Четыреста капель крови - Вадим Кленин

не бойся, – стала шепотом внушать она самой себе. – Большая Ма учила, как побороть страх. Нужно часто и глубоко дышать. А лучше – ущипнуть себя за ляжку.

Она стала выпускать и прятать когти на передних лапах, и оцепенение ослабло, а потом и вовсе пропало. Вернулась возможность рассуждать, чем она тут же воспользовалась:

– Стоп, а чего я, собственно, испугалась? Сейчас же день! Днем Дух Ночи появиться не может! Он боится Старшего Солнца! Они же враги!

Страх окончательно лопнул, словно эфемерный пузырь, который весною выпускает растение кры, развеивая свои микроскопические споры в виде облачков серого дыма. Однако бдительность Блондинка не потеряла: чей-то недобрый взгляд все равно продолжал буравить спину. Зачесались лопатки, и в эфире она уловила недобрую мысль. Будто кто-то решал: сойдет ли маленький птенец за легкий перекус перед завтраком или такой мелюзгой не стоит перебивать аппетит. Ведь на поле стояла гораздо более сытная добыча.

Блондинка скрежетнула зубами и решила-таки обернуться. То, что она увидела, привело ее в ярость. Она даже вскопала когтями небольшую борозку, выдрав над ней траву.

На дракошу пристально смотрел еще один хищный цветок, стоявший всего в десяти прыжках от нее. И прыжках не взрослого дракона, а юного, примерно ее возраста. Так что Дух Ночи был совсем ни при чем.

Пока она наблюдала за призраками и драконом, медлительные шакалы от местной флоры, оказывается, успели развернуть самую настоящую охотничью сеть. Кажется, Большая Ма тоже о такой угрозе предупреждала. И недооценивать ее было нельзя – бывали случаи, что в таких сетях погибали даже взрослые драконы.

Главный злодей, от смертельных объятий которого она сумела увернуться еще на опушке леса, довел сюда не только свою молодую поросль. Хотя и их было предостаточно: два десятка побегов, легко узнаваемых по фамильной тонкой красной прожилке на листьях. На зов хищника откликнулись еще две цветочные семьи. Первая – ее членов отличали синие контуры на слегка расширяющихся к середине лепестках – заходила как раз с той стороны, куда пыталась уползти Блондинка. Именно вождь этой ватаги внимательно изучал Блондинку, пока она к нему не повернулась.

Осмотревшись, дракоша поняла, что прорваться в эту сторону теперь у нее не получится. Мелькнувшие над травой листья отростков ощетинились длинными шипами, сочившимися неприятной фиолетовой слизью. Зацепит хвост – и все, считай сожрали.

Вторая группа заходила со стороны Старшего Солнца. Разглядеть всех ее участников было нельзя: яркие лучи дневного бога ослепляли. О количестве можно было судить лишь по легким колебаниям травы. С той стороны надвигалось не меньше десяти свирепых и опытных охотников. Та поросль, которую ей удалось разглядеть, уже сравнялась по росту с главой своей семьи. Совсем скоро многие побеги, вероятно, отделятся и смогут создать свои банды. И эта охота может придать им сил, чтобы сделать такой важный шаг в своей жизни.

Лидер всей этой цветочной ватаги уже почти не маскировался. Издалека он, может, все еще выглядел невинным цветком, но, если приглядеться повнимательнее, любые иллюзии на этот счет пропадали. В сердцевине вместо умилительного младенческого лика появилась неприятная морда взрослого примата. Такие гиганты, как рассказывала Большая Ма, еще иногда встречались в экваториальных джунглях. Хотя все реже и реже. Они совершенно не умели себя вести, изъяснялись на примитивном языке, который драконы уже практически не понимали, и постоянно лезли в драку.

Сейчас этот лик был особенно неприятен. Мало того, что голова была абсолютно лысой – а приматы обычно имели густую черную шерсть – на «лице» сформировалось наглое и хамоватое выражение, словно этот «примат» всю последнюю неделю утолял жажду исключительно перебродившим соком. Глаза были заплывшими и какими-то блуждающими, а уши оттопыривались в стороны, будто мозг остро нуждался в проветривании.

– Ничего себе, – подумала Блондинка. – Если цветок может сложить такой лик, значит, он его видел! И мало того – съел! Насколько же этот хищник древний и живучий, что прополз сюда аж от самих джунглей.

В голове мелькнула идея, которая заставила Блондинку повнимательнее присмотреться к призракам.

– Точно! Большая Ма говорила, что эти приматы – какие-то дальние родственники предков призраков – того народа, который боги сожгли в уничтожающем пламени! Так призраки и приматы – тоже, получается, родственники? Очень дальние? Как мы и красные драконы?

Цветок тем временем готовился к атаке. Шипы на лепестках прямо на глазах превращались в острые искривленные когти, с кончиков которых уже сочился яд. На землю падали густые, слегка дымившиеся капли.

– Только у призрака была шерсть – на макушке и на подбородке, как у реальных приматов. А этот – лысый и какой-то изможденный, – отметила Блондинка.

Призрак Кузьма, впрочем, был настроен вполне дружелюбно. Во всяком случае, никакой агрессии к цветку не демонстрировал. Напротив, увидев рожу примата… расхохотался. Указал на нее пальцем и, зачем-то присев, хлопнул себя по ляжкам. Слегка успокоившись, он окликнул Стеллу и вновь вытянул руку в сторону растения, явно стараясь привлечь внимание подруги.

Лик в сердцевине постарался повторить мимику призрака, вероятно, надеясь таким образом приманить наивную жертву поближе. Тем более, что та не бросилась сразу наутек, а махала руками и что-то вещала, будто голодного хищника могли заинтересовать простые слова его пищи. Искусственно созданная рожа примата тоже растянула губы и прокряхтела – копировать звуки старый цветок явно не умел. Да и ухмылка вышла не дружелюбная, а, скорее, омерзительная. Вместо пусть маленьких, но ровных зубов, какие были у Кузьмы, Блондинка увидела кривоватый пожелтевший частокол клыков разной высоты, ширины и цвета. Инстинкты явно брали верх над артистизмом.

Блондинка оглянулась вокруг. Цветы распределили роли. Их разговоров между собой она не понимала: все-таки растения, не животные. В понятном ей диапазоне они издавали лишь щелчки и противный скрежет. Но намерения она считывала и без слов. Ближняя группа явно постарается отсечь Блондинку, то ли удостоившись малой добычей, то ли просто решила поработать на подхвате. Старые драконьи сказки об ужасах, которые могут сотворить призраки – а те вряд ли будут стоять в стороне – диким ромашкам явно были неведомы.

«Может, попробовать этим воспользоваться?» – лихорадочные прыжки мысли, наконец, зародили первую здравую идею. Взгляд перестал метаться между цветками, призраками и высокомерно бездвижным Красным драконом. И она, не торопясь, двинулась к застывшему на поляне космическому гостю.

– Убежать уже не получится, – стала рассуждать она вслух, уже не боясь проявить себя. – В такой драке лучше на стороне тех, кто сильнее. Ну или