Ландскнехт - Юрий Гаврюченков

– Хоп! – крикнул Мельник. Он сам не знал, что это значит, но был уверен, что для звериной тарабарщины в качестве отзыва сгодится.

Нияз не узнал голос друга, но получил ответ и шагнул вперед.

В ту же секунду пуля из "калаша" разнесла ему голову.

Как он и предполагал, это был автомат Мухтара.

Мельник устало откинулся на сиденье. Непонятный раненый ребенок куда-то пропал, однако это его не забо-тило. Сейчас важно было скрыться. Перестрелка длилась минуты три-четыре, но в спальный район передвижная милицейская группа примчится очень быстро, возможно, прихватит с собой ОМОН. Ключ торчал в замке зажига-ния. Мельник повернул его и выжал здоровой ногой сцепление.

Миша проводил взглядом "Понтиак", увозящий объект.

Он провалил задание. Сил едва хватило, чтобы побо-роть шок и спрятаться. Его не учили вступать в огневой контакт с противником, поэтому и ранили – в бок и бедро. Миша наложил жгут из ремня, закрутив почти у паха, заткнул носовым платком рану и потому не боялся умереть от потери крови. Он попытался уползти, но тело стало ватным, перед глазами заплясали красные точки, и он вырубился, прижав к груди пистолет.

7

Высокий грузный мужчина в черной куртке и полоса-той футболке купил билет до Джанкоя и, прихрамывая, зашел в привокзальный бар. До отправления поезда оста-валось четыре часа. Мужчина выпивал и закусывал в свое удовольствие, а в дорогу, чтобы не скучать, взял литровик водки.

Мельник ехал к своей любимой в двухместном спаль-ном купе. Сосед ему попался толстый непьющий яз-венник в очках, ужасный зануда, поэтому "белоглазую" пришлось душить в одиночку. Что Мельник и сделал, а его довольные ухмылки сосед воспринял как последствия принятой водки. Однако Мельник смеялся не по этой причине. От воспоминаний о последних днях в Петербур-ге ему делалось легко и приятно.

Потому что все закончилось.

Сосед молчал всю дорогу. Он побаивался жутковатой бандитской хари, под завязку накачанной алкоголем, но бандит только лежал и смеялся, вероятно, наслаждаясь своей безнаказанностью. Сосед вовсе не был язвенником, как сразу отрекомендовался при виде бутылки, просто он испугался, что в пьяной беседе он ляпнет что-то не то и его побьют, ограбят и, возможно, навешают огромных долгов, за которые придется пахать весь остаток жизни. Но бандит его не тронул, а все остальное сосед безропотно перенес. Не впервой.

А Мельник ехал домой. И он действительно наслаждал-ся безнаказанностью, только не той, какую предполагал сосед. Если бы тот узнал, чего удалось избежать его спут-нику, то язва до конца пути была бы обеспечена.

Но он ничего не узнал. Мельник счастливо улыбался, прокручивая в голове киноленту предшествующих распи-тию водки событий.

Он благополучно добрался до ведомственного дома на простреленном "Понтиаке", и Бог миловал его от патруля ГАИ. Во всем городе было лишь одно место, где он мог рассчитывать на помощь, и, когда израненный Мельник среди ночи ввалился в квартиру Бурцевых, эта помощь была немедленно оказана. До замужества Антонина успела проучиться три года в медицинском, и кое-какие навыки у нее сохранились. В качестве наркоза Мельник дерябнул двести грамм наливочки, и старший лейтенант Бурцев смог подробно ознакомиться с достижениями отечественной ме-дицины в области имплантации органически совместимых материалов, ибо, ассистировать жене выпало на его долю. Антонина извлекла пулевые осколки, наложила швы и обработала рану на ноге, а утром мужчины вместе вышли из дома. Так было удобнее обоим: Мельник не волновался, что его сдадут, а Бурцев – что семью не возьмут в залож-ники. У подъезда бывшие коллеги с облегчением попро-щались и разошлись, каждый в свою сторону.

Зная методы работы уголовного розыска, Мельник без опаски вернулся в свое жилище, собрал шмотки и дернул на Московское шоссе. Два снулых оперуполномоченных бродили по квартирам, проводя опрос населения, и более никакой работы по этому делу не велось. Подумаешь, пару "черных" замочили?! Опера, работавшие "на зем-ле", видали в своей практике и не такое.

Поэтому Мельник беспрепятственно выбрался за черту города и сел на автобус, смененный затем на попутку. Потом у него поднялась температура, и он остановился в кемпинге. Организм, как мог, сопротивлялся попавшей в рану инфекции и в конечном итоге победил. К утру на поврежденном участке появилась соединительная ткань и закончилось выделение гноя. Регенерация могла быть ускорена, доведись Мельнику попасть в клинику ФСБ, но туда дорога ему была заказана. Двигательные функции полному восстановлению не подлежали, поскольку нити "МАС-70" сами по себе не срастались, а соединить их могли только опытные специалисты с соответствующим обору-дованием. Так что с некоторыми неудобствами в дальней-шей жизни пришлось смириться. Мельник провел в кем-пинге еще сутки и на попутном "КамАЗе" добрался до столицы. Затеряться в большом городе не было пробле-мой. Мельник снял за пятьсот долларов меблированную квартиру, владелец которой зарабатывал деньги, не зада-вая глупых вопросов, и отлежался до полного выздоров-ления. Воссоединяться с женой он предпочитал в хорошей спортивной форме.

Он сошел в Джанкое – узловой перевалочной станции полуострова Крым.

Пятый этаж ИВС на задворках Литейного проспекта был погружен в свою затхлую тюремную тишину. Миша сидел в любимой камере у выхода и делал массаж шиацу. Он был почти здоров, во всяком случае так считал сле-дователь, вернувший его из больницы С. Ф. Гааза обратно в изолятор. Мишу взял ОМОН, вызванный жильцами, воз-мущенными шумом после двадцати трех часов. Все очень удивились, когда нашли у него экспериментальный писто-лет. Из-за оружия в основном и поднялся хай. "Гюрза" была похищена у руководителя секретной научной про-граммы, и главной задачей вставших на уши сыскарей было найти загадочного вора. На следователя давил про-курор, на которого тоже давили, а следак жал на маль-чишку, но добиться чего-либо стоящего от него было невозможно.

Происхождение пистолета и свое участие в перестрелке Миша объяснял тем, что нашел оружие на помойке и ре-шил свести счеты с "черными", не заплатившими за уборку мусора на рынке. Связь с Семагиным отрицал, пояснив, что убежал от него сразу, как только оказался за стенами ИВС. У следователя на этот счет было свое мнение, но маленький киллер пошел в отказ, а доказать без прямых улик сыскарь ничего не мог. Выбить показания тоже не получалось. Посаженный на ночь в пресс-хату, Миша встретил утро с неизменным спокойствием и в полном здра-вии, а пара ссучившихся боксеров надолго отошла от своих грязных дел. Поэтому мальчик до сих пор оставался за-гадкой.

Миша как следует размял раненую ногу. Дело шло на поправку. Временами, особенно после сна на жестком угловатом лежаке, нога немела – видимо, было нарушено кровообращение, но усиленный массаж давал положитель-ные результаты. Миша ждал, когда его заберут. Он вы-полнил свою часть негласного договора о полном молча-нии и вполне обоснованно полагал, что Семагин выполнит свою, приложив все усилия для его скорейшего освобождения. Миша старательно приводил себя в форму. Такой совершенный инструмент, как он, всегда должен быть готов к работе.

Однако Семагин не торопился. Миша продолжал на-ивно считать, что его услуги необходимы той части Сис-темы, которую представляет полковник, но в последние дни его уверенность сильно поколебалась. Семагин мог его вытащить, но почему-то медлил.

За дверью послышались шаги, лязгнул замок. Миша прекратил шиацу и поднял голову. Дверь открылась.

– Пошли, – хмыкнул цирик. Почему-то ему было весело.

"Опять развлекать", – подумал Миша.

Став местной знаменитостью, он был частенько извле-каем к корпусному, чтобы повеселить ментов поразитель-ными, как им казалось, фокусами с метанием гвоздей в стул или работе с веревкой. За это его кормили фрук-тами и шоколадом, а вкусности Миша любил чисто по детски.

– С вещами, – добавил сержант.

– Куда это? – спросил Миша.

– К следователю. Тебя вроде нагнать собираются. Следователь городской прокуратуры Смирнов хмуро прислушивался к шагам на галере. С похмелья ему меньше всего хотелось покидать свой прокуренный кабинет и тащиться в изолятор, однако по-мощника прокурора города это не волновало.

– Садись, – буркнул он, когда ввели Мишу.

– Благодарю, я лучше присяду, – в тюремной больни-це Миша набрался арестантских приколов и предложения "сесть" ни в коем случае не принимал.

"Остряк сопливый", – подумал Смирнов и повернул-ся к корпусному:

– Давай распишусь.

Оформив передачу заключенного, он с неприязнью посмотрел на мальчика. Вся его кропотливая работа све-лась к нулю, а сраному киллеру опять удалось выйти сухим из воды.