Эмма Дженкинс - Елена Владимировна Добрынина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я снова посмотрела на фото. Почему меня начали искать так быстро? Алисия вернулась раньше времени или меня хватился кто-то еще? А может, Лестер заподозрил неладное и забил тревогу? Сейчас мне этого не узнать. Бедные ма и па! Сердце сжалось: представила, как в доме раздается звонок, и ма удивленно, еще не веря, переспрашивает: «Пропала? Что значит “пропала”?», как ходит по дому в растерянности и теребит платок в руке, как бросается к па, как они оба места себе не находят. Я почувствовала себя ужасно. Потом подумала о Лестере: его я тоже заставила поволноваться.
Так и сидела, казнясь и представляя себе то одну трагическую картину, то другую, пока не раздался громкий стук в дверь, а потом и зычный глас: «Малой, открывай родному брату!», не оставляющий сомнений в том, кто пришел.
– Это чтобы ты лишний раз хваталась за амулет, – снизошел до пояснений Диксон, когда я закрыла за ним дверь. Одет он был более опрятно, чем вчера, но выглядел куда более усталым. Он принес тяжелый с виду черный тюк и, недолго думая, кинул его на пол. Взгляд менталиста снова скользнул по мне, по комнате, зацепился за газету на кровати.
– Вижу, ты уже в курсе, – он сел на кровать и принялся изучать объявление.
– Да. Это осложняет дело, но не слишком. Карточка, кстати, очень даже… – я не успела обрадоваться какому-никакому комплименту, а Диксон уже продолжил: – Очень даже похожа на оригинал. Увы.
Он отложил газету в сторону.
– Ты купила вчера одежду, дорогая?
Я едва не потеряла дар речи.
– Дорогая?
– Простая констатация факта. Не за каждого пропавшего предлагают такие деньги, – мой сообщник смотрел на меня кристально чистым взглядом. Впечатление портила бесконечно хитрая ухмылка. Я решила не поддаваться на бесконечные провокации.
– Купила.
– Прекрасно. Тогда переодевайся, собирай вещи, и в дорогу. Я подожду внизу, заодно перехвачу чего-нибудь, ужасно голоден.
– Куда мы едем?
– В Спрингтон.
Спрингтон, Спрингтон! Что-то знакомое. Вспомнила! Это небольшой городок к югу от столицы, известный тем, что неподалеку расположена самая большая обитель Источника.
– А почему именно туда?
– Там всегда много приезжих. Сейчас, увы, не летний сезон, но желающие посетить Обитель находятся в любое время года, – посмотрев на мое озадаченное лицо, Диксон вздохнул и пояснил: – Среди приезжих проще затеряться, чтобы не вызвать подозрений.
И, уже вставая, добавил:
– Ну и знакомства кое-какие у меня там есть. Так что Спрингтон ждет. И я жду. Внизу! – с этими словами вышел за дверь. Чтобы мгновение спустя снова возникнуть на пороге и, направив на меня указательный палец, напомнить: – Про амулет не забудь.
Хорошо, что краску, залившую мои щеки и уши при этих словах, он увидеть не успел. Ведь хотела ему про свою оплошность рассказать, но теперь не буду, иначе задразнит совсем.
Я переоделась, сложила вещи, в которых убегала из школы, в объемный пакет, накинула шарф и подошла к зеркалу. Одежда сидела неплохо, хотя и куплена была без примерки. В зеркале отражалась молодая горожанка. Такую легко было представить за книжным прилавком или за учительским столом в начальной школе. Полюбовавшись собой еще немного, я включила амулет с иллюзией.
Когда я спустилась вниз, Эверт уже заканчивал свою трапезу и одобрительно пробовал какой-то напиток из кружки.
– О, братишка! Готов уже? Перекусишь на дорожку?
Я покачала головой.
– Пойду лучше с хозяйкой рассчитаюсь, – та была здесь и радушно мне улыбалась.
– Правильное решение, – все-таки высказалась она, когда расчет был закончен, и заговорщицки подмигнула: – Держись старшего брата, с ним не пропадешь!
Я кисло улыбнулась ей в ответ. Но когда снова подошла к Диксону, в ответ на его «все улажено?» неожиданно доложила:
– Хозяйка от тебя в восторге. Почему, интересно?
– Ну, – он задумчиво потер подбородок, – все просто. Видишь ли, я очень обаятельный! – Он даже как будто не хвастался. Столь же непринужденно он мог бы сообщить, что ему двадцать два года или что на обед он предпочитет свиной шницель с пюре.
– И удивительно скромный! – я не удержалась от шпильки.
– Чего нет, того нет, – развел руками мой сообщник. – Скромность и обаяние – не самое эффективное сочетание. Если, конечно, ты не выпускница школы благородных девиц. Ну что ж, если ты и вправду не желаешь подкрепиться, то нам пора.
– Спасибо, хозяюшка, за теплый прием! – крикнул он хозяйке.
Та разулыбалась.
– Приезжайте еще, только не в тайне от матери. Ехать-то далеко вам?
– До самого Эптона, – не задумываясь, соврал Диксон. – Всего хорошего.
На этом мы распрощались с хозяйкой и отправились к стоянке извозчиков. Она была почти рядом, но все эти сумки и свертки ужасно мешали. Разумеется, мой лжебрат и не подумал мне помочь. Я уже собралась разозлиться, но вспомнила о том, что я в образе конопатого паренька. Пришлось смириться и поднатужиться. Все было неплохо, пока Диксон не прошипел:
– Дорогой братец, не мог бы ты перестать вилять бедрами, как любимая наложница нирейского султана? И мне неловко, и люди оглядываются.
– Я вовсе не… – начала было возмущенно оправдываться я, но Диксон опередил меня:
– Ты очень даже да.
Пришлось срочно исправлять походку. И когда мы дошли до станции и Диксон пошел договариваться с извозчиком, я поняла, что совсем устала. Тяжело же мальчишкам и топать по-слоновьи, и пакеты таскать.
Примерно половину пути мы проехали молча. Потом заботливый «старший брат» взялся за инструктаж:
– Когда приедем на вокзал, постарайся идти спокойно, мальчишеским шагом, не привлекая внимания. Свертки с вещами неси перед собой, чтобы они слегка прикрывали лицо.
– Ты думаешь, меня могут узнать и в таком виде?
– Официально нет, конечно. А вот неофициально – вполне. Другое дело, что эта задача неблагодарная – карточек личин не делают, разве что словесные описания. Но лучше перестраховаться. На полицейских и на охранников не пялься, проходи мимо них спокойно, а еще лучше вокзал разглядывай, как будто в первый раз видишь. Паровик должен скоро отправиться. Купим билеты да отдохнем немного. Как только объявят посадку, сразу и пойдем в вагон.
Не глазеть на полицейских получалось плохо. Никогда не замечала, что на вокзале их так много. И все так пристально смотрят именно на меня! По крайней мере, мне так кажется. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, пришлось рассматривать позолоченные детали отделки зала, роскошные люстры и то и дело восклицать: «Ух ты, какой смешной дядька на том портрете!»
