Венерианка - Лиса Фарова

с той же прической, с той же морщинкой на переносице. Я бросилась ее обнимать, сдерживая слезы. Ни к чему ее больше расстраивать. Она же, заплакала, не ругала, не спрашивала ни о чем, просто обнимала и плакала. Позже, пришлось рассказать обоим родителям, где я пропадала, конечно, не все, местами пришлось приукрасить, где-то не досказать. Отец прочел небольшую эмоциональную лекцию по этому поводу, а потом все улеглось. Все хорошо, что хорошо кончается. Перед сном, мне позвонил Костя, справился о моей домашней обстановке, успокоил меня тем, что мне ничего не угрожает и пожелал спокойной ночи. Да, ночка-то будет чудесной. Я так соскучилась по своей мягкой постельке, по простыням, пахнущим свежестью. Все. Засыпаю.

Глава 16

Сегодня не понедельник, но день обещает быть тяжелым. Мне предстоит пойти в училище, где я встречусь с коллективом и с Мариной. Что мы друг другу скажем?

Забежав, раскрасневшаяся с улицы в холл училища, я столкнулась с Ленкой Горшковой.

Она вела себя на удивление странно: мило мне улыбалась, назвала меня «малышом», мне даже показалось, что она смеется надо мной. Далее по коридору, я увидела Марину. Она стояла в компании каких-то незнакомых мне парней, кокетничала с ними. Она была в короткой голубой юбчонке, обтягивающей водолазке, тоже голубого цвета, как и цвет глаз, с распущенными вьющимися волосами до локтей. Вау, какая Марина красивая! Ее лицо оформлял аккуратный макияж, а белокурые локоны подчеркивали. Она увидела меня и демонстративно указала в мою сторону.

– Ну, парни, вот моя вторая половина, – радостно встретила она меня, раскинув руки. Мне даже не по себе стало от откровенных разглядываний трех веселых парней.

– Вроде бы девушка, если не ошибаюсь, – блеснул зубами один остряк.

– Она и то, и другое, – воскликнула высокомерно Маришка. Я не знала, как реагировать.

– Как все запущено, – заговорил другой парень.

– У вас нет шансов, ребята,– ответила я.

– Ребятки, советую разойтись, а то костей не соберете, – подняла она на смех мои слова. Она явно издевалась надо мной.

– Понимаем, девушка-зверь,– изобразил остряк дрожь в коленках.

– Хомячок, – поддержала я разговор. – Развлекайтесь, – я пошагала в кабинет, оставив их смеющимися.

– Малыш, не злись, – притворно крикнула Марина вдогонку.

В кабинете она не подходила ко мне, вела себя излишне раскованно в компании девчонок из группы. Понятно, это смех надо мной. Как она может так поступать? Мы ведь две половинки. Мы были неразлучны два года. Теперь я не узнаю ее. Она топчет меня, намеренно унижает, чернит все хорошие воспоминания. Человек не может так сильно ненавидеть друга, которого еще недавно любил, тем более ни за что. Внутри меня бушевал гнев, вперемешку с желанием поставить все точки над i. Такой крутой поворот в моей жизни, а у меня нет сил, чтобы элементарно поговорить с ней. Внутри меня все переворачивалось, не хотелось жить.

Глава 17

Еще немного побродив по пушистому снегу, устав от мысли, что Марина больше не со мной, я решила пойти к ее дому. Может, увижу ее, удастся понаблюдать за ее поведением без меня. Я была уверена, что ей на самом деле плохо, у нее хорошо получается, скрывать свои настоящие чувства. Она не может без меня, как и я без нее.

Войдя в темный подъезд ее дома, я услышала чьи-то голоса наверху. На третьем этаже стояли, разговаривали Марина и ее новые подруги. Я притаилась, их было хорошо слышно.

– Я ее больше знать не хочу, – с какой-то облегченностью в голосе произнесла Марина следующие слова. – Знаете, девчонки, она мне нравилась, как подруга, – сделала она на последнее слово акцент. – Но я убедилась, что настоящих подруг не существует, и Лиля не исключение. Просто, я не чувствовала в ней себе соперницу, тем более она – лесбиянка, – хохотнула она, опровергая сомнения узкого круга слушательниц.

– То есть ты ее любовница, – весело предположила одна из девушек.

– По мне не видно, что я мальчиками интересуюсь? – гордо ответила веселящейся публике Марина. – Татушка! – посмеялась она вновь. А я, раскрасневшись, слушала, – Она, как собачка, всегда бегала только за мной, была моей тенью. Мне, естественно, это нравилось. Однажды, даже было такое: я разрешила себя поцеловать, а она так разошлась, – искусно рассказывала Маринка. Как мне было обидно.

– Может, у нее и пенис есть? Как таких называют? – остроумно высказалась, по-моему, Светка.

– Гермафродиты, – хихикнула одна из них.

– Не знаю, слава Богу, мама вовремя пришла, дальше поцелуя дело не пошло, но какое было рвение. В общем, стало понятно, что моя подружка, лишь прикидывается подружкой. Но мне льстит, что и она волочится за мной, – взрыв смеха.

– Обалдеть! – кто-то еще удивлялся. – Пристать что-ли к ней при встрече? Но в твоем присутствии у меня, конечно, нет шансов.

– Бери ее себе, она начала отпугивать моих парней, начала мне врать, в общем, – она подбирала слова, – она у меня еще узнает, – решительно погрозила Марина.

– Отпугивает, это как? – засмеялась компания.

– Одного из моих парней, увела, паршивка, – так же весело продолжила она рассказ.

– Значит парень слепой. Зачем тебе слепой парень? – недоумевали девушки дальше. – Может, парень голубоват? Запутался в ориентации.

– Я думаю, он с ней мне назло, – заверила она приятельниц. – Я в два счета его верну, и мы все посмеемся над этой дурочкой.

Больше я там задерживаться не хотела. Я пребывала в шоке от услышанного. Голова, как будто, была под давлением. К глазам подступили слезы. Ну не могла она так со мной поступить, я же знаю ее. Я могла с закрытыми глазами пойти за ней, куда угодно. Не могу представить, что ей так просто наплевать мне в душу. Она подняла на смех мои тайные признания. Хотя бы над этим не смеялась бы. Я не думала, что ее жестокость и бесчувственность когда-нибудь обернется против меня. Она играла на чувствах многих. Теперь со стороны хорошо видно ее истинное лицо. Я должна была бы почувствовать к ней отвращение, но нет, я пребывала в неком вакууме. Ничего не видела вокруг, лишь шла, медленно перебирая ногами, по какой-то улице и придумывала объяснение ее словам.

Потерянная, я еще долго бродила по темным улицам, преодолевая желание повеситься. Мои размышления ничего мне не дали, я только продрогла до костей.

На часах было уже десять часов вечера. Шел сильный буран. Людей на улице почти не было. Я, замерзшая и усталая, шагала домой, с трудом преодолевая снежные заносы. Вокруг торжествовала зима – мое любимое время года. Если бы не бешеный ветер, может,