Вспоминая В.В. Жириновского - Луиза Дмитриевна Гагут

Инвесторы получат реальное решение проблем, Россия – рабочие места, размещение заказов на оборудование на отечественных предприятиях», – так оптимистично сообщали о встрече российские информационные агентства.

Совсем другую информацию сообщило радио «Свобода».

Сразу после падения Берлинской стены это любимое радио советских диссидентов в благодарность Горбачёву было изгнано из Германии и продолжило своё существование лишь благодаря президенту Чехии Вацлаву Гавелу, позволившему им вещать с территории своей страны.

Вот что сообщило это радио: «…Министр охраны окружающей среды Виктор Данилов-Данильян предложил в счёт выплат внешнего долга ввозить в Россию радиоактивные отходы из-за границы. Как передаёт наш корреспондент, министр Данилов-Данильян заявил об этом сегодня перед журналистами в Москве… Данилов-Данильян высказал мнение, что Россия могла бы устраивать захоронение жидких отходов, строить могильники для отработанных на атомных станциях материалов. Не ясно, однако, является ли высказывание Данилова-Данильяна его личной точкой зрения или отражает мнение Кабинета министров России относительно захоронения радиоактивных отходов…».

У радио «Свобода» всегда была безупречная репутация. Оно могло препарировать информацию, но всегда давало только самые достоверные факты. Поэтому я сразу же обратилась с запросом в Правительство.

В ответ на свой депутатский запрос я получила из аппарата Правительства нечто невразумительное, а на одном из пленарных заседаний ко мне подсел министр Данилов-Данильян.

«Я, конечно, понимаю, что вы совсем не разбираетесь в этих вопросах…», – жёлчно начал он и продолжил: – «Журналисты лгут. Я уже написал опровержение на радио „Свобода“. Все знают, что я всегда был против захоронения радиоактивных отходов на территории России…».

Хотелось бы верить, что это действительно так. Но уже в сентябре 1995 года Правительство ввело в действие так называемый «новый радиационный порядок», по которому для «переработки» на горно-металлургическом комбинате в г. Железногорск в Красноярском крае можно будет принимать отработанное ядерное топливо зарубежных АЭС для хранения и переработки. Никаких протестов со стороны главного экологического ведомства России на это решение не последовало. А ведь в Красноярске уже закачано под землю 14 Чернобылей!

Нет сомнения, что спрос на такие услуги будет ажиотажным. Не секрет, что подавляющее большинство стран, имеющих АЭС, не собираются перерабатывать их на своих территориях. Услуги России будут как раз кстати, и Россия может очень скоро превратиться во всемирную радиоактивную свалку.

А министр экологии России может и сейчас с полным основанием утверждать, что он против захоронения ядерных отходов на территории России. Согласно новому закону, это теперь не отходы, а «сырьё для дальнейшей переработки». 19 июля 1995 года Владимир Жириновский высказался по этому поводу, заявив, что правительство нашей страны не видит других путей решения финансовых проблем, кроме как превращения России во всемирную свалку ядерных отходов.

Вспоминается и другой подобный закон, принятый Государственной Думой первого созыва. В самом конце осенней парламентской сессии, когда основная часть парламентариев готовилась встречать Новый год, на рассмотрение в российском парламенте был вброшен законопроект с ничего не говорящим названием «О соглашениях о разделе продукции», никто не догадывался о том, что это вопрос жизни и смерти для России. Его внесли тихо, без лишнего шума два молодых человека из фракции «Яблоко». Запутанный, совершенно неудобоваримый текст представлял собой не что иное, как плохой перевод с английского документа, подготовленного явно не в России.

Однако тихо протащить этот законопроект не удалось. Вскоре стало понятно, что закон «О соглашениях о разделе продукции» – один из ключевых законов, определяющих экономическую политику государства если не на всё предстоящее столетие, то на очень большой период времени. Но это стало ясно уже потом, когда, пройдя благополучно все три чтения в Государственной Думе, он поступил в Совет Федерации – верхнюю палату парламента.

Возможно, что решающую роль сыграло вовсе не моё выступление перед губернаторами на парламентских слушаниях в Совете Федерации, но сенаторы более внимательно отнеслись к его рассмотрению и вернули его в Государственную Думу. Вот тогда и ударили во все колокола!

По кабинетам метались растерянные лоббисты. Посол США специально по этому поводу собрал в резиденции посольства влиятельных российских сенаторов во главе с председателем Совета Федерации Владимиром Шумейко и несколько часов убеждал их в необходимости принятия закона «О соглашениях о разделе продукции». В Россию срочно прибыл вице-президент США Альберт Гор.

Согласно регламенту, для повторного рассмотрения проекта закона «О соглашениях о разделе продукции» была создана согласительная комиссия во главе с председателем Комитета Государственной Думы по экономической политике Сергеем Глазьевым, которая внесла, помимо прочих, две существенные поправки к законопроекту: о контроле парламента над наиболее крупными сделками, заключаемыми на условиях соглашений о разделе продукции, и, казалось бы, совершенно невинную патриотическую запись о том, чтобы при заключении контрактов на разработку российских месторождений предпочтение отдавалось бы отечественным, а не иностранным производителям оборудования.

После окончания работы согласительной комиссии одна газета написала, что Глазьев поставил крест на своей карьере политика, и напророчила ему, что он «умрёт в бедности».

В следующий состав Государственной Думы Сергей Глазьев уже не попал. Председателем Комитета по экономической политике в новой Государственной Думе стал бывший председатель Госплана СССР и член КПРФ Маслюков, который горой встал за раздел продукции. Его поддержал горбачёвский экс-премьер и бывший директор «Уралмаша» Николай Рыжков. Они руководствовались как будто благими соображениями о том, что заключение многомиллиардных соглашений о разделе продукции на много лет вперёд обеспечит заказами отечественных машиностроителей, не понимая, что тем самым вся промышленность России будет переориентирована на превращение страны в крупнейшую сырьевую колонию Запада. В новой Государственной Думе принятая ранее согласительной комиссией поправка о парламентском контроле над соглашениями чудесным образом превратилась в отдельный закон с перечнем месторождений, разрабатываемых на условиях соглашений о разделе продукции, утверждаемый парламентом.

В первоначальный перечень вошло 250 месторождений – половина всей сырьевой базы России, затем этот список сократился до 7 месторождений. Но зато каких! Среди них – нефтегазовые месторождения Сахалинского шельфа, крупнейшее Удоканское месторождение медных руд, уникальное Яковлевское месторождение железных руд… Много это или мало? Достаточно вспомнить, что одно Самотлорское нефтегазовое месторождение в своё время обеспечило безбедное существование всего СССР на протяжении двадцати лет! Казалось бы, теперь российские ресурсы будут работать на экономику других государств?

Но даже одной поправки об отечественном оборудовании оказалось достаточно для того, чтобы иностранные инвесторы разом потеряли всякий интерес к заключению соглашений о разделе продукции. Дело в том, что каждое такое соглашение имеет две стороны: с одной стороны – получить контроль над важнейшими источниками российских ресурсов, а с другой стороны – выкачивать их, не вкладывая ни одного цента из своего кармана, в качестве так называемой «компенсационной продукции» в обмен на поставки иностранного оборудования. И ещё