Ландскнехт - Юрий Гаврюченков

Швейцар и охранник полегли, практически не сходя с места. Мельник ворвался в зал, снеся встречного в прыжке прямым ударом колена. Так в Древней Гре-ции пробивали щиты тяжелой пехоты. Грудная клетка пострадавшего тоже не выдержала, но он весил мень-ше Мельника и улетел, чем спас себе жизнь. Люди, сидевшие за столом, повскакали, и в одном-единственном, кто не был похож на бандита, Мельник узнал Фро-лова.

К нему рванулись бойцы, безоружные, от них тре-бовалось только усмирить разбуянившегося незнакомца и узнать, чего же он хочет. Мельник не торопился до-ставать свою пушку. Как только в его руках появится оружие, обращение с ним качественным образом переме-нится. Всего собравшихся было девять человек, включая охрану, но из старших вряд ли кто таскал с собой волыну, а их насчитывалось четверо – по двое с каждой из сторон.

– Яйа! – боец справа крутанул нунчаками.

Мельник вскинул ладони, поймав летящее в голову звено, дернул вниз, послав правой ногой боковой встреч-ный. Боец выпустил нунчаки и сложился пополам. Мель-ник кинул палки в лицо второму и с подшагом втопил в живот прямой кулаком с протаскиванием от пупка вниз. Он хотел выключить бойца, и выключить надолго. Удар рвал мочевой пузырь и гарантировал выведение противника из строя. Третьего быка он бросил, используя инерцию удара, рывком поворачивая и ломая в суставе руку.

В наступившей тишине четко прозвучала серия ме-таллических щелчков. Мельник был готов к этому. Не целясь, он дважды нажал на курок. Бандит с питерской стороны и один местный повалились на пол, остальные бросились в разные стороны. Один из охранников само-отверженно прикрыл грудью старшего, но, поскольку оба были без оружия, Мельник убивать их не стал. Прозву-чали еще два выстрела, и на этом патроны в пистолете закончились. Мельник бросил его и подхватил с по-ла "ПП-90" – компактный пистолет-пулемет со складным прикладом, превращающий оружие в неопасную с виду четырехугольную коробку 27x9 сантиметров. Сейчас он был разложен – именно на это и ушло Драгоценное время у первого спохватившегося бойца. Мельник огля-делся, но все имеющие способность целенаправленно дви-гаться ретировались, остальные не представляли никакой опасности. Фролов лежал под столом, закрыв голову руками.

– Вставай, – пнул его Мельник.

Фролов дернулся и испуганно поднял голову.

– Пойдем со мной в мир иной!

Мельник поднял его на ноги и потащил к выходу. За спиной начинался организационный шум. Пора было удирать. Втолкнув Фролова на сиденье, Мельник дернул с места в карьер и через пару минут был за пределами Зеленогорска. Организация погони требует некоторого времени, так что небольшой его запас у Мельника был. ОМОН по вызову капитана "Смир-ского" на трассу еще не вышел, словом, была полная благодать. Мельник свер-нул на грунтовую дорогу и углубился в лес. Вряд ли сюда сразу сунутся. Сперва погоняют по трассе в обоих направлениях – к Выборгу и Санкт-Петербургу, да и второстепенные асфальтовые дороги не обойдут внима-нием. Бледный Фролов смирно сидел справа, зажав руки между колен. Мельник свернул с грунтовки и вырулил между деревьев докуда смог.

– Вылезай, – сказал он.

Начальник службы безопасности АОЗТ "Омерта" с тоской посмотрел на него.

– Зачем? – безнадежно спросил он.

– Приехали потому что.

Фролов все больше бледнел.

– Узнал меня? – спросил Мельник. Фролов кивнул.

– Узнал, – удовлетворенно протянул Мельник. – Твоя идея была: меня в Крыму достать.

Фролов промолчал. Мельник вылез наружу, обогнул машину и вытащил экс-разведчика.

– Иди, – он толкнул гэбиста в спину. Матово по-блескивающий "ПП-90", обращенный стволом вверх, вну-шал тому мало радости.

– Куда? – прошептал Фролов.

– Да не на расстрел, – успокоил его Мельник. – Пока.

Ноги у гэбиста подкосились, и он безвольно упал.

– Не надо, – слезливо проблеял он.

– Да тебя пока никто не трогает, суку, – процедил Мельник, – а надо бы. Будешь говорить – останешься живой.

– Я все скажу, – прохныкал Фролов. – Не убивай.

– Ладно. – Мельник присел на корточки. – Кто придумал меня съесть?

– Г-гостев, – фамилия далась с огромным трудом. Фролов понимал, что, сдав папу, он самолично вычерк-нул себя из списка живых. Тем не менее страх немед-ленной смерти был сильнее здравого смысла.

– Зачем?

– Из-за денег. У тебя был общак. Потом, когда… он узнал, что ты работаешь в РУОПе… он решил, что ты можешь рассказать… ему. Для этого тебя должны были похитить.

– И похитили, – добавил Мельник.

– Потом тебя хотели забрать у Татарина. Это Гос-тев предложил. Он и с ворами договорился о под-держке.

– Ясно. Кто еще был в курсе всей затеи?

– Да, пожалуй… – Фролов вовремя сообразил, что при минимуме носителей подобного рода сведений целе-сообразно их количество свести к нулю, а при максимуме это неосуществимо. – Все были в курсе, в той или иной степени, – закончил он.

Но Мельник все правильно понял.

– Готовил операцию ты?

– Я, – согласился Фролов. Он боялся даже пред-ставить, что будет, если этот головорез уличит его во лжи.

– Хреново готовил, – заметил Мельник. Кадык Фролова дернулся вверх-вниз.

– Не убивай, – прорыдал он.

– Да заткнись ты, гнида, – сплюнул Мельник. – Смотреть на тебя тошно.

– У меня жена, – умоляюще выдавил Фролов. – Детишки…

– Твоя жена с "черным" трахалась, – Мельник встал и брезгливо посмотрел на него. – Завтра ты пойдешь в РУОП и ссучишься. Расскажешь все, что знаешь о груп-пировке, понял?

– Да, да, конечно, да, – в глазах Фролова засвети-лась радость. Сейчас он был действительно готов прийти своими ногами в милицию. Из тюрьмы все-таки возвра-щаются, а с того света – никогда.

– И передай от меня привет Сидоренко. Может быть, он тебя за это к блатным не посадит.

Мельник оставил заново родившегося на свет гэбиста в весенней грязи, сел в машину и уехал.

Вчера расцвела опунция. Гостев наблюдал возникно-вение первого красного бутона, затем появились еще несколько, и лишь накануне, когда он снова посетил оранжерею, раскрылся цветок. Оранжерея да младшая внучка были в жизни единственной отрадой. В последнее время Никита Артемович все чаще подумывал отойти от дел. Впрочем, уйти на покой мешали текущие проблемы, они же не давали почувствовать себя стариком. Все время возникало что-то требующее концентрации духовных сил и работы ума. Система, в которую он с детства был втянут, словно языческий идол, заставляла приносить жертвы. Этот идол, как давно заметил Никита Артемо-вич, питался жизненной энергией и, возможно, душой. Принцип самоотдачи, лежащий в основе его существова-ния, понуждал находиться б хорошей форме. Последне-му немало способствовала серебряная кружка, но сего-дня она осталась нетронутой. Никита Артемович получил очень плохие вести, встряхнувшие его лучше всякого чифира. "Охранник" объявился в городе. Тот самый мент, которого они хотели заполучить вместе с общаком. О нем было известно, что он грохнул симферопольского авторитета Татарина и исчез. Но теперь всплыл и непо-нятно как сразу вышел на верхушку команды. Откуда у него взялся домашний адрес начальника службы без-опасности АОЗТ "Омерта", как он вообще узнал, что Фрол будет в Зелике?

Гостев зябко передернул плечами, несмотря на то что в комнате было жарко. Фролов клялся, что "охран-ник" продолжает работать в Управлении. Еще он сделал предположение, что этот Мельник был внедрен в татариновскую группировку с заданием ликвидировать вер-хушку. Его откомандировали после осенней заварухи с Луговым, а теперь он сделал свое дело и вернулся в Питер, где сходу принялся за Гостева. Такой оборот, когда государственный киллер маскировался под бандита, весьма огорчил Никиту Артемовича. Фролов утверж-дал, что мент выдал ему весь расклад по попыткам его захвата. Здорово работают. А как он подставил фроловскую жену. Неужели все-таки РУОП? Никита Артемович посмот-рел в окно. На дворе уже была ночь, и стекло, словно черное зеркало, отражало комнату, камин и его стар-ческую фигуру в кресле. Гостев засопел. Если РУОП решил с ним разделаться, то разделается обязательно. Практика показывала, что от штатных ликвидаторов спа-сения нет.

Никита Артемович вдруг захотел увидеть свою внуч-ку. Он уложил бы ее спать и даже рассказал на ночь какую-нибудь сказку. Общение с ребенком позволяло отвлечься от деловых проблем. Но сейчас под рукой внучки не было, и в голове толклись нехорошие мысли. Неужели его приговорили? В этой стране по-другому никогда не было. Что ж, он ответит им тем же. И сделает это так, чтобы на него не пала и малая тень подозрений.

6

Мысли окончательно забуксовали, когда сломался гри-фель. Панин на секунду зажмурил глаза и потер перено-сицу кончиком карандаша. Он основательно запутался в Мишиной психологии, и, как ни пытался обосновать оче-редную выкладку, ничего у него не получалось. Панин с ненавистью уставился на прошитый спиралью блокнот. Он привык вести рабочие записи карандашом и считал эту манеру отличительной чертой своей незаурядной личности.