Джип из тыквы - Елена Логунова

Она подкупила процедурную сестру, чтобы та исправно ставила «галочки» в моем листе посещения, а сама каждый вечер дважды заходила в мой коттедж, чтобы включать и выключать свет в гостиной. Запасной ключ от моего домика Лариске в нарушение всех правил дал сторож, и он же присматривал за Белкой. А мои старики-сотрапезники поддержали этот маленький заговор, во всеуслышание объявив, что Машенька, мол, требует завтраки и ужины в постель, и под этим предлогом с многозначительным видом выносили еду из столовой на тарелочках. Даже не знаю, благодарить ли мне престарелых затейников за их помощь или ругать за подрыв моей репутации?

Но Лариска, бесспорно, заслуживает благодарности.

– Ладно, сочтемся как-нибудь, – ухмыляется она, уплетая холодные сырники с благотворительного ужина имени стариков-затейников.

Я без аппетита жую сосиску и с подозрением рассматриваю разложенную на батарее белую тряпочку. Это майка, которую принесла мне добытчица Белка. Свежевыстиранная, она чиста и непорочна, но мне кажется, что я с гораздо меньшей тревогой созерцала бы запятнанный фартук мясника.

– Кажется, высохла уже, – говорит Лариска, проследив за моим взглядом. – Примеришь?

Я решительно выдыхаю:

– Давай.

Джинсовые шорты – предыдущая находка Белки – уже на мне. Я сбрасываю с плеч казенный халат и натягиваю на себя майку.

Она садится идеально, что и требовалось доказать.

– М-даааа, – тянет Лариска. – Похоже, это и в самом деле твои вещички. И судя по тому, что Белка принесла их тебе, она учуяла на тряпках твой запах.

– Мощно, должно быть, я пахну, если ароматы леса и дороги не перебили мое эксклюзивное амбре, – натужно шучу я.

Лариска не улыбается. Она подпирает подбородок кулачком и смотрит на меня задумчиво, как добрая бабушка, которую глупая внучка уговаривает рассказать ей на ночь страшную сказку.

– А ты уверена, что хочешь это знать? – спрашивает она с сомнением в голосе. – Может, ну его к черту, твое смутное прошлое? Посмотри, ведь в настоящем все устроилось совсем неплохо! Ты победила врагов – Валька и Макса, приобрела друзей, соратников и даже спонсора – Тугарина. У тебя есть пособие, квартира, машина… У тебя даже собака есть! Многие девушки в твоем возрасте вынуждены довольствоваться гораздо меньшим.

– Вася ты, Лара, – в сердцах говорю я. – Что я, робот, чтобы жить без прошлого?

– Почему это я Вася? – недоумевает Лариска.

Конечно, она же не знает, что это любимое ругательство моей мамы. «Вася ты, Ляпа!» – сердито говорит она, подразумевая «балда» или «растяпа».

– Так моя мама ругается, – объясняю я.

И замолкаю при виде больших-пребольших подружкиных глаз.

– Ты вспомнила свою маму? – шепотом спрашивает она.

– Только ее Васю, – лепечу я с досадой и надеждой одновременно.

И еще немножко какого-то или какую-то Ляпу. Который(ая) одновременно Вася.

Я бы предпочла вспомнить саму маму – ее лицо, голос, наши с ней отношения, но и за странную парочку Вася-Ляпа уже признательна своему подсознанию.

– Значит, у тебя есть мама, – улыбается Лариска.

– Или была, – бормочу я.

– Будем надеяться на лучшее – есть! – подружка оптимистична. – И она тебя любит!

– С чего ты взяла?

– С того, что только любящая мама использует вместо ругательств смешные словечки!

Пожалуй, это аргумент.

– Давай постарайся вспомнить еще что-нибудь! – торопит меня Лариска.

Она явно ждет, что я просияю, вскричу: «Ну, конечно!» и выдам на гора́ целую кучу интересных историй из прошлого.

– Ну, конечно, – с сарказмом бурчу я. – Так оно все мне и вспомнилось! Разбежалась! Индийского кина не будет.

Лариска недолго думает и командует:

– Снимай штаны!

– Зачем это?

– Затем!

Подружка отнимает у меня шорты с майкой и некоторое время мечется с ними по комнате, как полоумный декоратор с богатой фантазией и скудными средствами. В итоге она размещает мои тряпки на тумбе под телевизором, что смотрится весьма необычно. Даже белая майка сошла бы за бабушкину декоративную салфетку с большой натяжкой, а уж синие шорты в интерьерном дизайне наверняка вообще никогда не использовались.

Но Лариска делом рук своих вполне довольна.

– Вот! – горделиво восклицает она. – Я положила эти вещи на самое видное место, чтобы они все время мозолили тебе глаза. Может, это простимулирует твое подсознание, и оно выдаст еще что-нибудь.

– План не хуже других, – соглашаюсь я уныло.

– Тем более что других планов у тебя нет, – безжалостно напоминает Лариска. – Все, оставляю тебя тет-а-тет с подсознанием, надеюсь, вы договоритесь.

Она уходит, а я укладываюсь на диван перед телевизором и честно наблюдаю «три в одном»: голубой экран, синие шорты и белую майку.

Подсознание мое молчит, как убитое.

Мне становится скучно, и я начинаю щелкать пультом, переключая каналы.

Смотреть, если честно, нечего.

В студии одного канала прилюдно клеймят позором потасканного ловеласа с подругами и детьми во всех региональных центрах России.

На втором канале, напротив, активно сватают трем девицам одного жениха.

На другом разоблачают коварные планы инопланетян, без разбору похищающих земных женщин и этим составляющих серьезную конкуренцию ловеласу с первого канала и жениху со второго.

На четвертом рассказывают про маньяка, который мог бы показаться сексуальным, кабы не сравнение его с любвеобильными Чужими.

А на пятом пришельцы гибнут пачками под колесами автопогрузчика, управляемого Сигурни Уивер!

Таким образом, в сухом обескровленном остатке добрая земная баба побеждает нехороших самцов всех мастей и волостей, и на этой условно позитивной волне я мигрирую с центральных телеканалов на местные.

В поздний час вещание в сонной провинции не радует многообразием. Работает лишь одна районная телестанция, явно ориентированная на зрителя с хронической бессонницей, который не захрапит даже во время долгих и частых рекламных пауз.

Я не столь устойчива, и в одну из них засыпаю, а потом испуганно пробуждаюсь от тревожных звуков полицейской сирены.

Это незатейливая разбивка программы «Полицейский участок».

Поскольку совсем недавно мне довелось побывать на таком реалити-шоу, я вскидываю руку, чтобы «выстрелом» с пульта снять неприятную мне программу с эфира, но спросонья промахиваюсь, и передача продолжается без помех.

Нельзя не заметить размеренно мигающие красные буквы «Внимание! Розыск». Вероятно, это традиционная рубрика, и постоянные зрители программы понимают что к чему без дополнительных объяснений. Закадровый дикторский голос отсутствует, фотографии с титрами сменяют одна другую под тревожную музычку.

На каждое объявление отводится порядка тридцати секунд эфирного времени – это не слишком щедро, но достаточно, чтобы успеть прочитать текст под фото. Зрители, обученные азам стенографии, при наличии под рукой писчебумажных принадлежностей могут даже зафиксировать контакты.

Но я, к сожалению, не готова к упражнениям в скорописи и не обладаю фотографической памятью. Я даже текст небольшого объявления не успеваю прочесть, потому что все тридцать секунд таращусь на фотографию.

При этом я не разглядываю ее, я даже не запоминаю лицо на снимке!

Едва увидев его, я проваливаюсь в зазеркалье. Меня затягивает туда взгляд женщины с экрана.

Этот взгляд – как трос, по которому я вагончиком скатываюсь в тоннель, где нет ни света, ни звуков, ни даже воздуха.

Зато в избытке есть эмоции, которыми я захлебываюсь, рискуя утонуть и не вынырнуть обратно.

Горечь. Ненависть. Мучительное сожаление. Отчаянная решимость. Страх.

Все такое черное, непроницаемое, давящее!

Я задыхаюсь.

Спасибо авторам программы, экономно расходующим эфирное время, это продолжается не больше тридцати секунд.

А потом я лежу, тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем, и боюсь открыть крепко зажмуренные глаза.

Телевизор бодро агитирует меня попробовать новое чудодейственное средство от диареи, волшебный стиральный порошок, замечательные бульонные кубики, соблазнительный шоколад и восхитительный крем для обуви – желательно все сразу. Рекламная пауза затягивается, я успеваю отдышаться и набираюсь смелости посмотреть на экран, но поздно: подборка объявлений о розыске пропавших уже закончилась.

После рекламы в телевизоре появляется хорошенькая строгая девушка в полицейской форме – это пресс-секретарь местного УВД. Бодрой скороговоркой она рассказывает о приключившихся за минувшие сутки ЧП районного масштаба, но свежие криминальные новости меня не занимают.

Мне было бы очень интересно узнать, что за пугающее чудо приключилось здесь и сейчас, буквально пару минут назад?

Спросить об этом некого, поэтому я беру себя в руки, обдумываю случившееся и прихожу к логическому выводу: