Антитезис - Андрей Имранов

— Вот, — сказал Вирджил, слегка подталкивая Диму в спину, — вам новый студент, зовут Дмитрием. Дима Лукшин. Дима, это Геннадий Сомов, психолог.

Геннадий кивнул и сказал, обращаясь к Вирджилу:

— До свидания.

Вирджил фыркнул.

— Всего наилучшего, — сказал он, подмигнул оторопевшему Лукшину и выскользнул за дверь. Лектор перевел тяжелый взгляд с захлопнувшейся двери на «нового студента».

— Э-м-м, — сказал Дима.

Геннадий в задумчивости покивал головой, потом вкрадчиво поинтересовался:

— Уважаемый Дима, у вас часы есть? Или телефон?

— Есть… — Лукшин удивился, но виду не подал, достав и продемонстрировав сотовый. Среди студентов послышались негромкие смешки, мгновенно, впрочем, стихшие — стоило рыжему Геннадию бросить короткий взгляд в аудиторию.

— Так выкиньте его к черту или научитесь им пользоваться!

Лукшин смутился.

— Я…

— Меня не интересуют никакие ваши мысли на этот счет. Если студент опаздывает на мою лекцию, я ставлю ему неявку…

— Ну так поставьте мне неявку, — Лукшин пожал плечами и шагнул к столам.

— Ты что, ох…л?! — совершенно неожиданно вдруг заорал Геннадий. Дима остолбенел и растерянно обернулся, чтобы увидеть багровую от ярости физиономию лектора, — ты препираться со мной будешь! Тоже мне, хрен с горы выискался! Думаешь, я перед тобой на цыпочках бегать должен? Может, тебе еще и тестикулы пощекотать?

У Димы зашумело в ушах.

— Какое в-вы имеете право… — довольно беспомощным голосом начал он, но Геннадий не дал ему договорить:

— А не нравится — пошел во-он отсюдова! — проорал он, брызгая слюной.

Дима аж попятился. Потом молча повернулся к двери.

— Садитесь на свое место, — вдруг совершенно спокойным голосом сказал Геннадий и на Диму этот спокойный голос подействовал, пожалуй, еще более оглушающе, чем первый вопль. Он даже сказать ничего не пытался — только ртом хлопал, как рыба на берегу.

— Что я сейчас только что сделал? — спросил Геннадий тем же спокойным и даже немного доброжелательным голосом. Дима обрел дар речи:

— Наорали на меня! — возмущенно выпалил он, внезапно дрогнувшим голосом.

— Спасибо, кэп, — кивнул Геннадий (из аудитории послышались смешки), — меня больше интересовало, не что я сделал, а почему? Твое мнение.

— Потому что вам так захотелось, — мрачно сказал приходящий в себя Лукшин, — потому что вы — хам и вам нравится орать на людей.

— Фи, — Геннадий скривился, — садитесь, — махнул рукой в сторону.

— Вопрос аудитории. Тот же самый… Стехун, слушаю вас.

— Вы подтверждали свою альфа, — в середине аудитории вскочил щуплый паренек.

— Пусть так, — Геннадий благосклонно кивнул, — и почему же я подтверждал свой статус?

— Потому что, по законам собачьей стаи, вы были обязаны это сделать.

— И что же, я должен подтверждать свой статус всякий раз, как подвернется повод?

— Да.

Лектор поморщился.

— Не совсем так, ну да ладно. Садитесь. Михайлов, почему я обязан это делать? Может, я не хочу?

Со второго поднялся грузный студент в круглых очках а-ля «Гарри Поттер». Дима, про которого все как будто забыли, помявшись немного у двери, все же не стал выходить, а отошел в сторону и тихонько примостился на первом ряду с самого краю.

— В таком случае, вы рискуете утратить лидерскую позицию, потому что кто-то из претендентов может воспользоваться ситуацией и попытаться утвердить свое превосходство.

— Не совсем понял. Вот, допустим, я не стал проявлять недовольство, — Геннадий кивнул Лукшину, — и вообще никак не прокомментировал ситуацию. Каким образом вы воспользуетесь моей промашкой?

— Ну, — Михайлов поправил очки, — зависит от моей цели. Если бы я просто стремился поднять свой статус, я бы мог взять на себя ответственность по поддержанию вашего статуса в данной ситуации и сам накричать на опоздавшего. Так бы я воспользовался вашим авторитетом для поднятия собственного уровня. Либо, если бы я желал лидерства в стае, я бы мог поставить перед всеми вопрос — почему от нас вы требуете абсолютной пунктуальности, а совершенно постороннему человеку даже не высказываете недовольства, хотя его опоздание отвлекает вас ничуть не меньше опоздания кого-либо из нас. Получается, что ваши действия противоречат вашим заявлениям и вы оказываетесь в заведомо проигрышной позиции.

— Если только я не устроил эту ситуацию намеренно, для выявления претендентов. Хорошо, садитесь. Итак, будем считать, что кое что в ваших мозгах с прошлой лекции отложилось. Помнится, еще в прошлый раз меня кто-то спрашивал, почему именно «собачья стая», а не «волчья». Приводили мне в пример фразы вроде «С волками жить — по волчьи выть», «Человек человеку — волк» и прочие перлы народного творчества. Я давал список литературы. Кто-нибудь что-нибудь читал и готов ответить на этот вопрос? Новикова?

С первого ряда поднялась худенькая девушка с мальчишеской стрижкой.

— Я думаю, — начала она, но лектор ее перебил:

— Что вы прочли?

— Моуэта, Даррелла…

— Хорошо, продолжайте.

— Мне кажется, термин «волчья стая» в данном случае неприменим, потому что у волков есть личные привязанности, что невозможно в условиях собачьей стаи.

— Хм… что-нибудь еще? Нет?… садитесь. Личные привязанности — это частный момент. Свод законов реальной волчьей стаи частично опирается на традиции, чего практически не бывает у собак. Соответственно, отличие не в том, что у собак не может быть личных привязанностей, отличие в том, что волки могут себе таковые привязанности позволить, поскольку отношения в стае учитывают возможность их возникновения. Для собак же личная привязанность — зачастую непозволительная слабость.

Геннадий заложил руки за спину и прошелся по кафедре.

— В качестве иллюстрации приведу пример из жизни. Году, если не ошибаюсь, в девяносто третьем в одном из московских УВД случился небольшой скандал. У начальника ГУВД, полковника Мамонтова, был сын и сын этот совершенно отбился от рук. Институт бросил, нигде не работал, гулял, хулиганил и, в конце концов, сел на иглу. Должен заметить, весьма типичное развитие типичной ситуации. Закончилась история тем, что этот сынок и двое его дружков-наркоманов ограбили и убили ларечника, после чего их тут же взяли тепленьких. Папаша попытался отмазать сына, но не смог. Убийц посадили, а полковника тихо сплавили на пенсию.

Геннадий оперся руками на стол.

— Типичнейшая, повторюсь, история. Интересной для нас она становится позже, когда на волне борьбы с «оборотнями в погонах» под раздачу попал новый начальник ГУВД — полковник Самсонов, сменивший уволенного Мамонтова. Попал, между прочим, не зря — рыльце в пушку у нового начальника было по самые уши. И среди прочих эпизодов выплыл и этот — оказалось, то достопамятное ограбление ларечника было сделано по наводке именно Самсонова. Один из троих наркоманов был его сексотом. Зная его неустойчивую психику, Самсонов был уверен, что одним избиением все не ограничится. Также он мог рассчитывать и на то, что Мамонтов попытается покрыть убийцу — сынок-наркоман не раз до этого попадал в неблагоприятные ситуации, но, благодаря отцу, выходил сухим из воды. Расчет Самсонова оказался верен, цели своей он достиг, наглядно проиллюстрировав неуместность личных привязанностей в социальных группах, построенных по модели «собачья стая»… слушаю вас!