Паутина - Весела Костадинова

ледяной одновременно. — Ты отлично играешь свою роль жертвы, вызывая сочувствие у всех, не так ли? Со мной, с Леной, с другими. Ах, я несчастная, ах, я не могу уйти из дома… Ан нет, ушла, как я смотрю!

Дарья вспыхнула, её лицо налилось гневом, глаза сверкнули, как раскалённые угли. Она судорожно вдохнула, ноздри её вздрогнули.

— На себя посмотри, папина доченька! — её голос был полон яда, который, казалось, вот-вот разъест всё вокруг. — Ах, папа умер? У меня он, Лиана, давно умер! И никто меня не защищал! Никто не холил и не лелеял!

Я почувствовала, как этот удар достиг цели. Резкий, сильный, точно под рёбра. Будто внутри меня что-то надломилось, что-то, что я так старательно пыталась держать в себе. Дарья дышала тяжело, как перед прыжком в драку, а Лена стояла между нами, глядя на нас с таким выражением, будто перед ней рушился целый мир.

— Ах ты…. — ярость рвалась наружу, — потреблядь ты такая! Никто тебя не защищал, да, Даш? Никто тебя не поддерживал? Моя семья, я так понимаю, не в счет? Ленка тоже не в счет? Ты с нас хорошо поимела, правда? А теперь с кого имеешь? Я, идиотка, за тебя боялась! Предупредила, а ты…. Нужно больно тебе мое предупреждение было!

— Предупредила? — крикнула Дарья, — когда? Через неделю? А до этого, что? Ревность не давала, да? Не тебя, блядь, похвалили?

Ее слова достигли цели, потому что были правдой.

— Да пошла ты! — со всей силы я швырнула в неё тетрадь, бумага разлетелась в воздухе, словно испуганные птицы.

Дарья увернулась, но не отступила. Её глаза горели тем же огнём, что и мои.

— Ты нужна была мне в ту ночь! — мой голос сорвался, став хриплым, почти чужим. — Единственный раз в жизни — нужна! Но нет, меня ты уже использовала, так да?!

— Лиана! — Ленка схватила меня за руку, её голос был полон паники. — Лиана, успокойся!

Но меня уже не остановить.

— Хочешь, Дашуль, посмотреть на результат той ночи?! — я резко закатала рукава, обнажая запястья, на которых до сих пор багровели следы от затяжек.

Лезвием по воздуху пронёсся холод.

— Смотри! Любуйся!

Дарья застыла. Лена замерла.

Я видела, как кровь отливает от их лиц, как расширяются зрачки, как дыхание сбивается.

А в лаборатории стояла тишина. Жуткая, давящая.

Только где-то в углу ровно гудел прибор, безразличный к нашему хаосу. На тонкой, белой коже отчетливо виднелись едва побледневшие следы стяжек.

— Что это, Лиана? — едва слышно прошептала Лена, — кто… — ее слова застряли в горле комом.

— Что у вас здесь за скандал? — раздался от двери холодный голос, подобный удару хлыста.

Меня парализовало на месте, я не то чтобы шевельнуться, сказать ничего не могла, расширившимися глазами глядя на знакомую, высокую фигуру, шагнувшую в лабораторию. Так и стояла с закатанными рукавами.

Дарья, Лена, маячивший позади Вадим — все они превратились для меня в безликие пятна. Четким оставался лишь он.

Роменский.

Он стоял в дверях — высокий, уверенный, непроницаемо спокойный и красивый. Темные глаза скользнули по мне с холодной внимательностью, взглядом человека, привыкшего разбирать ситуации на детали, контролировать их до последнего мгновения.

А потом его взгляд опустился вниз, к моим рукам.

Он застыл. Его лицо на мгновение потеряло привычное выражение сдержанной невозмутимости. Мгновение — и во взгляде мелькнуло что-то… непозволительное. Шок? Гнев? Понимание? Узнавание? Его губы дрогнули, крылья носа затрепетали. Обычно бесстрастное лицо дернулось в гримасе.

— Твою…. — глухо вырвалось у него.

Он шагнул вперёд, ко мне, не обращая внимания ни на Дарью, ни на Лену, ни на Вадима. Двигаясь целенаправленно, уверенно, словно всё вокруг потеряло значение.

И тут до меня долетел аромат его парфюма.

Цитрусы и удовое дерево

Желудок резко подскочил к горлу, во рту стало невыносимо горько. Я до крови прикусила себе щеку, и эта боль стала моим спасением.

Вылетела из лаборатории, убегая подальше от своего кошмара. Едва успела вбежать в туалет, как все съеденное в обед полилось прямо на пол. Спазмы сотрясали каждую мышцу моего тела, я едва контролировала себя.

Через несколько минут добралась до телефона в кармане и набрала заветные цифры.

Макс взял трубку почти сразу.

— Лиана?

— Макс, — взвыла я без намека на слезы. — Я больше не могу! Мне нужна помощь!

22

— Слушай внимательно, Лиана, — голос Макса был спокойным, но в нем сквозила жесткая, не допускающая возражений уверенность. — Найди глазами пять любых предметов. Идентифицируй их и назови мне.

Я моргнула, пытаясь сфокусироваться. Мир вокруг казался нереальным, расплывчатым, но я заставила себя оглядеться.

— Дверь, — выдохнула я, вцепившись в реальность взглядом. — Кран… Мыло… Ведро… Тряпка.

— Хорошо. Теперь найди и потрогай четыре предмета. Почувствуй их текстуру, осознай прикосновение.

Мои пальцы дрогнули, но я подчинилась. Рука скользнула по холодной металлической ручке, ощутила гладкую поверхность телефона, мокрую керамику раковины, прохладное стекло зеркала.

— Ручка, — сказала я, сжав её крепче. — Телефон. Раковина. Зеркало.

— Умница. Теперь три звука, Лиана. Закрой глаза, прислушайся. Услышь их.

Я задержала дыхание, позволяя звукам пробраться сквозь шум в голове.

— Вода… — вдалеке капала, стекая по трубам. Я сглотнула, в груди стало чуть свободнее. — Машина за окном. Шаги в коридоре.

— Хорошо. Теперь два запаха. Вдохни, сосредоточься.

Я сделала глубокий вдох, позволяя запахам наполнить лёгкие.

— Мыло, — его аромат был резким, чистым. — И… канализация.

Я вдруг невольно улыбнулась. Почему-то именно это привело меня в себя. Дышать стало легче, словно грудную клетку ослабили от невидимых тисков.

— Хорошо, девочка. Очень хорошо. Теперь — вкус. Один. Почувствуй его, вспомни.

Я прикрыла глаза, вызывая воспоминание— терпкий, кисло-сладкий привкус, будто только что откусила хрустящий ломтик.

— Яблоко, — прошептала я.

На несколько секунд наступила тишина. Страх рассеивался, паника растворялась, оставляя лишь гулко бьющееся сердце.

— Отлично. Где ты? Я сейчас выезжаю к тебе, — он не спрашивал, он уведомлял, но в этот момент мне стало от этого даже легче.

— В университете, — ответила хрипло, наваливаясь руками на раковину, — Макс, я не могу тут ждать….

— Найди спокойное место, жди меня там, как приеду — наберу.

Он отключился, оставляя меня пусть и дрожащую, но все же уже пришедшую в себя. В голове остро билась одна мысль: они сейчас будут меня искать. Искать, чтобы спросить. Искать, чтобы проконтролировать.

Вышла из туалета и почти крадучись пробралась в маленькую кладовку на черной лестнице, где села прямо на перевёрнутое ведро.

Гарри Поттер, мля!

То ли всхлипнула, то ли глухо рассмеялась, роняя голову на сложенные на коленях руки.

Шаги в коридоре, голоса, среди которых