Опасный соблазн - Эмма Уайлдс

— Пожалуйста… — Джулия представить не могла, что способна о чем-то умолять, но в этот миг ей было все равно. — Маккрей…

Его черные глаза возбужденно загорелись, он замотал головой, как ребенок, которому захотелось повредничать.

— Если прекрасная Джулия хочет, чтобы я пососал его, пусть назовет меня Робби.

Она была словно распята на постели под его огромным тяжелым телом. Желание доводило до исступления. А он продолжал играть соском, еще больше распаляя ее.

— Ладно, — смирила она себя, наблюдая за ним из-под ресниц. — Робби, пожалуйста.

Он улыбнулся какой-то опасной улыбкой:

— Меня нетрудно уговорить… еще раз попробовать тебя на вкус, если только очень и очень ласково попросить.

Мысль о том, что он будет ублажать ее ртом, вызвала легкую судорогу наслаждения. Она сразу забыла про грудь. Ее стало терзать новое, более сильное желание.

— Я лежу голая. Ты меня почти расплющил, Мак… э… Робби. Какой еще ласки тебе надо?

Он легонько покрутил торчавший сосок.

— Понятия не имею. Дай подумать… Ты можешь широко раздвинуть ноги? В смысле, очень широко, чтобы я совершенно точно знал, чего тебе хочется, моя очаровательная жена.

Это было возмутительно, Маккрей просто сошел с ума. Но она не могла забыть того, как он ласкал ее языком в самом укромном месте, и какое удовольствие она получила тогда…

Джулия медленно развела бедра и была вознаграждена. Он спустился вниз, устроился там. Его черноволосая голова торчала у нее между ног. Одна ладонь легла на внутреннюю сторону ее бедра.

— Отличный вид, детка. А теперь я получу свой кусочек.

При первом его прикосновении она крепко зажмурила глаза. Умелые пальцы раздвинули складки между бедер. Он приложился к тому месту губами, лизнул языком и осторожно куснул. У нее вырвался тихий, полный наслаждения стон. Джулия напряженно следила за движениями его языка, отмечая, как возбуждение захватывает все тело. Уже через несколько мгновений она застонала, приподняв таз, чтобы только его рот не отстранялся от нее. Подхватив под ягодицы, Робби продолжил ласкать ее, удерживая на весу. Его волосы щекотали ей бедра. Закрыв глаза, он вошел в нее языком, поласкал изнутри. А потом язык вернулся назад, нашел между складок узелок, который превратился в средоточие наслаждения, и стал вылизывать его.

Цепляясь за простыни трясущимися руками, Джулия все-таки достигла своего пика. Она закричала от восторга, содрогаясь всем телом. А Робби все продолжал прижиматься к ней ртом, пережидая взрыв эмоций. Наконец она отодвинулась от него, не в силах пережить еще один момент такой потрясающе мощной разрядки.

— Теперь моя очередь, красавица. — Робби приподнялся на руках, и она вдруг почувствовала, как он входит в нее. — Ты такая тесная, — хрипло добавил муж.

В томной полудреме после оргазма Джулия решила, что он абсолютно прав. Он двигался в ней как кулак в узкой перчатке, пытаясь проникнуть как можно, дальше, а потом почти полностью выходил из нее. То, что она была полна влаги после собственного оргазма, помогало ему. Джулия ничего не могла поделать с собой. Вздохнув от полноты наслаждения, она вновь пристроилась к чувственному ритму, беззастенчиво пользуясь выпавшей возможностью. Согнув ноги в коленях, она развела их в стороны, чтобы принять его всего без остатка.

— О!.. Робби, да!

— Вот именно, — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Ты просто создана дарить мужчине наслаждение. Кончи еще раз для меня.

Она послушалась, когда Робби просунул руку между их телами и там, где они соединялись, нащупал тот самый узелок. Он погладил его круговым движением, ласково нажал, и ей показалось, что ее тело взорвалось. Обхватив его за плечи, она билась под ним, сцепив ноги у него на талии. Робби громко застонал и стал выплескиваться в нее, заливая горячим семенем. Он лежал у нее на плече, и Джулия чувствовала его теплое дыхание и слышала, как колотится у него сердце. Перенеся вес тела на локоть, муж наконец поднял голову и по своему обычаю лениво улыбнулся ей:

— Вот так мы приняли ванну вдвоем, девочка.

Глава 4

Дотянувшись до бутылки, Эйдан Камерон добавил себе вина в бокал. Всеми фибрами души он старался подавить в себе желание вскочить и врезать кулаком Роберту Маккрею прямо в горло. Проблема заключалась в том, что махать кулаками в его положении стало бессмысленным. Мало того что для Джулии это послужило бы лишним доказательством его причастности к убийствам, — она и так считала его своим врагом! — но, самое главное, бесчестный Маккрей уже успел поиметь ее.

Его это просто убивало. Мысль об этом была как нож в сердце.

Мерзавец Маккрей сделал свое черное дело. Об этом говорил легкий румянец, появлявшийся на щеках его кузины, когда она обменивалась взглядами со своим мужем. Конечно, мрачно думал Эйдан, потягивая кларет и разглядывая молодую чету, сидевшую в конце длинного обеденного стола, у этого парня репутация юбочника, который не гнушался ни высокородными аристократками, ни простыми служанками. Значит, он большой дока по этой части. Но помимо сомнительной репутации удачливого любовника, Робби Маккрей заслужил еще и славу отличного воина.

По крайней мере, Джулия будет теперь в безопасности, а заодно счастлива в постели. Такой человек, как Робби Маккрей, позаботится обо всем.

Чтоб ему сгореть в аду!

Легкое прикосновение к руке отвлекло его от собственных мыслей, и Эйдан вопросительно глянул на сидевшую рядом с ним женщину. Ее большие карие глаза смотрели на него с сочувствием.

— Извини, что-то я сегодня не очень общителен, милая Тереза, — удрученно улыбнулся он. — Лучше бы тебе пообщаться с кем-нибудь еще.

Леди Тереза Гиббонс — сестра ближайшего соседа и старого друга Эдварда Гиббонса, графа Ларкина, — просто покачала головой и заговорила, понизив голос так, чтобы ее не услышали жующие и пьющие рядом с ними:

— Глупости! Вполне понятно, что ты переживаешь, после того как Джулия так беспардонно обошлась с тобой. Это нелегко — сидеть в качестве хозяина за одним столом с ее муженьком, не говоря о том, чтобы выносить ее откровенную подозрительность и враждебность.

— Это ведь и ее дом, — привычно бросился он на защиту кузины.

— Но зачем ей обвинять тебя?

Тут Тереза попала в точку. Его пальцы нервно погладили ножку бокала с вином.

— Она так упорно верит в то, что я преступник, что, возможно, ее поведение оправданно. Хотя, признаюсь, мне больно… А еще это скоропалительное замужество только добавило соли на рану. Я выбит из равновесия, это точно.