Йалка - Марина Чуфистова

и так громко, что хотелось ее заткнуть. Но я не заткнул, а кивал. Кивал до тех пор, пока не защемило шею. Оказывается, там есть чему защемиться. Тогда я лег, а Элина сделала мне массаж. Мне большого труда стоило не вздрагивать от каждого прикосновения. Элине надо было работать костоправом. У нее бы получилось. Но она учительница.

– Мы тоже можем уехать по программе, – сказала она.

Я лежал на животе и притворялся мертвым.

– Тем более для молодых семей больше возможностей. Город развивается. Больше рабочих мест. Твои родители чудом попали. Обычно стариков неохотно принимают. Какой от них толк. А мы…

Я провалился в сон. Или умер. Нельзя исключать, что Элина могла пережать мне сонную артерию.

* * *

Следующие дни на работе скрасило то, что написала Натали и назначила «окошко» для карьерной консультации. Я ждал этого «окошка» как спасения. Будто мне скажут: Йалка, ты можешь быть кем угодно. Правда? Правда. И даже машинистом поезда? Ну, в общем, да. Хотя, скорее всего, помощником машиниста. А пилотом или вторым пилотом? Ну давай начистоту. Ты видел, как они расхаживают по аэропортам? Великолепное зрелище. Может, хотя бы математиком? А ты можешь сформулировать гипотезу Римана? А можно мне хотя бы шутки писать? А ты пишешь шутки? Иногда. Сколько шуток ты написал за последнюю неделю? А можно год? Можно. Три. Вопросов нет.

Зачем мне карьерный консультант в лице Натали? А как еще мне быть рядом?

В пятницу Игорь собрал нас в конференц-комнате. Я с тоской посмотрел на кофемашину, про которую все забыли. Интересно, куда она отправится? С Игорем на Бали? А когда-то она была сердцем офиса. Пережившим несколько инфарктов, но все еще бьющимся. Качающим коричневую горьковатую кровь в наши жилы.

– Итак, к делу. – Игорь слишком громко хлопнул в ладоши. – В понедельник уже можно не выходить. Кроме Яны. Мы с Яной еще немного поработаем.

Я никогда не видел Яну такой беспомощной. Она вдруг стала меньше, тоньше, суше. Она даже не внушала страх. Она больше не хотела вырвать Игорю кадык или волосы. Что-то другое читалось в ней. Что-то, чего раньше не было. Или я не видел. Страх?

– Друзья, я благодарен вам. – У Игоря покраснели глаза. – Вы стали мне семьей. Сегодня Ирина начислит вам обещанные сто тысяч. Извините, что так. Мы с Яной еще продадим оборудование, и я разделю между вами эти деньги. Скину на карту тогда. Я бы хотел, чтобы было по-другому. Я хотел преобразовать нас. Хотел расширить штат, добавить пару айтишников…

– Игорь, а чем ты будешь заниматься? – спросил Андрей.

– Пойду учиться на тестировщика. Говорят, это самый простой вход в айти.

Игорь много говорил о светлом будущем на Бали (все-таки он решился), но даже в маске я видел его боль. Черный смиряющий костюм. Игорь пытается высвободиться, но чем больше пытается, тем сильнее затягиваются ремни. Патетично? Возможно. Но Игорь оценил бы.

– А можно я куплю кофемашину? – спросил вдруг Андрей.

– Можно, – сказала Яна.

– Забирай так, – сказал Игорь.

На этом и закончилось собрание. Я рад, что машина нашла новый дом. Ей правда там будет лучше. Я увидел, как Андрей поставит ее в ванную, вымоет каждый сантиметр, закупит хороший кофе и будет включать каждый день. И однажды я приду к нему на этот кофе. Гадкий, но такой знакомый.

* * *

Я шел навстречу к Натали без надежды. Может, на мне та же смирительная рубашка, как у Игоря? Я пытаюсь выбраться, но только сильнее смиряюсь? Я не знаю, зачем пишу такие громкие фразы. Наверное, нервы. Я хотел видеть Натали. Нет. Я хотел быть с Натали.

Ее «офис» оказался в доме родителей. Только на втором этаже. Я позвонил, дверь открылась, и маленькая уютная квартира втянула меня в себя. Я ожидал увидеть роскошь и блеск, но увидел дом. Не буквально. Но мне стало очень хорошо. Будто и не было никакой смирительной рубашки.

Оказалась, это квартира тети Агаты. Она наконец бросила семью и уехала в Мурманск.

– Почему в Мурманск? – спросил я.

– Познакомилась с мужчиной в интернете и уехала. Скандал был жуткий. Маме «скорую» вызывали несколько раз. Она уже хотела лететь за Агатой, но отец сказал, что она сама «приползет». Уже два месяца прошло.

И Натали показала на телефоне фото. На нем Агата с мужчиной на ледоколе. Агата счастлива. Это даже через фото чувствуется.

– Мама с ней не общается. Сказала, что у нее больше нет сестры. А отец пытается квартиру эту на себя обратно переоформить. Какие-то старые бандитские схемы поднимает. Надеюсь, у него ничего не выйдет.

– И у тебя здесь кабинет?

– Скорее берлога.

Я не стал уточнять, что Натали понимает под берлогой. Гостиная, в которой проходила карьерная консультация, была такой уютной, что я чуть не уснул во время приветственного «рабочего» спича Натали. Она говорила о себе и о сертификатах и дипломах, которые получила, кажется, за всю жизнь. Ее «лифтовая» презентация годилась разве что для последнего этажа в Бурдж-Халифа. Пешком по лестнице.

– Какой у тебя запрос?

– Что? – Я очнулся.

– Запрос на работу со мной.

– Не знаю. – Вранье.

– Йалка, ты должен сформулировать запрос. Иначе мы не сможем начать работу.

– Найти новую работу?

– Ты и без карьерного консультанта можешь ее найти. Открываешь хэхэ и вперед.

Комната, которая только что втягивала меня в себя, растворяла, вдруг стала неудобной. Я ерзал на диване, хотелось открыть окно или выйти на балкон. Я огляделся в поисках воды.

– Ой, прости, – сказала Натали. – Я не предложила воды.

– Ага, пить хочется.

– А может, поедим?

Кухня была маленькой, еще меньше, чем у Толика. Натали нарезала хлеб и сыр, заварила чай. В холодильнике больше ничего не было.

– Прости за тот маскарад у Миши, – сказала она. – Не знаю, что на меня нашло…

– Бывает.

– Нет, это ненормально, – как-то горячо сказала она. – Так не должно быть!

– Все в порядке.

И тут случилось неожиданное. Я бы не смог описать, даже если б хотел. Ладно. Опишу так. Натали придвинулась ко мне так близко, что я слышал, как выходит воздух из ее носа.

– Я тебя вижу, – сказала она. – Насквозь.

– Э, о'кей. – Что еще я мог сказать.

– Не-а! Ты понятия не имеешь, о чем я думаю.

Ну вот и начались эти игры. Неужели она думает, что меня можно взять на слабо. Но я подыграю. Что мне остается.

– Хорошо, о чем ты думаешь?

– О тебе.

– Я сижу на кухне твоей тети напротив тебя. Это логично.

– То, как я о тебе думаю, совсем нелогично.

Она под кайфом? Мне перестало быть уютно. Спина вспотела, и пот, пробираясь