Их было десять - Александр Александрович Тамоников

Ему очень хотелось сказать командиру, что не возьмет его смерть, обдурит он ее, как делал это уже не раз. Но дыхания не хватало, и слова эти Ленька выкрикнул про себя.

Неожиданно что-то прожгло его ногу. Ленька дернулся, но не остановился. Ледяной молнией пронзила догадка – его взял на мушку снайпер, такой же, видать, приметливый, как и он сам. Поймал в прорезь прицела шевелящуюся посреди поля кочку, выстрелил и попал.

Сквозь стиснутые зубы Ленька прохрипел:

– Врешь, фриц поганый, не дамся, доползу!

Раненую ногу он перестал чувствовать, она тащилась за ним словно прицепленная деревяшка.

Еще выстрел! Еще… Пули свистели совсем рядом, разрывая воздух, с жадным чавканьем вонзаясь во влажный грунт. Шубин вжался в землю, но, словно ящерица, продолжал загребать руками, отталкиваться ногами, двигаясь вперед как можно быстрее. Еще немного, всего пара сотен метров! И все, как он задумал: из-за слепящего солнца все пули летят мимо! Быстрее, надо успеть добраться до края поля, пока солнце не скрылось.

Вторая пуля вошла Леньке под лопатку, но и после этого он продолжал двигаться. Слышал сквозь грохот выстрелов голос командира и полз на него. От боли и напряжения темнело в глазах, лицо заливал пот, налипшая грязь забила рот и склеила густые ресницы. Рану разрывало изнутри будто огненным ножом, боль пульсировала, заполняя тело мучительным жжением. Он старался изо всех сил, шевелил здоровой рукой, не замечая, что поднимает ее слишком высоко от земли. Так высоко, что теперь снайпер точно видел свою цель.

Третья пуля впилась Леньке в спину и раскрошила позвоночник. Он дернулся, захрипел и ткнулся лицом в землю.

Сгустившаяся было темнота в глазах вдруг залилась ярким светом. Ему навстречу кинулась мама. Не такая, какой он видел ее в последний раз – лежащая в грязи, с изуродованным пулями лицом, где багровым пятном зияла пустая глазница. Сейчас она улыбалась ему и будто светилась изнутри, бежала навстречу по грязному полю в светлом нарядном платье:

– Ленечка, сыночек!

– Мама. – Он кинулся ей навстречу, ткнулся в плечо, заливаясь слезами. – Я отомстил за тебя! Мамочка, я столько раз убил этого немца!

– Знаю, сыночек! Ты такой у меня смелый. – Мама обняла Леньку, и боль отступила.

Стало легко и радостно. От этой неожиданной легкости и встречи с мамой Леонид счастливо рассмеялся…

Глеб расслышал его последний крик, обернулся назад и наткнулся взглядом на замершего Леньку.

– Марцев, отставить умирать! Не смей! Ползи, мы почти добрались!

В отчаянии Шубин ринулся назад, к мертвому бойцу, и потянул его за рукав ватника. Капитану вдруг стало горько, что Марцев не добрался до спасительного края совсем чуть-чуть. От злой досады разведчик совсем позабыл об осторожности. Шубин схватил парня за ворот и, хотя отчетливо понимал, что тот мертв, потащил за собой. Он видел, как вдалеке из-за бруствера показалась шеренга немецких солдат, вооруженных автоматами.

Они с Ленькой не успели! Не добрались до края этого смертельного котла! Фашисты все-таки рассмотрели, что разведчик остался совсем один, а его напарник погиб. И теперь шли смело, не скрываясь и не оглядываясь по сторонам. Серая цепь, топая по грязи десятками сапог, уверенно шла в сторону распластавшегося на земле капитана Шубина. Черные дула автоматов целились в него, готовясь обдать жаром смертельного свинца.

Капитан продолжал ползти, прижимая к себе Леньку, медленно и упорно. Он понимал, что это конец: через несколько минут немцы подойдут на расстояние выстрела и откроют огонь. Его и мертвого Марцева расстреляют из десятка автоматов, превратят в два растерзанных тела. Но он не мог отпустить товарища, бросить его даже мертвого. Не мог броситься бежать или встать на колени и попросить пощады. Советский офицер до последней секунды пытался спастись от надвигающейся на него смерти.

Незадолго до этого, когда они с Марцевым еще только начали побег с опасного рубежа, наблюдатель из оставшейся группы ефрейтор Кликунец заметил у траншеи шевеление. Он обернулся к остальным и радостно воскликнул:

– Живые! Ползут! – Но тут же нахмурился – доберутся ли.

На всякий случай решили организовать прикрытие, если немцы вдруг надумают преследовать отходящих разведчиков.

– А ну, ребятки, готовь гранаты. И давай подбираться поближе. Наши вон к тем деревцам прямиком ползут. Если фрицы кинутся за ними, гранатами остановим. Пропустим чуток вперед и забросаем!

Группа ожила. Волнение за своих товарищей моментально передалось бойцам. По приказу шесть человек короткими перебежками, прячась за деревьями, приблизились к краю лесополосы. Они залегли на одной линии и приготовили гранаты, прикидывая, как действовать дальше.

Когда вражеская пуля окончательно пригвоздила к земле Леньку Марцева, и его тело на глазах разведчиков дернулось в последний раз, Кликунец не удержался:

– Мальчишку-то, снайпера нашего! Эх, сволочи! – Лицо у него посуровело.

На глазах разведчиков к их беззащитному командиру, который продолжал медленно двигаться по открытому полю, шагали солдаты с автоматами. Они неумолимо уверенно приближались, словно загоняли раненого и беззащитного зверя в капкан.

– Товсь! – прохрипел Кликунец и, когда серо-зеленые силуэты поравнялись с деревьями, первый швырнул гранату. Следом за ним во врага полетели еще несколько «лимонок».

Черно-багровые фонтаны безжалостно накрыли цепь фашистов. Шеренга смешалась, рассыпалась – атака автоматчиков захлебнулась.

Глава 10

Капитан Шубин не сразу понял, что произошло: вдруг черные облака накрыли его преследователей и расшвыряли их в разные стороны. Ощущение внезапного спасения пришло раньше, чем заработала голова. Выпустив мертвого Марцева, Глеб вскочил на ноги и разжавшейся пружиной метнулся к краю поля. Он оказался там за считаные мгновения, так что уцелевшие немецкие автоматчики даже не успели заметить его среди клубов черного дыма и оседающей после взрывов земли. Пользуясь общим замешательством, капитан скрылся в спасительных зарослях.

Кликунец в это время уже командовал:

– Уходим в лес, быстрее! В укрытие!

Их неожиданная контратака удалась – противник оказался дезориентирован. Часть немцев были ранены осколками, один, опасливо оглядываясь по сторонам, кинулся обратно к укреплениям, скрючившись от страха перед невидимым противником, который так неожиданно напал на них.

Залитый кровью немецкий лейтенант по фамилии Хофман метался между ранеными и убитыми, лежащими на земле, кричал на уцелевших, которые в ужасе залегли на земле в ожидании новой атаки:

– Догнать! Догнать их немедленно! Это была ловушка!

Но выполнять его приказ никто не спешил. Да, они попали в ловушку, потому что самонадеянно решили, что русские мертвы. Их было всего двое, и они не оказывали никакого сопротивления, лишь пытались незаметно уползти с поля. Но неожиданно оказалось, что русских гораздо больше и у них есть оружие! А вдруг