Зарубежный экран. Интервью - Черток С. М.

— Я это делаю нарочно. Да, там есть длинноты, о которых я знаю. Они введены специально, чтобы дать зрителю время подумать.

— В фильме «Время развлечений» чувствуется сатира на американских туристов в Париже, американизацию быта, и даже назван фильм по-английски — «Плей тайм». Вы считаете, что это связано с проблемой адаптации к модерну?

— Дело не только в американизме. Есть американки и без цветастых шляпок и не такие невежественные туристки, как в фильме. Я показываю, что даже эти привыкшие к стандарту люди могут стать самими собой. Я выступаю против фетишизации вещей и защищаю человеческую хрупкость от материального комфорта.

Почему я назвал фильм «Плей тайм»? Именно потому, что мы ставим машины в паркинг, пьем кофе в драгсторах, одеваем смокинги, закусываем в снек-барах, пьем коктейли и джин, ходим в найтклаб.

— У нас писали о том, что вы по происхождению русский. Так ли это?

— Мой дед Татищев был атташе русского посольства в Париже. Он женился на француженке и остался жить во Франции. Умер он молодым, оставив жену и сына — моего отца. Русские родственники лишили бабушку наследства, и от былой роскоши осталась только аристократическая фамилия. Мой отец делал рамы для картин в магазине, и я тоже учился этому ремеслу. У меня сохранились фотографии деда — я очень на него похож.

...Жак Тати начал свою карьеру как спортсмен. Потом стал показывать в мюзик-холле спортивные пантомимы, изображая боксера, велосипедиста, вратаря. Эти пантомимы экранизировали, и Тати попал на экраны. Он и теперь считает, что комик должен быть хорошо подготовленным спортсменом.

Первым Жака Тати пригласил сниматься Рене Клеман — в фильм «Отрабатывай удар левой». В 1946 году появилась его собственная короткометражка «Школа почтальонов», получившая премию Макса Линдера. Через три года — полнометражный фильм «Праздничный день», завоевавший «Большой приз» Каннского фестиваля. В нем и появился господин Юло — человек лукавый, нежный и неудачливый, чья наивность и непосредственность выявляли характеры других людей. Эти фильмы невозможно представить без господина Юло или с другим исполнителем. Их не отнесешь к какому-либо жанру или направлению. Они оригинальны, и каждый из них — это серия экспериментов. Они родились из пантомимы, но, в отличие от других мимов (например, Марселя Марсо), Жак Тати неотделим от кино, от его движения и ритма. Это особый кинематограф, и он требует от создателя преданности и терпения.

— Над картиной «Время развлечений», — рассказывает Жак Тати, — я работал девять лет, собирал деньги, готовил сценарий, разрабатывал декорации и часто не знал, смогу ли завтра продолжать работу. Чистое время съемок заняло всего восемь недель. Были трудности финансового порядка, потому что это дорогой фильм, для него сделаны огромные декорации. А единственная гарантия, которую я мог дать продюсерам, — это успех моих предыдущих лент. Трудности были и художественные Эпизоды фильма рассчитаны до метра — в нем нет монтажа: снимая, я одновременно и монтировал. Действие, звук и слово должны были находиться в художественном соответствии. Я сделал все, что мог, я боролся до конца. «Время развлечений» — мой лучший фильм. Особенно его первая половина, где найдено точное соотношение размеров персонажа и зданий.

— Вы хотите поставить фильм, в котором будете только режиссером?

— Как актер я очень редко снимаюсь у других режиссеров и в очень маленьких ролях. Например, в картине «Сильвия и призрак» Клода Отан-Лара. Ставить же фильм и не играть в нем я не могу потому, что в этом случае меня не будут финансировать — публика ходит в кино не на режиссера, а на персонаж. Она хочет, чтобы я ее забавлял. Может быть, она и права. В нашем автоматизированном мире нужен такой рассеянный лунатик, который витает в облаках, не думает о правилах и делает все наоборот.

«Время развлечений»

— Насколько близки господин Юло и господин Тати?

— Юло видит мир, его смешные и грустные стороны моими глазами. Когда мы прилетели в Шереметьево, очень долго не привозили чемоданы. Пассажиры волновались, суетились, в них угадывалась любовь к своим чемоданам, и, когда чемоданы прибыли, они готовы были их целовать. Я сидел в стороне и смеялся — передо мной шел очень хороший фильм.

—г Каков дальнейший путь господина Юло?

— Теперь он покинет Францию и на великолепной машине поедет в Амстердам на международную автомобильную выставку.

О его приключениях я и расскажу вместе с голландским кинематографистом Бертом Хаанстра.

1969 г.

P. S. Фильмы, которые принесли Жаку Тати мировую славу, не принесли ему денег. А «Время развлечений» и вовсе окончилось для Тати финансовой катастрофой: режиссер предстал перед судом департамента Сены, где слушалось гражданское дело о взыскании с него двухсот миллионов бельгийских франков, вложенных в постановку фильма некиим бизнесменом по имени Фрэд Орен, вложенных в надежде на прибыль, но так и не вернувшихся в кассу. Впрочем, судебное разбирательство не слишком отвлекло Тати от работы: он нашел в Голландии продюсера, решившегося финансировать картину «Уличное движение».

Воспользовавшись шумом вокруг процесса, бельгийские журналисты спросили Тати, в чем он видит причины финансового неуспеха своих картин.

— Понятия не имею, — ответил Тати. Быть может, если бы я снимал пустые безделки, вроде «Жандармов из Сан-Тропе», или эротические комедии, я был бы уже владельцем «роллс-ройса», трех секретарш и солидного счета в банке. Но я не умею снимать такие фильмы. Я не умею обращаться с деньгами, их просто у меня никогда не было. Когда-то я вложил все свои гонорары в постановку «Каникул господина Юло». Картина принесла небольшой доход, и я сделал на эти деньги «Моего дядю», который не принес ни гроша. Ну а «Время развлечений», как всем известно, попросту «сгорело» в прокате, что не помешало мне приступить к новому фильму, который, наверно, и на этот раз понравится только тем, у кого нет денег, кто задыхается в этом мире, кто мечтает о простоте, естественности, поэзии. То, что прокатчики не заинтересованы в прокате моих картин, меня не удивляет. Достаточно вспомнить, что шедевр Орсона Уэллса «Гражданин Кейн» не имел успеха в прокате, что Бастер Китон умер без гроша в кармане, а фильмы Штрогейма начали приносить доход лишь через тридцать лет после того, как были поставлены...

Парижская газета «Экспресс» в статье о Жаке Тати рассказала и о его новом произведении:

«В фильме, который он сейчас начал снимать, его враги — автомобиль, уличное движение, несчастные случаи. Название фильма, в общем, весьма символично — «Уличное движение» («Трафик»), Действие фильма развивается исключительно на автострадах.

Тати работает под открытым небом, как это раньше делали бродячие актеры. Ни помощников режиссера, ни гримера. Один режиссер, один оператор и один звукооператор. И грузовая машина, где каждый актер может загримироваться и переодеться. Как и всегда, все актеры — любители.

Жак Тати на съемках фильма «Время развлечений»

Юная премьерша — манекенщица из Парижа, водитель грузовой машины — антиквар из Нейи. Когда заходит солнце или недостаточно светло, группа собирает реквизит и съемка переносится на следующий день. А Тати, такой молчаливый на экране, начинает без умолку говорить, объяснять — он становится очень разговорчивым».

— В моем новом фильме «Трафик», — рассказал Жак Тати в беседе с корреспондентом «Монд», — г-н Юло играет важную роль — он проектирует автомобили и отвечает за качество продукции. Я взялся за проблему «моторизации» только потому, что она бесконечно типична для нашей действительности: люди меняют свою индивидуальность вместе со сменой автомобиля. «Трафик» никого не поучает. Он только напоминает, что при нынешних нерешенных мировых проблемах толкотня на шоссе и уличные заторы заслуживают не более чем улыбки. Я снимал «Трафик» в Голландии, потому что хотел показать героя в другой среде и другой языковой атмосфере: языковые барьеры усиливают комические эффекты. Впрочем, г-н Юло может появиться где угодно: он говорит языком пантомимы, а когда пользуется словами, то их трудно разобрать. Я придаю большое значение роли шумов и звука. Бастер Китон говорил, что в «Каникулах г-на Юло» ему больше всего понравилось озвучание. Формула озвученного кино плодотворнее. Для меня образец — комедии Саша Гитри. Кинематографический комизм восходит к школе старого цирка и мюзик-холла. Бастер Китон не должен был разговаривать на экране: его ноги, походка лучше выражали колебания, размышления, беспокойство. Г-н Юло становится самим собой тогда, когда он не говорит.