НеТемный 8 - Александр Изотов

Сегодня явно все боги растратили свой предел, и поэтому в мой разум, пока я валялся без сознания, никто не лез. Это даже было необычно… Ни снов, ни видений, просто серая, почти что чёрная пустота. И тишина в голове.

Хотя нет. Вдалеке я вдруг разглядел какой-то свет… Он был неярким, но ровным и от него веяло вечной уверенностью, как от звезды, которой суждено гореть тысячи лет и не затухнуть.

Мой разум потянулся туда, но пространство с трудом меня пропускало. И всё же я разглядел…

— Лука⁈

Мой голос потонул в густом воздухе.

Да, мальчишка сидел в позе лотоса, поставив перед собой молот на боевую часть и держа руки на рукояти. Сидел Лука, закрыв глаза, и именно он и был источником света, который окружал его идеальной сферой.

Рядом с Лукой что-то шевельнулось, как будто часть сферы зашевелилась. Светящееся белое существо, так похожее на пса и лежащее рядом с мальчишкой, подняло голову… и мелькнуло чёрное пятно на его груди.

— Кутень⁈ — только и вырвалось у меня.

«Сам-сам-сам!» — прилетел мне ответ. Цербер, обернувшийся в шкуру из чистого света, от чего-то охранял мальчишку, который сидел, не шелохнувшись. Лишь шевелились губы у Луки, он что-то усердно шептал самому себе.

Трудно было передать, какое облегчение я испытал, услышав Кутеня. До меня сразу дошло, почему цербер не отвечал… Мало того, что он занят охраной, так он ещё и практически полностью покинул Тьму на это время.

«Бам-бам-бам?» — взволнованно спросил Кутень.

Я послал ему успокаивающие образы, что с медоежом всё в порядке. От Кутеня тоже прилетело чувство облегчения, потому что он видел тот момент, когда Храмовник, ведомый силой Яриуса, едва не убил Креону. Медоёж закрыл её своим телом…

Там были ещё образы той битвы у Храма Хморока, где, как оказалось, Лука практически взорвался светлой силой, сбивая с ног растерянных Храмовников. Просто к месту битвы приблизился Яриус, но он уже практически не был светлым богом, и это запустило божественную реакцию у мальчишки.

Яриус в мгновение ока понял, что все его игры с балансом обречены на поражение, потому что новый бог света рождался на его глазах. И Яриус, как оказалось, не мог причинить ему вреда… Даже Храмовники не могли прикончить мальчишку, их клинки оплавлялись и сгорали.

Но они смогли его просто схватить и утащить, посадив на носилки-клетку. А Яриус решил зайти с другой стороны — всю дорогу он нашёптывал Луке, ища его слабые места и пытаясь вызвать сомнения. Только так можно было вызвать трещину в плане высших сил… Да, Яриус знал, что есть силы выше него, но он так же знал, что всё зависит от выбора человека.

И пока Лука оставался человеком, у хитрого бога был шанс. Кутень успел спрятаться в светлой ауре Луки и теперь всю дорогу составлял ему компанию, усиливая ментальную защиту.

«Ты ведь меня не бросишь, господин Малуш?» — вдруг прилетел взволнованный шёпот Луки, — «Этот господин Яриус говорит, что ты забыл обо мне…»

— Не брошу, — сказал я, с трудом протискивая слова в густое пространство. Оно словно сопротивлялось, не желая, чтобы меня слышали.

— Я иду за тобой, Лука!

Едва я это сказал, как сфера с мальчишкой удалилась, превратившись сначала в звёздочку, а потом и вовсе исчезла. Я попытался лететь следом, но это было бесполезно — меня снова окружала серая беспросветная тишина.

А хотя нет… Сквозь неё не сразу, но постепенно стал пробиваться какой-то звук… Струна. А, это Виолова лютня? Ну, в принципе, я никогда не отказывался послушать хорошую музыку.

Да ну смердящий свет!

Это оказалось не музыкой, а настоящим адом. Этот бард вообще понимает, что эту какофонию нельзя называть музыкой⁈ Ни ритма, ни мелодии, просто набор звуков, ещё и прихлопывает…

Мой разум заметался по серой безмятежности в поисках выхода из этого звукового ада. И, когда я сообразил, что мне остаётся только проснуться, я открыл глаза…

* * *

Сначала я испугался, потому что вокруг было темно, и рядом теплился небольшой костерок. Но оказалось, что мы просто сидим в каком-то узком ущелье, куда лучи солнца едва попадают.

— Громада, — Виол, весь в синяках и ссадинах, облегчённо выдохнул и перестал извлекать из лютни ужасные звуки, увидев, что я открыл глаза, — Ну ты даёшь, варвар! Я этим ужасом один раз мёртвого поднял, чтобы допросить, а ты всё лежишь!

Я встал не сразу. Некоторое время собирался с мыслями, чувствуя невероятное облегчение. Кутень нашёлся! А с Лукой и вправду всё в порядке, и теперь всё зависит только от его крепости духа…

Если честно, я даже особо не переживал. Яриусу в искусстве искушения до Бездны далеко, поэтому Лука выдержит, я в этом не сомневался. Но всё равно стоило спешить — бывший бок солнца хитрый, и наверняка будет пробовать другие варианты.

И всё же не надо проверять уверенность мальчишки на крепость, поэтому нечего разлёживаться. Я сразу встал, голова закружилась, и мучительно застонала каждая частичка моего тела.

Креону сидела сбоку у стены ущелья, и только-только убрала ладони от ушей… Она тоже выглядела неважно, с разбитыми губами, с неестественно прямой осанкой, словно что-то ей сзади мешало. Я вспомнил, как ей прилетело по спине.

При виде меня она вымученно улыбнулась:

— Малуш, мы прошли. Теперь понятно, почему броссы это ущелье обходят.

— Видит Маюн, мы всё же срезали путь, — бард улыбнулся и кивнул в сторону, — Я слышу море.

Это сразу подняло мне настроение, но Виол тут же поморщился.

— Хотя есть одна проблемка…

— Какая?

— Кажется, Храмовники Яриуса знают, что мы движемся за ними. Впереди засада…

Не удержавшись, я засмеялся, а потом скривился от боли в рёбрах. Дьявольские Каменные Дьяволы!

— Ты чего смеёшься?

— Если бы ты знал, как эти Храмовники напуганы, — сказал я, вспоминая те образы, что мне показал Кутень, — Думаю, мы повеселимся…

Я растянулся в улыбке, но тут же скривился, потому что губа окончательно треснула. Чёрт!

Глава 19

Талантливый, но безголосый бард спел ещё одну песню. Особую, исцеляющую… Наши уши, конечно, понесли некоторый урон, но зато общее наше состояние заметно улучшилось.

Мышцы и рёбра уже не стреляли болью, и я, встав, сделал остальным знак выбираться из ущелья.

— Я же сказал, там засада, — прошептал Виол.

Я лишь отмахнулся. Конечно, существовал определённый риск, но ведь кто