Проклятый дар - Татьяна Корсакова

– Егор Васильевич, а разве же можно пациента бить? Да еще девушку? – спросил санитар хриплым от волнения голосом.

– Когда никто не видит, можно. – Главный улыбнулся и приветственно помахал Федьке. – Федор, иди-ка сюда. Помощь твоя нужна.

– Так это же получается преступление. Это ж получается, что Алена Михайловна лечиться у вас не хочет, а вы ее силой лечите. И близких ее вводите в заблуждение.

– Слушай, мужик, ты мозги совсем пропил? Я же тебе уже все популярно объяснил. Не лезь не в свои дела, шавка!

– А ты девочку отпусти, сморчок!

Вот не забылись некоторые навыки. Талант не пропьешь! Удар пришелся как раз в челюсть главного. Петрович бы и еще разок врезал, но не успел. Федька, падлюка, навалился сзади всей своей тушей, припечатал к земле.

– Слышишь, сморчок! Я молчать не стану. Я все расскажу!

– Ты расскажешь? – Главврач присел перед ним на корточки, брезгливо потянул носом, а потом велел: – Федор, пациентку в палату, а этого на освидетельствование. Он него водярой несет за километр.

– Врешь – не уйдешь, – прохрипел Петрович, едва не теряя сознание.

– Сначала на освидетельствование, а потом я подготовлю бумаги на увольнение, – повторил главврач. – Да кто вы такие, чтобы со мной бодаться? – спросил он ласково и со всей силы ударил Петровича кулаком в нос…

Ася. 1943 год

Старуху Ася нашла не в избушке, а на берегу озера. Она стояла спиной к воде перед невысоким холмиком. Могилой?..

– Принесла? – спросила, не оборачиваясь, то ли услышав, то ли почуяв Асино приближение.

– Принесла. – Ася достала из-за пазухи носовой платок.

– Сюда давай! – Старуха протянула руку, обернулась. На мгновение Асе показалось, что в ее незрячих глазах блеснули слезы. – Померла она уже, – старуха потянула носом, точно принюхиваясь, – но ты, девка, поспела.

– Поспела, бабушка. – Ася не сводила взгляда с могилы, старой, безымянной, без креста. Хотела было спросить, кто в ней похоронен, да передумала, поняла, что ответа все равно не дождется.

– В хату заходила? – старуха спрятала платок в складки юбки.

– Нет еще. – Сердце забилось радостно и быстро.

– Так зайди, очнулся товарищ твой. Иди, а я тут постою. Мне подумать нужно. – Не говоря больше ни слова, старуха отвернулась, а Ася бегом бросилась к избушке.

Занавеска была сдвинута в сторону, так что своего летчика девушка увидела сразу. Он полулежал на скрученном овчинном тулупе, лицо парня было бледным и растерянным.

– Здравствуйте. – Слова застряли в горле. Ася переступила порог и замерла в нерешительности. Как с ним разговаривать? Что сказать? – Здравствуйте, Алексей! – повторила она уже громче и решительнее. – Как вы себя чувствуете?

– Привет. – Он смотрел на нее с таким вниманием, словно пытался вспомнить. – Мы уже виделись? Вы Ася?

– Ася. – Она кивнула, расплылась в счастливой улыбке, рискнула подойти поближе. – Мы виделись, только вы меня не должны помнить. Я вас на болоте нашла. Вы раненый были…

– А я помню. – Он тоже улыбнулся, но ненадолго, словно улыбка причиняла ему боль. – Вы живете здесь, Ася?

– Я? Нет! – Она замотала головой. – Просто прихожу. Вы не волнуйтесь, тут места глухие, они вас ни за что не найдут.

– Кто?

– Немцы. Они вас искали, но не нашли. Сюда даже местные не ходят, боятся, – пояснила Ася.

– Кого боятся? Бабушку вашу? – на его лице снова мелькнула тень улыбки. – Строгая она у вас. Ругалась все утро, заставляла какую-то гадость пить.

– Это не гадость. Это отвары. Специально, чтобы вы быстрее поправлялись, чтобы лихорадки не было и рана хорошо заживала, потому что…

– Ася, – летчик не дал ей договорить, – Ася, я спросить хотел. Вы же местная, да?

Вместо ответа она молча кивнула, подошла еще чуть ближе.

Он был красивый. Вот прямо такой, что перехватывало дыхание. И неважно, что изможденный, с недельной щетиной и ввалившимися глазами. Все равно красивый!

– Значит, вы здесь знаете все? – Алексей попытался привстать, опираясь на локоть, но с тихим стоном рухнул обратно. Ася дернулась было ему помогать, но не решилась. Он же уже в сознании, вдруг обидится из-за ее бабьей помощи. – Мне бы к партизанам, – сказал он после недолгих раздумий. – Вы знаете, где их искать?

Она не знала. А иначе разве ж осталась бы дома в деревне!

– Не знаете. – Он верно понял ее молчание, устало прикрыл глаза.

– Если вы про донесение, – Ася перешла на шепот, – то не волнуйтесь. Я его передала. Человек один хороший рассказал про тайник для связи с нашими. Сегодня уже и получили его, ваше донесение. Те, кому положено, я хотела сказать… – Она испуганно замолчала, боясь, что летчик разозлится за такое самоуправство. Там военная тайна, а она хозяйничает без спроса…

Он не разозлился, только посмотрел очень внимательно, точно решая, можно ли верить ее словам. Наверное, поверил, потому что лицо его осветила слабая улыбка.

– Спасибо, Ася. Вы очень важное дело сделали. Вместо меня, – добавил после недолгой паузы.

– …Я знаю, где партизанский отряд. – Они не заметили, когда в избушку вошла хозяйка. – На ноги станешь, покажу дорогу. – Старуха подошла к печи, взяла в руки ухват, сказала требовательно: – А сейчас поесть тебе надо, хлопец.

Гадюка соскользнула с ее плеча, подползла к полатям, запрокинула треугольную голову, зашипела.

– Не бойтесь, она не укусит, – зашептала Ася.

– Я и не боюсь! – во взгляде Алексея мелькнула мальчишеская обида.

Конечно, чего ему бояться какую-то змею, когда он военный летчик. Он небось и не такие страхи видел.

– Вот и плохо, что не боишься! – Старуха вынула из печи котелок, поставила на стол. – Только дураки ничего не боятся, а ты с виду вроде не дурак. Сейчас есть будем. А ну, девка, подсоби! – Она сделала знак Асе. – Покорми-ка своего товарища.

– Я сам! – Алексей мотнул головой.

– Сам ты уже сегодня утром на себя кипяток пролил. Пока нет в руках силы, будешь меня слушаться! Аська, чего стала?! Наливай суп, кажу!

Ей было неловко. Им обоим было неловко. Ему за свою беспомощность, ей за свою вроде как навязчивость, но с бабкой Шептухой никто из них спорить не отважился.

Сначала у Аси получалось плохо, рука дрожала, и суп проливался, стекал по колючему подбородку прямо на гимнастерку.