Детектив Замка Хэльдиборн (Сказки про домовых) - Игорь Всеволодович Гиркин

наших воинов, они хотели взять Замок без боя — измором. Уже и осень наступила — в том году она была на редкость сухая и теплая, солнечные дни сменялись лунными светлыми ночами. Тут бы радоваться, — да осажденным, ищущим возможность послать гонца, такая погода пришлась совсем не по душе. Они все ждали бури какой-нибудь с холодным ветром и с проливным дождем, чтобы вражеские караульщики из шатров боялись нос высунуть.

Наконец, когда стало совсем невмоготу, решил комендант рискнуть. За помощью вызвался пойти сын замкового оружейника — совсем юный, но крепкий телом и храбрый сердцем Шнелль. Наше «домовое» совещание, узнав об этом, решило не отпускать юношу одного — в его походную суму и запрыгнул незаметно Брык-Брыкуш — старший сын и наследник замкового домохозяйства, прикинувшийся катушкой с нитками с воткнутой туда иглой (это он так свой меч волшебный замаскировал).

Дождался, значит, Шнелль времени, когда часовым на вечерней заре ужин разносят, в несколько мгновений спустился на веревке со стены в крепостной ров, а потом (в надежде на то, что караульный на вышке в данный момент изучает не предполье замковых укреплений, а дно миски с кашей), бегом добежал до подножия частокола и там затаился. В общем, ожидания его оправдались — часовой на посту ужинал ленивый и невнимательный — ничего не заметил. Часовой то нет — а вот вражина-Зубон оказался начеку! Хоть и отводил ему Брык глаза — да без толку! Спохватился почти сразу! Но поторопился и оттого сам себе навредил — чтобы привести караульщика в чувство, он прикинулся слепнем и так укусил человека в шею, что тот, от неожиданности, не только всю горячую кашу из миски себе в разрез панциря вывалил, но и язык до крови прокусил! Караульный орет — кашу горячую из под доспеха пытается вытряхнуть, его товарищи всполошились — но ничего не поймут (на Замок смотрят — там все спокойно). А Шнелль, подумав, что это его обнаружили, обратно к Замку не стал бежать! «Эх, была-не была!» — шепнул он и закинул «кошку» с привязанной веревкой на частокол. За тем сам, словно кошка, вскарабкался по ней, перелез и — ветром дунул в крохотную рощицу, что у озера… (Тогда на месте нашего пруда озеро имелось — примерно такого же размера). То ли пращур Брык так расстарался, то ли слишком увлеченно хохотали над неудачливым олухом его товарищи (пока он, шепеляво ругаясь, рассказывал про кусачую муху, язык и кашу), но, кроме зловредного Пифф-Паффа, никто лазутчика не заметил…

Все же, чтобы выбраться из вражеского лагеря, лучше было дождаться темноты и Шнелль, забившись под колючий-преколючий терновый куст у самой воды, с нетерпением ждал, когда же зайдет Солнце. Тогда у него останется всего несколько минут, (пока не подымется над синеющими у самого горизонта верхушками елей яркая Луна), чтобы попытаться тихонечко прокрасться на луг, где пасутся стреноженные кони, незаметно вывести в сторону одного из них, снять путы, взнуздать чем придется и… вскачь! До Дикого Бора — рукой подать!

Между тем, Грызон-Зубон тоже не дремал! Но так получилось, что ему в тот вечер не везло. Нам домовым, вообще-то, удача — как сестра родная. Но ведь в чем дело? Если бы повезло Пифф-Паффу, то не повезло бы Ист-Лимесу, а он, как никак, у себя дома был — и ему не только стены, но и все деревья в окрестностях помогали. Куст терновый, по просьбе моего пращура, сдвинул все свои ветви так плотно, что ну никак под них не заглянешь, а все иголки, наоборот — наружу выставил. Комары, вместо того, чтобы жалить неподвижно лежащего Шнелля, с остервенением накинулись на солдат-Вуффензигов, которых их встревоженный командир (по наущению Зубона) послал-таки прочесать рощицу — чисто «на всякий случай». Побродили латники меж деревьев, от комаров отмахиваясь и переругиваясь, позаглядывали под кусты, да и ушли «не солоно хлебавши», никого не обнаружив. А тот не в меру старательный воин, что пытался куст терновника у самой воды раздвинуть — так и вовсе колючей веткой по лицу получил и едва без глаза не остался…

Солдаты ушли, а Зубон-Грызон, от ярости не на домового, а на злыдня ядовитого больше похожий, остался. Силенок что-нибудь сделать плохое на чужой земле ему не хватает — вот он и бесится. Сидит на ветке ближайшей елки, зубками скрипит и шипит:

— «Ах-х-х, Брык-Брыкуш! Все равно не уйдете! Как вылезете из рощи — я тревогу то подниму!!! Да и помощь ко мне скоро придет! Еще двое Пифф-Паффов с нашего клана уже спешат! Появятся — едва Луна над озером встанет! Тогда вам обоим конец!»

«И ведь верно же! Втроем непременно одолеют! Как беду отвести?» — размышлял Брык, а сам, незаметно, катушкой из сумки хозяйской выкатывается. Понимает — надо отвлечь Пифф-Паффов, чтобы некогда им было тревогу опять поднять, и чтобы смог храбрый Шнелль исполнить свой замысел и скрыться…

А парень и не слышит ничего… Чувствует смутную тревогу — как будто ветер злое что-то в ветвях деревьев нашептывает, а что — не разобрать….

— «Слушай, Зубон-Грызон!» — решился Брык: «Давай-ка по-честному! Вызываю тебя на магический поединок! Сойдемся, как только Луна взойдет и будем биться, пока кто-то не одолеет!»

— «Ишь, что удумал! Ищи дурака! Здесь, на своей территории, ты меня и в одиночку одолеть сумеешь! Нет, я подожду… вот уже темнеет — до восхода Луны всего ничего — минуты остались… Эй, а куда это твой приятель собрался? Стой!» — Это Шнелль, заметив, что сумерки сгущаются, не стал медлить и, выкатившись ежиком из-под куста, быстрым шагом направился в ту сторону, откуда доносилось тихое ржание и похрапывание пасущихся скакунов…

— «Ах ты и поединка не хочешь? Врешь! Будем сражаться прямо здесь и сейчас!» — Брык, более не размышляя, бросился на противника, размахивая своим крохотным магическим мечом и, одновременно, несколько крупных зеленых шишек, до того вполне спокойно созревавших на верхушке ели, сорвались и устремились вниз со скоростью арбалетных стрел, норовя угодить в домового-чужака. Бой начался!

Напрасно пытался опытный Зубон оторваться от противника, чтобы выполнить главную задачу — помешать лазутчику — Брык не отставал ни на мгновение и Пифф-Паффу приходилось защищаться всерьез. С обоих сторон в бой включились внезапно ожившие палки и камни, сгустки смолы, иголки, ядовитые насекомые, какие-то мелкие, бесплотные, но очень злые лесные духи (они сражались на стороне Зубона)… В конце-концов — дело дошло и до рукопашной схватки: рассыпая в разные стороны разноцветные искры, скрещивались крохотные мечи и уже