Ландскнехт - Юрий Гаврюченков

Никита Артемович вдруг захотел увидеть свою внуч-ку. Он уложил бы ее спать и даже рассказал на ночь какую-нибудь сказку. Общение с ребенком позволяло отвлечься от деловых проблем. Но сейчас под рукой внучки не было, и в голове толклись нехорошие мысли. Неужели его приговорили? В этой стране по-другому никогда не было. Что ж, он ответит им тем же. И сделает это так, чтобы на него не пала и малая тень подозрений.

6

Мысли окончательно забуксовали, когда сломался гри-фель. Панин на секунду зажмурил глаза и потер перено-сицу кончиком карандаша. Он основательно запутался в Мишиной психологии, и, как ни пытался обосновать оче-редную выкладку, ничего у него не получалось. Панин с ненавистью уставился на прошитый спиралью блокнот. Он привык вести рабочие записи карандашом и считал эту манеру отличительной чертой своей незаурядной личности.

Панин думал о себе как об истинном исследовате-ле природы человеческого духа и разума и теперешнюю должность няньки принял как подарок судьбы. Такого пациента надо было поискать. Панин с радостью восполь-зовался возможностью изучить психику ребенка, вырос-шего в нестандартных условиях. В этом плане Миша был далее интереснее девочки, воспитанной антилопой и вол-ками, потому что умел говорить, да и прикладное значение в его случае было несравненно большим. "Дети-убийцы: кто они?" – было написано на титульном листе блокнота в качестве рабочего названия. Панин делал статью на животрепещущую тему. Сколько в стране таких детей – не имевших детства порождений войны? Панин представил толпы юных воинов с глазами усталых мужчин. Им всем потребуется реабилитация, и он, Панин, смог бы возглавить медицинский центр, если сумеет разработать методику, А для этого требуется серьезная исследовательская работа.

Миша был превосходным образцом для изучения: всег-да под рукой, неизменно спокойный, готовый вежливо отвечать на вопросы, только вот понять его не всегда представлялось возможным. Его восприятие окружающе-го мира в первую очередь основывалось на сознательном стремлении к самосохранению при любых условиях, даже самых благоприятных. Воспитанный в изоляции от окру-жающего мира, мальчик не был ознакомлен с некоторыми социальными ограничениями, в частности, запретом на ли-шение жизни. Для него в этой области сдерживающих факторов не существовало. Миша осознавал себя некоей одушевленной формой оружия, основная задача которо-й выполнение приказа и поддержание себя в рабочей форме. Панин знал цель его жизни – стать универсаль-ным убийцей, а смысл ее заключался в настойчивом совершенствовании. На это он был запрограммирован с пе-ленок, что только усложняло задачу по приведению его личности к стандартам социума и делало ее интереснее. Если проблему удастся разрешить в такой непростой фор-ме, то излечить покалеченную войной душу выросшего в "горячей точке" ребенка будет гораздо легче.

Над вычленением отдельных движущих моментов, инициирующих процесс спонтанного поведения при нали-чии адекватности реакций на определенный тип раздра-жителя, в поведении своего пациента Панин и работал сейчас,

Миша смотрел телевизор, отдыхая после тренировки. Происходящее на экране вполне устраивало его как фон, не мешая думать. Сегодня на тренировке ему показалось, что он снова чуть-чуть уловил свет Истины, связующий духовный и физический принцип джиу-джитсу как Пути движения вперед.

Визит Семагина был неожиданным для обоих мысли-телей. Панин с облегчением вздохнул. Появление на-чальства являлось вполне уважительной причиной, чтобы прервать утомительную научную работу.

– Все пишешь? – спросил полковник, кивнув на заваленный бумагами стол.

– Так точно, Александр Семенович, – кивнул Па-нин. – Небольшая разминка для мозгов, чтобы не заста-ивались.

– Ну-ну, – Семагин прошел в комнату. Миша приглушил звук и поздоровался.

– А вы чем занимаетесь, молодой человек?

– Отдыхаю, – лаконично ответил Миша.

– Присаживайтесь, – полковник по-хозяйски опус-тился в кресло. Панин и Миша последовали его примеру, пожирая глазами начальство.

– Вам есть работа на завтра, – Семагин посмотрел на Мишу. – Женщина, возраст сорок пять лет, брюнетка, рост около ста шестидесяти пяти сантиметров, лицо круг-лое, нос курносый, особых примет нет. Фотографии – тоже. Место: Южное кладбище, Рябиновая аллея, участок номер восемнадцать. Могила Бегунова. Прибудет одна, часам к пяти вечера.

– Понял.

– Вопросы есть?

– Как исполнять?

– Вот этим, – полковник запустил руку за пазуху и вытянул громоздкий пистолет Стечкина. – С расстоя-ния, гильзы собери.

– Понял, – Миша вынул обойму, отвел назад затвор-ную планку и спустил курок. Ударник звонко щелкнул. Проверка оружия была обязательным условием надежной работы. Если во время операции пистолет откажет, вся вина за невыполнение приказа ляжет на него.

– Может быть, тебе лазерный прицел дать? – пред-ложил Семагин. Он все еще думал, что имеет дело с ребенком.

– Не нужно, – сказал Миша и подумал, что Сема-гин тоже не подойдет на роль наставника в постижении Дзэн.

Уж слишком он примитивный.

Новенькая белая "Таврия" с тонированными стеклами катила по Кировскому проспекту. Неприметная с виду машинка была оснащена вазовским двигателем, а внутри оборудована салоном из натуральной кожи и прочими наворотами по бизнес-классу. Однако не заводские прибамбасы составляли главную достопримечательность авто-мобиля, а его седоки.

Мухтар Амир был уроженцем Лахора, а Нияз Мухаммад происходил из древнего рода чеканщиков Джампура. Оба избрали стезю воина и, получив соответствующую подготовку в учебном центре Пешавара, были пере-брошены через границу Пакистана, чтобы вести священ-ную войну с неверными, попирающими соседний Афга-нистан. Милостью великого Аллаха они уцелели, не в последнюю очередь благодаря врожденной осмотритель-ности и храбрости, и, изгнав захватчиков, продолжали драться с правительственными войсками, показавшими свою трусость после ухода оккупантов. Служба в отряде "Черные аисты" принесла немалые деньги, и товарищи имели в Пешаваре по две жены, однако межплеменная война не давала особой прибыли, и, когда выяснилось, что торжество ислама необходимо на земле "шурави", моджахеддины отправились в Чечню. Там было в точ-ности так же: маленькой армии, разрозненной на отдельные формирования, противостояли знакомые оккупанты и местные оппозиционные силы. Теперь Мухтар и Нияз работали исключительно ради денег, им было наплевать на вайнахскую свободу и независимость, и, когда предложили непыльное высокооплачиваемое занятие в круп-ном российском городе, товарищи по оружию немедленно согласились. Санкт-Петербург ошарашил обоих пуштунов своими размерами. Раньше Мухтар Амир не без основа-ния гордился тем, что он горожанин, но даже ему при-шлось признать величие и мощь северного мегаполиса. После того как их переселили из мусульманской общины на частную квартиру, жизнь показалась и вовсе сказкой. Денег их новые друзья не жалели. Новая американская машина, реки алкоголя, прекрасные белые женщины – о таких излишествах на родине с ее жесткими законами шариата боевые товарищи и мечтать не могли. Здесь же всего было в избытке, и они спешили насладиться, чтобы потом без сожаления вспоминать весь остаток жизни.

Сейчас они ехали по улице на маленьком автомобильчике одноразового использования. Время от времени им приходилось выполнять мелкие поручения, что было моджахеддинам не в тягость: подумаешь, убить одного-другого неверного! Нет ничего приятнее и проще, а награда такая же, как и во время боевых действий, даже больше, ибо при этом не надо бегать по горам, замерзать в ледяную стужу или жариться в зной, умирать от жажды на голых камнях и уворачиваться от пуль. Здесь в ответ не стре-ляют, на своей земле русские как бараны – приходи и режь. Мухтар и Нияз наслаждались полной свободой и вдобавок получали за это деньги.

– Смотри, а! – воскликнул Нияз на пушту, прово-жая похотливым взглядом девушку с длинными белыми ногами.

– Сначала дело, – ответил Мухтар, не отрываясь от дороги. Единственной его проблемой было вождение. Мухтар Амир был родом из бедной семьи и за руль впервые сел лишь в Чечне. К тому же он был старше напарника на три года и все время показывал это, нагоняя на себя побольше серьезности.

– Аи, под землю ушла, – разочарованно сказал Нияз на местном языке. На родном диалекте друзья общались только дома, в остальных местах они усиленно трениро-вались в иностранном, хотя и сами не всегда понимали друг друга. Девушка спустилась в переход, а Нияз Мухаммад жадно облизнул губы.

Мельник заметил хвост у Черной речки и теперь кру-тился по городу, стараясь его сбить. Белая "ЗАЗ-1102", бандиты на таких не ездят. Не иначе как частное детек-тивное агентство. Кто-нибудь из друзей Фролова вполне мог там работать. Мельник не знал, что его жилище давно счислено, "восьмерка" засвечена, а по следу пущены мокрушники, нанятые у чеченской группировки. Даже если их и возьмут, доказать причастность Гостя будет практи-чески невозможно. Однако плохая водительская подго-товка преследователя, та настырность, с которой он висел на хвосте, разубеждала в том, что это наружка, выстав-ленная профессиональными детективами. Но и не РУОП. Этих бы он точно не заметил.