Омега для волка - Лана Бьякко

– А разве так было не всегда? Мой клан охотился на твой. Так и в чём же причина? Ты знаешь? С чего всё началось? Молчишь… Значит, не знаешь. И явно Гридин тебе не рассказал об этом и уж точно не твой волчок, который и сам одну Луну назад стал взрослым, – он говорил так, будто бы рассуждал вслух, и Васьки здесь не было.

Васька только и могла, что зло уставиться на него, ибо и в этом он был прав.

– И что, ты совсем ничего не знаешь?

– Я нашла старые записи нашего клана, там говорилось, что ещё в древние времена твой клан ходил войной на другие кланы волков, чтобы вас остановить, мои предки провели ритуал, и войны прекратились.

– Интересно… Не фанат искусства, но надо отдать должное тому, кто сочинил эту сказку.

– Это не было похоже на сказку.

– Это сказка чистой воды! Я, пожалуй, сразу отвечу на твой следующий вопрос, ни один орден, клан или же стая никогда не сознается в страшных деяниях, проще рассказать байку о том, что те или иные угрожали миру, а они герои. Понимаешь?

– Может, тогда расскажешь мне свою историю? – прервала его Васька. Игнатов немного ошарашенным взглядом окинул её с ног до головы. – Я хочу знать твою версию, что же тогда произошло, с чего началась эта вражда?

– Хорошо, я расскажу тебе, – Васька поёрзала на стуле, уселась удобнее и приготовилась слушать, а волчице дала наказ записывать. – Начну с неприятного. Мой клан стоял за началом вражды между нашими родами. Это правда, что наши воровали ваших омег, и не самыми гуманными способами получали потомство. Оправдывать своих предков я не буду, их можно презирать, можно понять.

– И как такое можно понять?!

– Ты не жила в то время, тогда любой вопрос решался силой, и никто не сидел бы с тобой за одним столом, – Игнатов провёл рукой, указывая на то, что они сидят за столом, – не занимался бы дипломатией. Тогда прав был тот, кто сильнее, а это означало, что его гены намного крепче и уникальнее, нежели все остальные. В те времена никто не знал, что только жемчужные волки, такие, как ты могли зачать от любого другого волка, даже если они не истинная Пара. А вот то, что простые омеги-волки могли иметь потомство только от истинной Пары все узнали далеко не сразу и, прежде чем нас обвинять в насилии, задай себе вопрос, почему омег вашего клана никто не защищал? Ты хоть одну стаю видела, где альфа не рвал бы всех за свою омегу? Учитывая истинность и выбор Пары? А в вашем клане мои предки всё равно, что в супермаркет зашли. Это странно, не находишь? И это мы ещё не прибавили тех, кто ушёл по собственной воле, они в меньшинстве, но они были. Только омеги вашего клана могут дать волчат от любого другого волка, даже если это не истинные партнёры, если они сами этого захотят. Да, своеобразная сложность и загвоздка для многих, не спорю. Но никто, кроме вас, не получил такого благословения…

– Разве то, что я не могу обращаться, благословение? Разве это честно по отношению к другим омегам из других стай? Мы можем дать потомство от любого альфы, что делает нас приманкой для любого и порой выбирать не приходилось, а если учесть особенность таких, как я, то нас из родного клана вообще не выпускали. У других же есть выбор, не у всех, но у большинства. И, как ты думаешь, что же делали с такими, как я? Или жить не в клане, не в родной стае, быть кочевникам и всегда чувствовать себя чужой среди других омег, это, по-твоему, благословение? – потирая грудь на уровне сердца, сказала Васька, ощущая жгучую боль, и поморщилась.

Этот жест не остался не замеченным, и Арсений внимательно смотрел на девушку.

– Может, и так, но сама посуди, разве в то время многие могли это понять? Я продолжу, ты наверняка знаешь, чем славен твой клан. Своими обрядами, обычаями, у вас была своего рода магия, которой пользовались. Тогда твои предки решили уничтожить зло в лице моего клана, на корню, но сделали это необычным способом. Но после их «песнопений» мой клан был обречён на медленное и мучительное вымирание.

– А как же другие кланы? Вы же не переставали объединяться с другими? – процедила Васька.

– Вот так мы и поняли о неестественности происходящего. Другие кланы не страдали от проклятия, как мы и наши дети. Думаю, наши предки были жестоки в равной степени.

– Что… Что они сделали? – с трудом выговорила она.

Игнатов какое-то время молчал, внимательно разглядывая девушку рядом с собой, а затем отстранённо начал говорить:

– Мы теряем своего волка, – Васька вскинула на него встревоженный взгляд, ей не нравилось то, что сейчас сказал Игнатов, она уже чуяла, что он будет говорить дальше. – Всё начинается с того, что мы можем принимать альтер форму всего на несколько минут, для нас это очень тяжело, так как издавна мой клан проводил чуть ли не треть жизни в альтер форме. Это начинается, когда волчонку исполняется десять, с каждым последующим обращением время нахождения в альтер форме уменьшается, заканчивается это неспособностью обращаться вообще. Мой волк отличается от твоей волчицы, она смирилась, что ты не можешь выпустить её, поскольку так было с рождения, наши волки намного…темпераментнее, они злее и агрессивнее, запереть такого в клетку означает свести с ума своего хозяина. Не у всех хватит моральных сил приручить этого беса, чаще всего то, что когда-то было одним целым, теперь будет отторгать друг друга, это приведёт к тому, что ты сойдёшь с ума и сломаешься, как последствие – суицид. Со сменой поколений ситуация только ухудшалась, и вот уже в петлю лезет не взрослый альфа, а ребёнок, потому что его волк внутри уже разорвал всё, что когда-то было его душой. Запертый волк хочет наружу, не может, значит, не живет. Про рождение омег в нашем клане я вообще молчу.

– Мне жаль… – после долго молчания сказала Василиса. – Твои предки пытались как-то снять это проклятие?

– Для того, чтобы снять, нужно было доказать, что они прокляты. И если судить по дневникам, то твой клан не признавал того, что они что-то делали именно такого плана. Они заявляли, что просто поубавили в нас прыть и злобу, чтобы наш клан мог сосуществовать в мире с другими.

– Боги, твой клан до сих пор находится под действием этого проклятия? Ведь ты, вроде,