he couldn't go to school. Ну, так вот этот мальчик раза два в неделю заболевал и не мог ходить в школу. There never was such a boy to get ill as that Sandford and Merton. Ни один школьник не умел так хворать, как этот самый Сэндфорд и Мертон. If there was any known disease going within ten miles of him, he had it, and had it badly. Если за десять миль от него появлялась какая-нибудь болезнь, он схватывал ее, и притом в тяжелой ферме. He would take bronchitis in the dog-days, and have hay-fever at Christmas. Он болел бронхитом в самый разгар лета и сенной лихорадкой на рождество. After a six weeks' period of drought, he would be stricken down with rheumatic fever; and he would go out in a November fog and come home with a sunstroke. После шестинедельной засухи он вдруг сваливался, пораженный ревматизмом, а выйдя из дому в ноябрьский туман, падал от солнечного удара. They put him under laughing-gas one year, poor lad, and drew all his teeth, and gave him a false set, because he suffered so terribly with toothache; and then it turned to neuralgia and ear-ache. В каком-то году беднягу усыпили веселящим газом, вырвали у него все зубы и поставили ему две фальшивые челюсти, до того он мучился зубной болью. Потом она сменилась невралгией и колотьем в ухе. He was never without a cold, except once for nine weeks while he had scarlet fever; and he always had chilblains. Он всегда страдал насморком, кроме тех девяти недель, когда болел скарлатиной, и вечно что-нибудь отмораживал. During the great cholera scare of 1871, our neighbourhood was singularly free from it. В большую эпидемию холеры в 1871 году в нашей округе почему-то совсем не было заболеваний. There was only one reputed case in the whole parish: that case was young Stivvings. Известен был только один больной во всем приходе — это был молодой Стиввингс. He had to stop in bed when he was ill, and eat chicken and custards and hot-house grapes; and he would lie there and sob, because they wouldn't let him