Омега для волка - Лана Бьякко

– Скажи… – начала Василиса в нерешительности, ведь спрашивать о таком было по меньшей мере неуместно и неудобно, а по большей части это было переходом личных границ, которые она не знала, может ли переступать. Но ей очень хотелось знать это.

– Я тебя слушаю, – но она всё также молчала. – Ты можешь задать мне абсолютно любой вопрос.

– Это больно? – решилась она. – Как ты смог… сдерживаться столько времени?

Арсений внимательно посмотрел на Василису.

– Не будет преувеличением и драматизацией, если скажу, что боль разрывает тебя на куски. Как будто волк зажат в тиски, и зверь внутри тебя бьётся с такой силой и неистовостью, в желании вырваться из заточения, и ты порой ощущаешь, как он прорывается из твоей груди. Но ты должен его сдерживать и при этом постараться не сойти с ума. Твоё нутро корчится вместе с телом в ужасных муках и страхе, что это последняя минута твоей осознанной жизни, – он говорил всё это глядя ей в глаза и наблюдая, как по её щекам текут слёзы. Она снова плакала. Только теперь эти слёзы принадлежали ему. Будет ли жестоким извращением, если он немного этому порадуется?

Она не знала, что ответить на это. Просто не знала. И как уложить эту информацию у себя в голове тоже. Девушка слегка дёрнулась от неожиданности, когда Арсений протянул к ней руку, чтобы стереть слезинку с её лица.

– Твоё лицо слишком красиво, чтобы заливать его слезами, – девушка лишь молча наблюдала за его действиями. Она словно была в оцепенении. – Василиса, я ответил на твой вопрос. Окажешь ли ты мне ответную любезность? – Она кивнула. – Что делали в вашем роду с такими, как ты?

– Ты разве не знаешь?

– Мне была доступна не вся информация о вас.

– Жемчужных волков никогда не выпускали из рода. Их порой насильно соединяли в Пару с тем, на кого укажет вожак. Хорошо, если истинный был тоже здесь, но чаще всего они были против воли с тем, кто им не предназначался. А если вдруг истинный был из других волков, то про вольную жизнь даже в родных краях можно было забыть. Ну а потом, когда информация о жемчужных просочилась в мир, то каждого волчонка убивали ещё в младенчестве, чтобы он не попал не в те руки.

– Но твои родители этого не сделали? Почему? – казалось, что ему совершенно безразлично то, что он услышал, но на самом деле внутри него кипел гнев. И это ещё про их род говорили – жестокие звери.

– Жемчужные со временем практически перестали появляться на свет, в связи с угасанием рода. Поэтому, когда родилась я, то мама сказала, что это благословение. Мои родители не смогли сделать то, что длилось веками в нашей семье.

– Твоя мама была права… – после чего он молча встал и ушёл, оставив Василису одну, если не считать её личного надзирателя.

Отойдя от прошедшего диалога и немного успокоившись, девушка принялась за еду. Быстро позавтракав, Васька встала, давая понять надзирателю, что её можно проводить в кабинет. Игорь оказался молчаливым и хмурым человеком, он никак не пытался показать своё превосходство или что-то ещё. Просто делал свою работу.

На столе уже лежали дневники предков Арсения, которые Василиса тут же принялась изучать. Но, помимо этого, ей предоставили доступ ко всем материалам, книгам и даже газетам, что здесь были. Что-то она выискивала сама, исследуя полки с книгами. Девушка с головой погрузилась в обучение. Так прошло несколько дней. И по мере того, как она всё больше и больше узнавала информации, тем хуже ей становилось. Она бы даже могла поклясться, что у неё кровь стынет в жилах. Многое совпадало с тем, что она смогла узнать из дневника отца и книг, что они смогли отыскать. Зачитавшись, девушка не заметила, как рядом с ней оказался Игнатов.

– Ты ведь понимаешь, что эта вражда не может продолжаться вечно? – спросил Игнатов, внимательно вглядываясь в профиль волчицы, от чего она вздрогнула, не ожидая его увидеть. – Ты хочешь благополучия своей стае, я хочу благополучия своим потомкам. Так почему бы нам не объединить усилия?

– Ты хочешь благополучия потомкам, но не стае? – очень удивилась Василиса.

– То, что ты называешь стаей – моя семья. От них отказались их прежние стаи или же они не были достойны вступить в неё. Вот я и собрал их у себя под крылом.

– Зачем?

– Мне нужна сила. Управлять безродными волками не так уж и сложно. Прояви силу, подави их волю, заставь подчиняться, дай им убедительную веру в их превосходство, и они будут делать всё, что тебе нужно, – он говорил таким будничным тоном, словно это что-то простое.

– А ты не пробовал найти другой способ? – сказала Васька, с силой захлопнув книгу и повернувшись к нему, пристально глядя в глаза.

– Жить со всеми в мире и согласии? Забыть обо всех обидах и унижениях? А ради чего? Чтобы вас, детишек нового поколения не тревожить? – усмехнувшись спросил Арсений.

– А чего ты ожидал? Время идёт, кто такие старые обиды помнит? Мой клан поступил ужасно, я это понимаю, но я последняя из своего клана, если мстить, то мне, если нужна моя помощь, не знаю, чем вообще могу тебе помочь?

– Ты ещё слишком юна, чтобы понять это или же слишком веришь в сказки, – подходя ближе к ней, ровным тоном сказал Арсений.

– Да неужели? – съязвила снова, но в то же время судорожно сглатывает, ибо он непозволительно близко.

– Именно так, – ответил Арсений, игнорируя её язвительный тон, делая ещё один шаг ближе к ней.

– Только не надо говорить, что так уж сложилось, это у тебя в крови, иного выхода не было, реальность отличается и так далее, – продолжала язвить Василиса, хоть и понимала, что это сейчас ни к чему. И вообще, почему он так близко? И почему её бросает от этого в дрожь?

– Как скажешь… – пожал плечами Игнатов, также пристально глядя ей в глаза.

– Даже не попытаешься объяснить? – фыркнула Васька и отвернулась. Смотреть в его глаза было больше невыносимо. Она боялась увидеть там то, чего не должна, чего там быть просто не может.

– Спросишь потом у своего альфы, он тебе всё объяснит.

– Дима не такой, как…

– Я? – усмехнувшись, переспросил Арсений. – Поверь мне, все вожаки в чём-то схожи, особенно когда дело касается сохранения и защиты стаи, но и самого дорогого.

– Нет. Дима никогда не станет причинять вред людям, без веской на то причины, – она верила в это. Верила, что он во