Джироламо Кардано. Гений времени и места - Рафаил Самойлович Гутер

Учитель и ученик получили много новых выдающихся результатов, но Кардано, связанный клятвой, не мог сделать их публичным достоянием. Однако в 1543 году произошло событие, снявшее моральные затруднения с Миланца. Вместе с Феррари он посетил Болонью, где встретился с Аннибалле делла Наве. Последний охотно показал гостям рукопись своего покойного тестя, Сципиона дель Ферро. К своему превеликому удовольствию, Кардано и Феррари обнаружили в ней формулу, сообщенную Тартальей. Значит, упрямый Никколо не был первооткрывателем, и у него можно не испрашивать разрешения на публикацию «великого правила»! С этого момента Джироламо начал систематизировать все известное ему в алгебре и готовить к изданию новую книгу.

1545 год, Нюрнберг

Выходит в свет «Великое искусство». В первой главе книги, касаясь своих взаимоотношений с Тартальей, Кардано пишет:

«В наше великое время Сципион дель Ферро открыл формулу, согласно которой куб вещи плюс вещь равен числу. Это была очень красивая и замечательная работа. Так как подобное искусство превосходит всю человеческую ловкость и всю ясность ума смертного, то его нужно рассматривать как подарок небесного происхождения, а также способность силы ума, и это настолько славное открытие, что от того, кто мог его достигнуть, можно ожидать, что он достигнет всего. Соперничая с ним, Никколо Тарталья из Брешии, наш друг, будучи вызван на состязание учеником дель Ферро по имени Антонио Мария Фиоре, решил, дабы не быть побежденным, ту же самую проблему и после долгих просьб передал ее мне. Я был введен в заблуждение словами Луки Пачоли, который говорил, что нет общего решения такого рода уравнений, и, так как я обладал уже многими, мною самим сделанными открытиями, я не отчаивался найти то, чего я не смел искать. Однако когда я получил эту главу и добрался до ее решения, то увидел, что с ее помощью можно многое еще сделать, и уже с повышенной уверенностью в своих силах я, при исследовании, открыл дальнейшее, частью сам, частью с Лодовико Феррари, моим бывшим учеником».

1546 год, Венеция

Тарталья издает книгу «Разные вопросы и изобретения»», посвященную английскому королю Генриху VIII и адресованную тем,

Кто страстно желает новых открытий,

Не краденных ни у Платона, ни у Плотина,

И ни у какого другого грека или латинянина,

А полученных лишь Искусством, Измерением

и Размышлением.

Увесистый том содержит решение задач, которые клиенты в течение многих лет ставили перед автором. Его первые восемь «книг» посвящены вопросам артиллерии, механики, топографии, а девятая касается «вопросов арифметики, геометрии, умозрительного применения алгебры или алмукабалы, или попросту Сути вещей или Великого Искусства, а главным образом – открытию Правил для случая, когда вещь и куб равны числу, и примыкающих к нему задач, признанных учеными «невозможными»». В ней, как уже говорилось, Тарталья рассказал историю взаимоотношений с миланским врачом с целью продемонстрировать всему миру низость Кардано.

Издание этих компрометирующих документов положило начало «великой контроверзы». История знает немало случаев научной полемики, сопровождающейся обменом ругательными письмами и памфлетами. Но, как правило, эта полемика велась тогда на латыни и поэтому редко выходила за пределы «республики ученых». Спор между Тартальей и Кардано велся на итальянском языке, и это придавало ему совершенно иной тон и масштаб. От открытой схватки с Тартальей Кардано отказался, подобно тому, как дворянин отказался бы от дуэли с простолюдином. Поэтому он предпочел остаться в тени, а на передний край выдвинул Феррари. Начался обмен «Вызовами» (Cartelli) и «Ответами» (Risposti). Они печатались в виде листовок и распространялись по всей Италии.

Обложка книги Тартальи «Вопросы и различные изобретения»

Действие 3 Схватка

1547 год, 10 февраля, Милан

Феррари – Тарталье (первый Вызов):

«.Мне попала в руки одна из Ваших книг, озаглавленная «Разные вопросы и изобретения»; в ее последней части говорится о благородном синьоре Джироламо Кардано, миланском враче, который в настоящее время читает лекции по медицине в Павии. Вы имели низость сказать, что он невежествен в математике; Вы назвали его недалеким человеком, занимающим низкое положение, человеком с вульгарной речью и говорили другие подобные оскорбительные слова, слишком утомительные, чтобы повторять их.

Так как положение, занимаемое его светлостью, не позволяет ему отвечать Вам, я взял на себя обязанность сделать публично известным Ваш обман или даже (в чем я убежден) злое намерение; я поступаю так не только для того, чтобы отстоять правду, но и потому, что это дело касается меня лично, поскольку я – его создание. Я вызываю Вас на публичный диспут по Геометрии, Арифметике и зависимым от них дисциплинам, таким как Астрология, Музыка, Космография, Перспектива, Архитектура и другие. Состязание может состояться в любом месте, которое будет удобным для нас обоих, и перед достойными судьями. Я готов диспутировать не только по поводу того, что написали по этим предметам греческие, латинские и итальянские авторы, но также и по поводу Ваших собственных открытий, которые Вам самому так нравятся (если, конечно, и Вы согласитесь обсуждать мои изобретения).

Я уведомляю Вас, что буду ожидать Вашего ответа в течение тридцати дней после того, как этот вызов будет передан Вам. И если Вы не ответите, то я предоставлю всему миру судить о Ваших качествах. Я оставляю за собой право продолжать, если сочту необходимым.»

1547 год, 19 февраля, Венеция

Тарталья – Феррари (первый Ответ):

«Превосходный мессер Лодовико, 13 числа я получил один из Ваших вызовов, напечатанный 10 числа этого же месяца. Есть две причины, по которым я сообщил в своей книге сведения, касающиеся Джироламо Кардано. Во-первых, этим самым я выполнил свое обещание, данное его светлости под клятвой, так как я и вправду не знаю большего позора, чем клятвопреступление. А во-вторых, я хотел побудить его светлость (а не Вас) написать мне собственноручно и поэтому выразил все это в таких оскорбительных и резких словах. По-братски советую Вам обратиться к Вашим лекциям и оставить подобные предприятия превосходному синьору Джироламо. Передайте ему от моего имени, чтобы он либо написал мне лично, либо кто-нибудь записал его слова под диктовку и послал бы их мне, но от его, а не от Вашего имени. После того как это будет сделано, я дам ему подобающий ответ. По крайней мере, Вы должны удостоверить, что и он подписал этот вызов как Ваш соучастник в диспуте. В этом случае я буду удовлетворен и