НеТемный 8 - Александр Изотов

Ему надоели лживые молитвы в забытых храмах, — Солонча, зловеще улыбаясь, поднялась с вихря, — Страх… Искренний, настоящий, непритворный! Вот что делает богов сильнее, и Бездна отлично показала это нам.

— И сгинула… — сказал я.

В меня тут же метнулись два потока, песчаный и дымный. Но словно натолкнулись на какую-то преграду, хотя стоящие рядом со мной боги прикрылись руками, когда по ним забил песчаный ураган. Надо было видеть их растерянные лица — они явно не ожидали такой силы от каких-то «местечковых» богов.

Особенно удивился Стрибор. Казалось бы, его собственная стихия не желала ему подчиняться. А Солонче это явно нравилась, и она особенно старалась, метая песок тому в лицо.

— Сильно помогает тебе любовь людей, Стрибор? — она засмеялась, — А меня они боятся! Им страшно произносить моё имя, и они каждый день молят меня, чтобы мой гнев обошёл их дома. Это и есть сила…

Боги наконец-то очухались, выставили руки, пытаясь сопротивляться.

Неожиданно небо начало темнеть. Сверху ещё витали крохи тумана, слегка прикрывающие нас от солнца, которое вдруг окрасилось в ярко-красный цвет, превращаясь в зрачок.

— Яриус, — прошептал Маюн, который, как всегда до этого делал Виол, предпочитал стоять у меня за спиной.

Все вскинули головы, глядя на торчащий в небе глаз. Повисла гнетущая тишина, потом появился голос:

— Пришло время выбирать сторону, братья мои. Третьего не дано… В моём мире не будет никакого баланса, а буду только я. И не будет никакого Древа, потому что вершить судьбу моего мира буду только Я!

И в нас ударила… что? Видимо, это была его воля.

Словно тонны камней упали всем на плечи, бросая на землю. Падали боги, старые и пришлые, упал на колено и я… Но не свалился окончательно, лишь выставил ладонь.

Шипя от боли, от того, как трещали мои суставы, я подумал было о Древе… Должно же оно помочь?

А потом мне странным образом пришла в голову мысль, что это неправильный подход. Не на Древо надо надеяться, а самому решать проблемы. Это не его мир, а… мой? Наш! Броссов, защищающих свою родину, и троецарцев, готовящихся к сражению с Лучевией.

Это мир Виола, царского сына, который уже запутался, что он хочет… Мир Креоны, которая смогла найти свою мать и теперь, по сути, помогает ей в спасении этого мира.

Мир Луки, который просто пошёл следом за угрюмым варваром. Ну, ему наверняка понравился ещё и медоёж, но это мелочи…

Это мой мир!

Сделав усилие, я выпрямил голову. Подтянул вторую ногу и со стоном, слушая скрип рвущихся жил и суставов, встал. Встал и поднял голову.

— Нет, — спокойно сказал я, глядя прямо в красное око.

И всё прекратилось. Посветлело резко небо, и ущелье накрыла тишина. Её разрывали лишь стоны богов, распластанных по земле волей Яриуса… Даже Солонча и Причудь не сразу встали.

Но вот вскочил Стрибор и, выставив руки, метнул в них порыв ветра. Настолько мощный, что двум выскочкам пришлось выставить совместный щит, но и так их отнесло на десяток шагов и бросило на землю.

Затем рядом со Стрибором встали Мавша и Сияна. Узрев эту картину, Солонча и Причудь, вмиг превратившись в свои стихии, просто исчезли.

— Ушли, — тяжело дыша, пропыхтел Стрибор, — Ничтожества!

— Не такие уж и ничтожества, — сказала Морката, которая за всю стычку почти ни разу не проронила ни слова.

Все оглянулись на неё, и богиня луны сказала:

— Грядёт битва. Малуш, что ты скажешь?

Я, который так и стоял, грозно глядя в небо и являя сбежавшему Яриусу свои мужество и крепость воли, удивлённо опустил взгляд:

— Я скажу⁈ Да вы охренели, боги…

Ответом мне была целая палитра эмоций. От возмущения до виноватого вида.

Морката продолжила свою мысль.

— Хоть мой муж и избавил этот мир от Бездны, свалившись с ней во Тьму, но Бездна явно открыла Яриусу какой-то секрет… — она покачала головой, — Раньше он не был так силён. А эта мелочь…

Она показала на то место, где были Солонча и Причудь.

— По всей Тахасмии куча магических зон, где обитают такие существа. Уже не духи стихии, но ещё не боги. Раньше они не были так сильны и вызов богам не бросали.

— Да, я не мог остановить их ветер, — растерянно добавил Стрибор, — смертный, что нам делать?

— Смердящий свет! Вы и вправду охренели… — я так и застыл с открытым ртом, а потом, медленно выдохнув, сказал, — Говорите, много таких существ?

— Да, — хором ответили мне, — Солонча и Причудь из кумотанских пустынь.

Я еле слышно выругался. Да ну расщелину им в душу! Я же как раз туда и направляюсь…

— Сила у Яриуса велика, — задумчиво сказал я, — Но он в нападении не участвовал, и привлекает на свою сторону всякую мелочь. И какие выводы?

Ответила Морката:

— Сила его не так велика, как кажется?

— Нет, она очень велика. Но легко теряется, — я потёр подбородок, — Знаю только одну магию с подобным эффектом…

Я подумал про Магию Крови, а потом вспомнил, что Волх в Храме Хморок творил ещё какую-то неизвестную мне Магию Богов. Что-то мне подсказывало, что это всё та же Магия Крови, только замешанная на крови богов.

А ещё Лука. Я всем нутром чуял, что с мальчишкой было связано что-то очень важное. И что сам Яриус, кажется, боится этого, но сам ничего сделать не может. Или не знает, что делать… Вон, со мной рядом целая кучка таких «незнаек».

Неожиданно Стрибор, стоящий рядом, подёрнулся рябью. Он сразу же скривился:

— Мой предел заканчивается…

Я снова взглянул на лица всех собравшихся. Боги явно хотели спрашивать ещё и слушать мои мысли, но гордость не позволяла им это. Едва они уйдут отсюда, как встанут перед выбором — принимать ли сторону Яриуса, который явно сошёл с ума, или… Или что?

В том и была причина. Они не знали альтернативы. В том старом мире, в котором они жили, так же главенствовал Яриус, только он считался богом солнца и света. А сейчас?

— Я бы, если бы был богом, — улыбаясь, сказал я, — Начал бы тоже собирать всех могучих существ. Летать по магическим зонам, особенно тем, где моя стихия сильна. Рассказывать о том, что Яриус сошёл с ума… Я бы делал то же самое, что