Зарубежный экран. Интервью - Черток С. М.

В нашей семье всегда любили искусство: отец лепил и рисовал. Вместе с мамой устроил дома театр миниатюр, пользовавшийся успехом у русских парижан: всей семьей пели, разыгрывали водевили, исполняли в костюмах русские, украинские, татарские, кавказские танцы.

С ранних лет мы с сестрами посещали класс танца, учились у знаменитых балерин М. Кшесинской, О. Преображенской, И. Гржебиной. Девочкой я три года танцевала на сцене «Гранд-Опера». Потом решили, что я стану певицей — у меня появился голос. И вы знаете, что в «Сюжете для небольшого рассказа» я пою серенаду Брага, очень популярную в чеховское время.

В девять лет я уже дублировала голоса девочек в фильмах и работала на радио. За день работы мне платили больше, чем отцу за месяц, и я стала помогать семье. В кино я дебютировала в десять лет. Рехсиссер Жан Жере пригласил Татьяну, к тому времени уже участвовавшую в нескольких фильмах, сниматься в картине «Летняя гроза». Сюжет — история четырех сестер, девочек с разными характерами. Искали других исполнительниц, и Татьяна предложила меня на роль младшей сестры. Так состоялся дебют. Первую большую роль я получила в тринадцать лет — в фильме Стено «Предатели». Сюжет для небольшого рассказа» — мой сорок пятый фильм.

— Скажите, пожалуйста, Марина, большое количество ролей, сыгранных вами, объясняется только тем, что, не имея постоянного заработка, вы должны все время зарабатывать на жизнь, или же есть и другие причины, например необходимость тренажа?

— Нельзя сравнивать положение актера в СССР и во Франции. У меня был период, когда я делала одну картину в год. Но этого оказалось мало для карьеры. Идеально нужно три фильма в два года, чтобы люди видели тебя на экране и не слишком часто и не слишком редко. Кроме того, идеально нужно сниматься только у хороших режиссеров. Но к хорошему режиссеру можно попасть раз в десять лет, а сниматься раз в десять лет невозможно. Ну и необходимость заработка, конечно. И при этом обязательно нужно играть в театре. Если бы я была совершенно обеспечена, то снималась бы только в хороших ролях и играла в театре. Конечно, прежде всего я киноактриса. Но я всегда считала своим недостатком отсутствие школы и слишком маленький опыт игры на театральной сцене. Десять лет назад я участвовала в спектакле по пьесе Робера Оссейна «Это вы, которые о нас судите». С тех пор я мечтала о театральных репетициях, о запахе кулис, о поиске образа. Я надеялась, что игра на сцене, возможность работать над ролью, углублять трактовку многие даст мне как киноактрисе...

Это была мечта, которой три года назад поделилась Марина Влади. Она рассказывала, что вместе с сестрами хочет участвовать в чеховских «Трех сестрах», которые должен был поставить Андре Барсак. И эта мечта осуществилась. Марина Влади рассказывает:

— Восемь месяцев 235 раз подряд на сиене парижского театра «Эберто» шли «Три сестры». Конечно, это тяжело. Но для меня главная трудность была не в этом: публика готова была видеть во мне только кинозвезду и с подозрением относилась к моим возможностям театральной актрисы. Каждый день я убеждала публику, что способна на большее. Каэкется, это удалось: судя по прессе, спектакль имел успех, билеты продавались на два месяца вперед.

...Фотографии сцен из этого спектакля обошли иллюстрированные журналы всего мира: светловолосая, в белом платье, Марина Влади (Ирина), темноволосая, в черном, Элен Валье (Маша), блондинка в нежно-голубом — Одиль Версуа (Ольга). Я спросил Марину Влади, чем они руководствовались при распределении ролей.

— Каждая из нас готова была играть любую из сестер Прозоровых, все они кажутся нам интересными и привлекательными. И кроме того, актриса должна уметь играть все. У меня не было предпочтения ни к одной из героинь, но Ирина слишком молода для моих сестер, и ее играла я.

— Расскажите, пожалуйста, о ваших последних работах в кинофильмах, которые были сделаны до того, как вы приехали на съемки к нам.

— Мне кажется, это были серьезные работы. Прежде всего это фильм Жана-Люка Годара «Две или три вещи, которые я знаю о ней». По своей идее, теме и стилистике фильм типичен для Годара, но более заострен социально. Для меня это была и необычная роль и необычный метод работы. Годар не дает актерам написанного сценария. Он объясняет смысл и задачу каждого эпизода, сообщает — в самый последний момент — реплики, записанные в тетрадке, с которой он никогда не расстается. Сам он точно знает, чего хочет, но у актеров, по его мнению, это создает впечатление импровизации. Мне все-таки кажется, что он работает с актерами странно, во всяком случае со мной и с Мирей Дарк, которая снялась у него в картине «Уик-энд». Я приходила в комнату, где происходит действие — Годар никогда не строит декораций, все снимает в натуральных интерьерах, при естественном освещении, — и начинали снимать очередной эпизод так: Годар вставлял мне в ухо крошечный микрофон-горошину и издали командовал: «Пойди туда, стань там, скажи то-то и то-то». Так мы работали три недели. Однажды я сказала ему: «Послушай, зачем ты берешь актеров? Лучше взять робота». Он ответил: «Ты знаешь, все-таки самый хороший робот — это актер». Он привык так шутить — язвительно, саркастично, хотя на самом деле Годар — человек застенчивый, а своим сарказмом прикрывается как щитом.

«Две или три вещи, которые я знаю о ней» — это современное произведение. В нем рассказывается о женщинах, которые занялись проституцией: одна — чтобы купить себе туалеты, другая — чтобы заплатить за воду и газ, которые стоят у нас безумные деньги, третья таким способом копит себе на мебель. Обо всем этом Годар рассказывает, основываясь на подлинных фактах, взятых из газетных сообщений.

«Колдунья»

Моя героиня, парижанка Жюльетта, занимается проституцией для того, чтобы повеселиться и обновить свой гардероб. Отсутствие интересов, безразличие к жизни, скука довели ее до этого. Она живет в новом районе Парижа и каждый раз, уезжая в центр на промысел, отдает своего ребенка какому-то старику. Этот старик получает очень маленькую пенсию, настолько маленькую, что ест консервы, выпускаемые для собак. Он подрабатывает тем, что смотрит за детьми. Все это не придумано.

Другая картина называется «Мона — безымянная звезда». Ее поставил в Румынии Анри Кольпи. Я играю Мону — красивую, избалованную пресыщенную жизнью женщину, которая, может быть, даже не сознавая этого, стремится к настоящей жизни и истинной любви. Она случайно попадает в провинциальный румынский городок и встречает там скромного мечтателя, учителя астрономии Миройе (его играет Клод Риш). Благодаря ему Мона открывает в своей душе поэзию и чистоту, о которых она и не подозревала. Но буржуазное общество, его нравы и предрассудки мешают их счастью. Мона уезжает, оставаясь для Миройе душевно близкой и такой же далекой, как «безымянная звезда». Это экранизация известной пьесы Михаила Себастьяна. Действие происходит в тридцатых годах нашего века. Но в фильме несколько модернизированы характеры героев. В частности, Мона из особы несколько капризной и легкомысленной превращается в серьезную и вдумчивую женщину, обладающую чувством собственного достоинства. Мне кажется, это произведение, пронизанное тревожной и острой тоской по иной, лучшей жизни, напоминает Чехова.

И, наконец, «Фальстаф» Орсона Уэллса, поставленный по материалам шекспировских хроник. Я играла небольшую, но очень живую роль леди Перси. Тут уж микрофоном в ухе было не обойтись: мы репетировали очень долго и тщательно и играли на английском, причем на староанглийском, шекспировском языке.

... Марина Влади снималась в Париже и Токио, Лондоне и Бухаресте, Риме и Праге. Но когда была возможность, всегда выбирала русские сюжеты. Семь лет назад она снялась в итало-югославском фильме Альберто Латтуады «Степь» по повести Чехова. Известно ее участие во французской киноверсии «Преступления и наказания» Жоржа Лампена, где ее партнерами были Робер Оссейн и Жан Габен. Да и колдунья Инга, впервые познакомившая советских зрителей с неизвестной им до этого исполнительницей, с ее красивым, словно вырезанным из мрамора лицом и поразительными глазами, была той самой девушкой из полесской глуши, наивной и гордой дочерью лесов, которую каждый из нас с детства знает по купринской «Олесе». И она не раз говорила о том, что мечтает сняться в советском или франко-советском фильме: «...играть на русском или французском языке — это, может быть, самая большая моя мечта». Теперь сбылась и эта мечта. Марина Влади рассказывает: