Венерианка - Лиса Фарова

с Мариной об исчезновении Лили, я уговорила ее сходить к моим родителям. Когда в дверях появилась мама, когда-то пухлая, сейчас похудевшая размера на два и постаревшая лет на пять, мне захотелось убежать. Они убиты горем, а я жива. Я смотрю на маму Лилиными глазами и не могу ничего сказать. Увидев Марину, в маминых глазах зажегся огонек надежды. Марина пришла впервые, может, есть новость. Когда мама, услышала Маринины соболезнования, то прослезилась, а я обняла ее. Две секунды я побывала в прошлой жизни, в объятиях своей мамы, потом она насторожено посмотрела на меня и зашла домой, закрыв дверь.

Отца я не видела и больше не ходила к своим. Я ничем не могла им помочь и не хотела больше мучить себя. Лили больше нет.

Глава 23

Лето. Жара. Девочки с голыми пупками. Интересно то, что в облике Тимура, я поняла лучше сущность девчонок. Красивые, модные, смелые, веселые, уверенные в себе. Такие – под словом «нет», подразумевают «да». Такие хотят отхватить от жизни все самое лучшее, и чтобы непременно кто-то за это заплатил. Даже идя по головам, растоптав свое самолюбие – любым путем. Я жила среди таких и раньше. Они смеялись надо мной, потому что я была другой. Сегодня, я смеюсь над ними, я в их окружении, и они меня обожают. Завтра, они будут мне противны. Даже когда-то горячо любимая мной Марина мне опротивела. Лживо клянется мне в любви, хотя любит только деньги и свою зависимость.

После очередной ее драки с матерью и двадцати звонков мне я подхожу к ее дому. Из ее подъезда вышел Костя. Странно. Что он там забыл? Завидев меня, он пошагал в другую сторону. Я проводила его взглядом, потом поднялась к Марине.

Марина сидела на лестнице и плакала. Я потихоньку присела рядом, она не отреагировала, будто не заметила. А я готовилась к ее истерике.

– Какая я дура, – заревела она и закрыла лицо руками. Я молчала, она частенько срывалась. – Костя был прав, – неожиданно начала она. – С тех пор, как пропала Лиля, все пошло кувырком, – всхлипнула она. – Она была моим ангелом-хранителем, чистейшим человеком, моим лучшим другом, – с горечью говорила Марина.

– Ты слишком поздно это осознала, ее уже полгода как нет с нами. – Я удивилась ее речи, видимо, меня поминали несколько минут назад.

– Ты виноват в этом! – крикнула она на меня. – Из-за тебя она исчезла. Что ты с ней сделал? – набросилась она на меня с кулаками. – Куда дел? – вновь заплакала Марина, обессиленная после попыток вырвать руки из моей хватки.

– Успокойся, – обняла ее я. – Я тоже не имею понятия, где она. – И это правда, но меня она перестало волновать. – А Костя еще получит за свой визит, – разозлилась я. Что ему нужно?

– Не смей трогать Костю. Лиля всегда его жалела, в отличие от некоторых, – запричитала Марина, как никогда, даже странно.

– Не трону я его, – уверила я. – Может, и сойдешься с ним, по старой дружбе, –проверила я ее реакцию.

– Мне ты нужен, Тим, – испуганно прижалась она ко мне. – Костя действительно нравился Лиле. Я помешала им, а надо было помочь. – Гладила она меня по волосатой руке. – Когда появился ты, я ее простила, хотела с ней поделиться впечатлениями от новых ощущений, – она имела в виду наркотики. – Мне не нужен был ее Костя, я бы все ей отдала, – призналась она. – Я так соскучилась, – зарыдала она.

– Наркотики тебя погубят, – заключила я, а у Марины загорелись глаза. – Лиля не нуждалась ни в Кости, ни в новых ощущениях, ни во мне, – завершила, хмыкнув, я.

– Я нуждаюсь. У тебя есть? – судорожно вцепилась она в меня.

– Ты же знаешь, я не ношу с собой, – недовольно буркнула я.

– А в машине? Там есть, я знаю, – настойчиво просила она, я, молча, смотрела. – Если я умру, тебе станет легче?

– Ты обязательно умрешь, – заверила я ее, – если не согласишься на лечение. – Я уже неоднократно предлагал ей лечиться, но она не признает себя зависимой. Она сравнивает это с сексом. Ей нравятся ощущение оргазма, когда ей этого захочется. Как заядлый курильщик, не куривший полдня – также сравнивает она.

Я бросила пакетик с порошком на лестницу и сказала:

– Это последняя твоя доза.

Потом я ушла, ненавидя себя за слабость. Возле соседнего подъезда, я заметила стоящего ко мне спиной Костю. Я не могла не подойти.

– Что ты здесь трешься? – обратилась я к его спине. Он обернулся.

– Стою, курю, никому не мешаю. В чем дело? – с вызовом ответил Костя.

– К Марине подходил? – дружелюбно держалась я.

– Не переживай, между нами ничего не произошло. Я всего лишь задал ей пару вопросов о безвести пропавшей Лиле. Ее исчезновение не дает мне покоя. А тебе? – тонкий намек от Кости на то, что он не верит в благополучное исчезновение девушки.

– А что же мне свои вопросы не задал? – хмыкнула я. – К Маринке побежал. Небось, ее увидеть хотел? – потихоньку нажимала я. – Соскучился.

– Я же сказал, она мне не интересна, так что расслабься, красть в мешке, я ее не собираюсь,– заверил Костя. Он был зол, что меня накалило. Я отвернулась.

– И что это нормальным парням пустышки вроде Марины жизнь портят? – спросила я пустоту.

– Ты просто гад, – стиснул зубы он. – Это ей с тобой не повезло. Из-за таких, как ты, урод, нормальные люди страдают, – еле держал себя в руках Костик, сжимая кулаки.

– Ты себя с Маринкой имеешь в виду? – догадалась я. Как он был зол. Похоже, он не успокоится, пока сам не наступит на грабли. Хорошо, пусть наступит. – Хочешь ее? – предложила я.

Костя горько хохотнул в сторону.

– Раз ты до сих пор по ней сохнешь, я дарю тебе возможность быть с ней, – пожалела я его, хотя едва ли Марина его осчастливит, как и меня когда-то.

– Зачем ты с ней так? Она тебя любит? Ты готов предложить ее кому угодно? – потупив взор, обращался он ко мне, – Она же, как маленький ребенок. Ты, подонок, готов сгубить такую красоту? – поражался он.

– Красивая, светлая, чистая, – только это и видно со стороны? – улыбалась я его наивности. – Она прозрачная, парень, пресная. Поверь мне, этот ребенок обдерет до нитки любого богатенького лоха, – договорив, я получила по физиономии от разъярившегося глупца, признаться, в первый раз в обеих моих жизнях. Я устояла, стерпела, как настоящий мужчина, выпрямилась.

– Молодец, похвально, – похлопала я трижды, потом потерла болевшую челюсть. – Я покажу тебе твою королеву. Только условие: когда поймешь, что ни ты, ни