Венерианка - Лиса Фарова

Я позвонила в дверь. Она сразу открыла ее.

– Куда ты пропал? – заныла она пьяным голоском. – Вышел к машине и, как сквозь землю провалился, – с этими словами она принялась меня настойчиво раздевать. – Я заждалась уже, – я запротестовала и прошла в квартиру.

– Ты меня ждешь? – прошла я по всем комнатам, заглядывая в шкафы, чтобы убедиться, что мы действительно одни. Не могу больше доверять никому.

– Что с тобой? – ходила она за мной. – Кого ты потерял? – она вновь обняла меня. – Иди ко мне.

– Давай поедим, – отстранилась я от нее. – Выпьем, – я села, как хозяйка, указывая ей на противоположное место. Она странно на меня посмотрела.

– С новым годом, с новым счастьем, – сказала она, подняв, налитый мной фужер, с шампанским и мило улыбнулась мне.

– Что у тебя с Костей? – холодно поинтересовалась я, накладывая себе «оливье».

– У меня? Тим, ты головой не ударился? – услышала я раздражение в ее голосе. – С Костей может быть что-то только у тебя. Тебе он миллион должен за то, что угнал машину твоего кореша.

– Он ее из-за тебя угнал, – поняла я тогда. – Какой дурак, – мотала я головой, поражаясь. Это же от Тимура, мы тогда скрывались в рязанской области.

– Лиле он нравился, они стоят друг друга, – засмеялась Марина. – Как мы сегодня сделали их, – смеялась, как сумасшедшая, не стыдясь ни капли, подружка.

– И Косте попало? – удивилась я.

– Как он за нее вступился, – воображала она. – «Что вы с ней сделали?», «Марина, ты не права», – весело изображала она, потом подсела ко мне ближе и обняла. – Но с тобой не побалуешь, ты мой король. – Марина вновь полезла целоваться. Я думала совершенно об обратном, но мой организм взял свое. У меня в штанах кое-что зашевелилось, что-то новое, будоражащее – я никогда не чувствовала подобного. В штанах будто бы жило самостоятельное существо, и жило оно по своим правилам, не подчиняясь мне. Я испугалась. Что я буду с этим делать? Сумею ли не наделать глупостей? Тем не менее, Марина не сомневалась в моих способностях. Что говорить, она и в Лилиных не сомневалась. Я опять попала под чары этой коварной искусительницы. Я должна была ее возненавидеть, но она была так близко и желала меня. Я закрыла глаза – об этом я мечтала всю жизнь. Я теперь Тимур – мужчина, стыдиться больше нечего. Она по-прежнему мной владеет. Она, как всегда, знает обо мне больше, чем я сама. Пришло время владеть ею.

Глава 22

Через полгода жизнь поцанки, полной неудачницы, серой мышки, неудавшейся лесбиянки, ошибки природы, в том числе, по непонятным природе причинам неузнаваемо переменилась. Неузнаваемо ни для кого. Боженька сжалился надо мной и отдал мужской душе мужское тело, хоть и чужое. Не хочу даже думать где мое – я обрела себя. Моя новая жизнь имеет и минусы. Тимур – бандит, наркодилер. Он ведет опасные дела с головорезами, не только в Мордовии, но и по всему миру. Благодаря моему нынешнему приятелю и двоюродному брату Тимура, тому шкафообразному типу, который избил в свое время Костю, я вошла в курс дел. Я сказала ему, что в новогоднюю ночь, меня кто-то ударил сзади по голове чем-то тяжелым, теперь у меня частичные провалы в памяти. Он все понял и во всем помогал.

У меня куча друзей, куча врагов, куча поклонниц. В моем новом облике, у меня много увлечений. Я отрицательный персонаж, плюющий на морали и чертовски привлекательный. Девчонки стелются передо мной, а я купаюсь в их внимании. Но не забываю и о Марине. Она всюду со мной, хоть я и вижу, как она испорчена. С тех пор, как она связалась с Тимуром, она подсела на героин. Мой протест уже бесполезен, она живет нормально только за счет наркотика. Это ее выбор – как она говорит. Она хитра, изворотлива, за деньги она готова на все, что она неоднократно и доказывала. Бесспорно, для всех она королева, но не своей жизни. Мне больно за нее. Она родилась красавицей, но, заигравшись, она пустила свою жизнь под откос – глупо подарила ее законченному бандиту. Я оправдываю себя, говоря, что она сама себя погубила, с подачи настоящего Тимура, а не нынешнего, я лишь могу теперь держать ее при себе.

Жизнь усложнилась. Жить на свете стало невыносимо сложно. Улица превратилась в страшное место, где волей или неволей будешь подчиняться негласным законам времени. Кто же принимает эти законы? Законы, по которым люди, дети становятся зомби. Под зависимостью от наркотиков оказывается каждый подросток, взрослые живут от дозы к дозе, пока не придет их конец. Единицы взрослых каким-то чудом еще держались, но их с каждым днем становилось меньше. Наркотики становились все изощреннее, опаснее. Правительство предпринимало попытки бороться с накрывшим мир бедствием, но их действия были бесполезны. Масштаб наркомании стал настолько велик, что уже казался нормой для нашей жизни. Может, властей устраивало такое положение вещей, ведь можно было управлять безвольными массами, не тратится на зарплаты и пенсии. А может, они уже не могли с этим ничего поделать. Народ потихоньку умирал в расцвете сил. Люди не видели выхода, не слышали уговоров, не боялись наказаний. Мир сходил с ума. Я почему-то чувствовала себя виноватой в этом. Будто должна была предотвратить этот хаос. Будто могла все изменить, но не знала, как начать. Внутри меня будто сидели два человека: один мог свернуть горы, а другой хотел лечь и умереть от безысходности.

С Костей, я вижусь редко. Увидев его, как-то месяцев пять назад в машине брата, я узнала, что он на нас работает. Мой братец, заставил его распространять наркоту за долг. Я знаю, Костик ненавидит меня, то есть Тимура, и есть за что. Хоть я и освободила его от долгового рабства, он никогда мне простит то, что упустил Марину, и то, что творится вокруг благодаря таким, как я. Костя хороший парень, не поддавшийся влиянию своего окружения. Он очень умный и всегда стоит на своем. Я это точно знаю. Разглядела тогда, когда мы скрывались. Тогда он был настоящим. Он, как и я, полюбил картинку. У него не было шанса понять, что Марина ему не нужна. Я отпустила его, пусть злится, сколько хочет, но держится подальше от бед.

Больше полугода, я живу без родителей, а мои родители без дочери. Я часто думала о них, жалела, но долго не решалась, увидится с ними. И как-то раз, когда мы заговорили