Трое в лодке (не считая собаки) - Джером Клапка Джером

class="td">Such a mellow, bright, sweet old wall; what a charming picture it would make, with the lichen creeping here, and the moss growing there, a shy young vine peeping over the top at this spot, to see what is going on upon the busy river, and the sober old ivy clustering a little farther down! Яркая, милая, веселая старая стена! Как чудесно украшают ее ползучий лишай и буйно растущий мох, стыдливая молодая лоза, выглядывающая сверху, чтобы посмотреть, что происходит на реке, и темный старый плющ, вьющийся немного ниже. There are fifty shades and tints and hues in every ten yards of that old wall. Любые десять ярдов этой стены являют глазу пятьдесят нюансов и оттенков. If I could only draw, and knew how to paint, I could make a lovely sketch of that old wall, I'm sure. Если бы я умел рисовать и писать красками, я бы, наверное, создал прекрасный набросок этой старой стены. I've often thought I should like to live at Hampton Court. Я часто думаю, что с удовольствием жил бы в Хэмптон-Корте. It looks so peaceful and so quiet, and it is such a dear old place to ramble round in the early morning before many people are about. Здесь, видимо, так тихо, так спокойно, в этом милом старом городе, и так приятно бродить по его улицам рано утром, когда вокруг еще мало народу. But, there, I don't suppose I should really care for it when it came to actual practice. Но все же, мне кажется, я бы не очень хорошо себя чувствовал, если бы это действительно случилось. It would be so ghastly dull and depressing in the evening, when your lamp cast uncanny shadows on the panelled walls, and the echo of distant feet rang through the cold stone corridors, and now drew nearer, and now died away, and all was death-like silence, save the beating of one's own heart. В Хэмптон-Корте, должно быть, так мрачно и уныло по вечерам, когда лампа бросает неверные тени на деревянные панели стен, когда шум отдаленных шагов гулко раздается в каменных коридорах, то приближаясь, то замирая вдали, и лишь биение нашего сердца нарушает мертвую тишину. We are creatures of the sun, we men and women. Мы, мужчины и женщины, — создания солнца. We love light and life. Мы любим свет и жизнь. That is why we crowd into the towns and cities, and the country grows more and more deserted every year. Вот почему мы толпимся в городах и поселках, а деревни с каждым годом все больше пустеют. In the sunlight-in the daytime, when Nature is alive and busy all around us, we like the open hill-sides and the deep woods well enough: but in the night, when our Mother Earth has gone to sleep, and left us waking, oh! the world seems so lonesome, and we get frightened, like children in a silent house. При свете солнца, днем, когда природа живет и все вокруг нас полно деятельности, нам нравятся открытые склоны гор и густые леса. Но ночью, когда мать-земля уснула, а мы бодрствуем, — о, мир кажется таким пустынным, и нам страшно, как детям в безлюдном доме. Then we sit and sob, and long for the gas-lit streets, and the sound of human voices, and the answering throb of human life. И мы сидим и плачем, тоскуя по улицам, залитым светом газа, по звукам человеческих голосов и бурному биению жизни. We feel so helpless and so little in the great stillness, when the dark trees rustle in the night-wind. There are so many ghosts about, and their silent sighs make us feel so sad. Мы кажемся себе такими беспомощными, такими маленькими в великом безмолвии, когда темные деревья шелестят от ночного ветра; вокруг так много призраков, и их тихие вздохи нагоняют на нас грусть. Let us gather together in the great cities, and light huge bonfires of a million gas-jets, and shout and sing together, and feel brave. Соберемся же в больших городах, зажжем огромные костры из миллионов газовых рожков, будем кричать и петь все вместе и чувствовать себя смелыми. People at Hampton MazeHarris asked me if I'd ever been in the maze at Hampton Court. Гаррис спросил, бывал ли я когда-нибудь в Хэмптон-Кортском лабиринте. He said he went in once to show somebody else the way. Сам он, по его словам, заходил туда один раз, чтобы показать кому-то, как лучше пройти. He had studied it up in a map, and it was so simple that it seemed foolish-hardly worth the twopence charged for admission. Он изучал лабиринт по плану, который казался до глупости простым, так что жалко было даже платить два пенса за вход. Harris said he thought that map must have been got up as a practical joke, because it wasn't a bit like the real thing, and only misleading. Гаррис полагал, что этот план был издан в насмешку, так как он ничуть не был похож на подлинный лабиринт и только сбивал с толку. It was a country cousin that Harris took in. Г аррис повел туда одного своего родственника из провинции. He said: Он сказал: "We'll just go in here, so that you can say you've been, but it's very simple. — Мы только зайдем ненадолго, чтобы ты мог сказать, что побывал в лабиринте, но это совсем не сложно. It's absurd to call it a maze. Даже нелепо называть его лабиринтом. You keep on taking the first turning to the right. Надо все время сворачивать направо. We'll just walk round for ten minutes, and