Мстительное сердце - Патриция Мэтьюз

Он отвел глаза и нерешительно протянул к девушке руку.

– Ханна! Дорогая моя Ханна!

При звуке его голоса она пошевелилась. Немного приподняла голову, ресницы ее дрогнули, глаза открылись.

– Малкольм? – Ханна смотрела вокруг себя затуманенным взором; сознание медленно возвращалось к ней. – А Черная Звезда? – Тут она заметила коня, пасущегося неподалеку, и лицо ее посветлело.

Когда Ханна села, лиф ее платья упал, обнажив пышную грудь. Очевидно, когда она падала с лошади, нелепое одеяние, в котором она ездила верхом последние две недели, разорвалось. И теперь Вернер не знал, куда смотреть. К стыду своему, он почувствовал, что его охватывает возбуждение. Он быстро спросил:

– Ханна, с вами все в порядке?

– Думаю, да. Я ударилась обо что-то головой, – медленно проговорила она. Ощупав тело и затылок, она слегка поморщилась.

Внезапно Вернер рассердился и закричал:

– Вы могли убиться! Ад и преисподняя! Упрямство упрямством, но сесть на Черную Звезду – это просто глупость!

– Черная Звезда ни в чем не виноват, – быстро возразила Ханна. – Я попыталась вытащить булавки из этого чертова платья и случайно уколола его.

– Как бы то ни было, я запрещаю вам ездить на нем.

Вернер встал, потом наклонился, чтобы помочь подняться Ханне.

– Но, Малкольм, ведь все хорошо. Мы с Черной Звездой прекрасно понимаем друг друга. Он никогда не сбросит меня нарочно.

– Вы все еще не поняли. Вы могли разбиться насмерть!

Она улыбнулась, глядя ему в глаза.

– Вас это огорчило бы, Малкольм?

– Конечно, огорчило бы!

– Правда? – прошептала Ханна.

Вдруг она пошатнулась, словно теряя сознание, и он, обняв, удержал ее.

– Ханна!

– Ничего страшного, просто немного закружилась голова.

Она закинула голову, и Вернер с подавленным стоном сжал Ханну сильнее и принялся целовать. От него довольно приятно пахло потом, табаком и мужчиной. Поначалу его поцелуи были нежными, но потом стали более пылкими – он впился в ее губы. Неожиданно для себя Ханна почувствовала, что в ней растет ответное желание.

Она понимала, что Вернер сильно возбужден. Не думая ни о чем, она расслабилась и стала податливой. Вернер же возбуждался все больше и издавал гортанные стоны.

Оторвавшись от ее губ, он пробормотал:

– Я хочу вас, Ханна. – Он огляделся. Они стояли подле большого дуба. Все еще обнимая Ханну, он начал подталкивать ее к дереву, в тень. – Здесь нас никто не увидит. Вы нужны мне, Ханна, дорогая.

Ах, как это было бы просто – позволить ему увлечь себя под сень этого дуба! Так хорошо было бы лечь подле него! Малкольм – человек добрый. Может быть, с ним все было бы по-другому, может быть, он показал бы ей, что такое любовь мужчины и женщины. Но тут перед ней внезапно возник образ Эймоса Стрича, и Ханна вспомнила о своем решении – стать хозяйкой собственной судьбы.

Высвободившись из объятий Вернера, она отступила и отряхнулась.

– В этом я не сомневаюсь, сэр, – сказала она с милой улыбкой. – И вы можете получить меня. Но сначала вам придется жениться на мне.

– Жениться на вас?! – Он уставился на нее и заморгал, не веря своим ушам. – Вы что, с ума сошли? – Лицо его покраснело, в глазах показался гнев. – Девчонка с постоялого двора, служанка, станет хозяйкой «Малверна»? Ребенок, шестнадцатилетний ребенок?

– Мне исполнится семнадцать меньше чем через месяц.

Ее уточнение не изменило его мнения.

– Все равно вы ребенок. И при этом вам никуда не деться от вашего прошлого! Шлюха с постоялого двора! Вы же сами все мне рассказали!

– Вы прекрасно знаете, что меня к этому принудили. – Она не переставала улыбаться. – А вы что, надеетесь заполучить девственницу, Малкольм Вернер? В вашем-то возрасте? Кроме того… – улыбка ее стала еще шире, – вы хотите сына. Думаете, я об этом не знаю? Хотелось бы вам, чтобы ваш сын считался ублюдком?

– Я только успел подумать об этом, а вы уже меня женили и подарили мне сына!

– А разве это не то, чего вам хочется, Малкольм? Спросите у своего сердца. Во всяком случае… – Она стала серьезной. – Брачное ложе – единственный способ для вас заполучить меня.

Он задумчиво рассматривал ее, возбуждение его все еще не прошло.

– Я могу взять вас силой, и никто меня за это не осудит. Я – хозяин «Малверна» и всего живого, что есть в моем поместье!

– Можете, хотя это и не так-то легко. Но это не в вашем характере, Малкольм Вернер. Вы – настоящий джентльмен, что и делает вам честь.

– Вы полагаете, что так хорошо меня знаете? – спросил он с грустной задумчивостью.

– Я начинаю вас узнавать.

– Вы можете тешить себя этим, но я не намерен особенно считаться с вашим мнением, дорогая. – Вернер произнес это официальным отчужденным топом.

На мгновение Ханна испугалась, что зашла слишком далеко и сделала свое дерзкое предложение слишком рано. «Нет, – сказала она самой себе, – я права, я знаю, что права! В противном случае мне придется стать его любовницей, и скоро я ему надоем – вот тогда-то и впрямь я кончу как шлюха».

– Вы можете сесть позади меня. – Вернер указал на свою лошадь. – Я пошлю Джона, и он приведет Черную Звезду.

– Нет, – гордо возразила Ханна. – Я поеду на Черной Звезде. Во всем виноват не он, а я. Я вернусь на нем.

Вернер обернулся. Глаза его были холодны и совершенно бесстрастны.

– Поступайте, как вам угодно, мадам. Но запомните: если этот зверь еще раз сбросит вас, я снимаю с себя всякую ответственность.

– Не сбросит.

Вернер коротко кивнул ей, пошел к своей лошади и вскочил в седло. Ханна смотрела ему вслед. Она все еще не была уверена, что поступила правильно. И пожала плечами. Ну что же – плохо ли, хорошо ли, но что сделано, то сделано. Она заколола булавками порванное платье, насколько это было возможно, и подошла к Черной Звезде.

Он поднял голову, Ханна погладила его по шее, потом подобрала болтающиеся поводья. Став на камень, она уселась в седло. Тронула поводья, Черная Звезда повернул, и они неспешным шагом вернулись в «Малверн».

Малкольм на два дня заперся в своем кабинете; он не желал ни с кем разговаривать, почти ничего не ел из того, что ему подавали, – но то и дело требовал бренди. Когда одна из служанок робко подошла к двери и постучала, он яростно заорал.

В доме было тихо-тихо, как после похорон, слуги разговаривали шепотом.

Даже Бесс не выходила из кухни. Ханна рассказала ей, что произошло.

Стряпуха нахмурилась и затрясла головой.

– Я думать, детка, ты понимать, что тебя ждать. Маста Вернер – джентльмен, это верно, но он с норовом – почти так же, как тот старый черт Стрич.

Ханна не подходила к кабинету Вернера. Пока было светло, она ездила на Черной Звезде, добираясь до самых отдаленных уголков поместья. Теперь она хорошо держалась в седле и больше не падала.