Лечение сном. Из записок старого психиатра - Андрей Сергеевич Чистович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По-видимому, это вошло в военную технику, и об этом потому так молчат. Вот слова, которые я записала как-то в течение пяти минут. Слышу я это всё время, когда не сплю: и днём, и ночью. Вот они: «ворона, цыганочка, в изоляторе, поздно, сука, сволочь, ау, сволочь, правильно, изолятор, кончено, халат»… Извините меня за то, что я вам пишу об этих дурацких словах, но они не мои, и я не виновата, что пользуются таким образом ультразвуком… Я пробовала полтора года, стиснув зубы, работать, несмотря ни на что, но больные стали ругаться даже вслух, и я оставила работу. Кроме такого рода ощущений, я часто, по несколько раз в день, чувствую раздражение затылочной части коры головного мозга. Это чувствуется как тяжесть и видение образов, фигур, но не в виде галлюцинаций, а как будто печатным станком отпечатывают эти изображения прямо на мозг…»
Признание больной было для меня неожиданностью. Обычно мы видим фасад человека. О том, что скрывается за внешней замкнутостью, апатией, странностями, удаётся узнать не всегда. Психиатры утверждают, что «звучание мыслей» и «закинутые мысли» не относятся к настоящим галлюцинациям. Больные говорят, что слова и образы воспринимаются самим мозгом. Но оттого, что мы скажем «ложные галлюцинации», понятнее «говорящая голова» не становится. Здоровый человек не может этого испытать, не может этого себе представить. А между тем, как мучителен должен быть этот «психический автоматизм». Голова работает самостоятельно, как заявляют сами больные. Потеряна власть над собственными мыслями: они кажутся чужими, навязанными. «Голоса говорят нелепости, которые мне и в голову не приходили», – заявляют больные. Объяснения тому, что в них творится, больные придумывают различные: тут и гипноз, и радио, и ультразвук, и особые машины, действующие посредством электричества; раньше ссылались на колдовство, считали себя одержимыми нечистой силой…
Всех проявлений шизофрении не опишешь. Мы говорили о тех, которые встречаются чаще других. Даже по сравнению с проявлениями других душевных болезней, он представляются непонятными. При прогрессивном параличе, который, как мы уже говорили, вызывается сифилисом, при старческом слабоумии психика человека меняется в резкой степени. Больной теряет память. Он плохо соображает, приписывает себе несуществующие богатства, по пустякам плачет. Такие изменения понятны: их возникновение легче объяснить. Деятельность мозга становится всё менее совершенной. В мозгу идёт грубое разрушение: при вскрытии умерших больных можно даже простым глазом увидеть, что мозг паралитиков атрофируется, размер его оказывается уменьшенным.
Но с шизофрениками дело обстоит по-другому. Память у них может быть прекрасной: шизофреник может быть замечательным математиком, очень искусно играть в шахматы… А наряду с этим проявлять полное равнодушие к собственной семье и высказывать нелепейший бред, считать себя, например, секретарём межпланетного ЦК.
В чём же дело? Психиатры думали даже, что – в отличие от прогрессивного паралича – при шизофрении вообще не бывает разрушения мозга. Это лишь «уход в себя», «бегство от жизни» и тому подобное. И.П. Павлов называл такие объяснения грубыми психологическими подделками. При шизофрении в мозгу также существуют разрушения, имеется гибель нервных клеток. Но только разрушения эти выражены значительно менее, чем при прогрессивном параличе, носят более тонкий характер. Под микроскопом их увидеть удаётся.
Часы можно разбить, уронив их на пол или ударив по ним молотком, но от неосторожного обращения, от долгого употребления в часах может стереться одна шестерёнка, сломаться зубчик в колёсике. Поломку сумеет найти только часовых дел мастер, с увеличительным стеклом в глазу. Но механизм часов испорчен, ходить они не будут. Конечно, это глубокое и неверное сравнение. Человеческий мозг много сложнее самых лучших, самых дорогих часов. Но сопоставление с часами может дать некоторое представление о различиях между прогрессивным параличом и шизофренией.
Относительно причин, вызывающих шизофрению, думали много и по-разному. Заболевали ею чаще люди известного душевного (а часто и телесного) склада: замкнутые, недостаточно приспособленные к жизни, иногда особо чувствительные, ранимые, вроде голубоглазой «леди Годивы». Таких людей называют «шизоидами» (как уже говорилось выше, в очерках о характерах). Случается иногда, что в одной семье шизофренией заболевают несколько человек. Поэтому в психиатрии создавалось представление, что шизофрения – особое заболевание, обусловленное наследственными причинами. Развивается оно будто бы роковым образом из врождённых задатков, заложенных в самом организме. Предполагалось, что у людей, предрасположенных к шизофрении, возникает самоотравление организма вследствие неправильного обмена веществ: ядовитые продукты разложения белков воздействуют через кровь на мозг и вызывают его изменения. Различными способами пытались доказать присутствие в организме шизофреников ядовитых веществ. Однако в вопросе о происхождении шизофрении и по настоящее время много неясного, спорного, противоречивого.
Наиболее правильно, как мы думаем, подходил к этой болезни И.П. Павлов. Он считал, что «шизофрения – это есть слабость мозга, сначала маленькая, потом больше, потом полный развал».
«Многие шизофреники, если их взять при первых намёках их слабости в оранжерейную обстановку, отстранить все удары жизни… может быть, они не заболели бы», – говорил Павлов. Он полагал, что у этих больных имеется особая ломкость сложного нервного прибора – хрупкость мозга.
Человек становится настоящим шизофреником лишь от тяжёлых жизненных ударов, настолько острых и тягостных, что эта нагрузка оказывается непосильной, свыше возможностей сопротивляемости нервной системы.
Непрочность, хрупкость могут зависеть от разных причин. Когда они глубоко прирождённые, с ними ничего не сделаешь, но они могут зависеть и от причин менее важных, устранимых. Павлов признавал возможность отравления мозга, но особенное значение придавал он «ударам жизни», жизненным трудностям.
Выходит, что шизофрении, как особой болезни, вообще не существует. Это люди с хрупким мозгом. Если хрупкость прирождённая (имеется уже от рождения), разрушение предупредить трудно. Чаще же слабость мозга, возможно, имеющаяся с детства, усиливается от разных дополнительных причин. Понятно, что временем для проверки прочности мозга служит чаще всего молодой возраст. Человек вступает в жизнь, перед ним встаёт ряд трудных задач: отношение к другому полу, со всеми возможными тут конфликтами, выбор профессии, напряжённая учёба.
Следовательно, в большинстве случаев имеются дополнительные причины, без которых крушение мозга не наступило бы. Значит, нужно отказываться от мысли об исключительно наследственной обусловленности шизофрении и искать эти дополнительные причины слабости. Мы это и делали на протяжении многих лет. Оказалось, что у большинства больных, которых считали «настоящими» шизофрениками, были обнаружены различные серьёзные (чаще скрытно протекающие) заболевания, которые могли воздействовать и на мозг, а, следовательно, быть причиной «поломки прибора». Перечислить
