Дорога в тысячу ли - Мин Чжин Ли

и отсутствие подушек для сидения делало обстановку еще более неудобной. Исэк удивился, заметив это; ему непривычно было сидеть на голом бетонном полу.

— Ешь, сынок. Ху — прекрасный повар. Я бы оголодал без него, — сказал Йоо и начал есть.

— Девушка не перестанет встречаться с тем человеком, как вы думаете? — спросил Ху.

— Если она забеременеет, Йошикава выбросит ее, а тогда в любом случае школа для брата закончится. Менеджер — всего лишь сентиментальный старый дурак, который хочет быть с молодой девушкой и думать, что он влюблен. Скоро он пожелает лечь с ней, а в итоге начнет терять к ней интерес. Мужчин и женщин не слишком сложно понять. Она должна прекратить встречи с менеджером, а брату надо устроиться на работу. Потом ей надо сменить рабочее место. Вместе они получат достаточно денег, чтобы жить здесь и посылать что-то родителям.

Исэк был удивлен тем, как изменился тон пастора: он стал холодным, почти надменным. Ху кивнул и спокойно ел лапшу. Йоо повернулся к Исэку.

— Я видел такое много раз. Девушки думают, что будут управлять ситуацией, потому что мужчины кажутся им уступчивыми и мягкими, но в конечном итоге платят за ошибки именно девушки. Господь прощает их, но мир нет.

— Да, — пробормотал Исэк.

— Как устроилась твоя жена? У брата достаточно места для вас двоих?

— Да. У моего брата есть комната. Моя жена ждет ребенка.

— Так быстро! Прекрасно! — воскликнул Йоо.

— Это замечательно, — взволнованно откликнулся Ху.

Наблюдать за играми детей в задней части святилища было любимым развлечением Ху Цзиньтао. До приезда в Японию он жил в большом приюте, и ему нравилось слышать детские голоса.

— Где живет ваш брат?

— Всего в нескольких минутах отсюда. Я понимаю, что хорошее жилье сложно найти.

Йоо рассмеялся.

— Никто не хочет сдавать жилье корейцам. Как пастор, вы еще увидите, как здесь живут корейцы. Вы даже не представляете себе: десяток человек в комнате, рассчитанной на двоих, все спят на полу вповалку. Свиньи и цыплята живут внутри домов. Нет проточной воды. Нет тепла. Японцы думают, что корейцы грязные, но у них нет выбора, кроме как жить в убожестве. Я видел, как опускались аристократы из Сеула, не имея денег на посещение бани, не имея приличной одежды и обуви, не в состоянии работать в качестве носильщиков на рынке. Им некуда идти. Даже те, кто работает, не могут найти пристойное жилье.

— А тем, кого привезли сюда японские компании, разве им не предоставляют жилье?

— В шахтах или на крупных фабриках есть лагеря, как в Хоккайдо, но они не для семей, и условия там удручающие, — бесстрастно сказал Йоо, и его тон снова удивил Исэка.

— Где вы живете? — спросил Исэк у старого пастыря.

— Я сплю в офисе. В этом углу. — Йоо указал в сторону плиты. — А Ху спит в том углу.

— Здесь нет ни поддонов, ни постельных принадлежностей.

— Они в шкафу. Ху каждый вечер устраивает постели для нас, а утром убирает их. Мы могли бы освободить место для вас и вашей семьи, если нужно будет остановиться здесь. Это будет частью вашей оплаты.

— Спасибо, но я думаю, что сейчас все в порядке.

Ху кивнул: ему бы хотелось, чтобы при церкви появился ребенок, но он понимал, что условия для него были бы довольно суровыми.

— А еда?

— Ху готовит для нас на плите в задней части дома. Там есть раковина с проточной водой. К счастью, миссионеры обо всем позаботились.

— У вас нет семьи? — спросил Исэку Йоо.

— Моя жена умерла через два года после того, как мы прибыли в Осаку. Пятнадцать лет тому назад. У нас никогда не было детей. — Йоо добавил: — Но Ху для меня стал сыном. Он мое благословение, а теперь вы приехали, чтобы порадовать нас обоих.

Ху покраснел, довольный словами наставника.

— Как у вас с деньгами? — спросил Йоо.

— И я хотел бы поговорить с вами об этом, — сказал Исэк, неуверенный, стоит ли ему обсуждать свои дела в присутствии Ху, однако понимая, что Ху служит для пастора глазами.

Йоо поднял голову и заговорил деловито, как настоящий коммерсант:

— Твоя заработная плата будет составлять пятнадцать иен в месяц. Этого недостаточно даже для одного человека. Мы с Ху не получаем зарплату вообще, только расходы на проживание. Кроме того, я не могу гарантировать эти пятнадцать иен. Канадские церкви присылают нам некоторую поддержку, но она приходит нерегулярно, а прихожане бедны и много дать не могут. С тобой все будет хорошо?

Исэк не знал, что сказать. Он понятия не имел, сколько должен вносить за проживание у брата. Не знал даже, как спросить его об этом, как обсуждать с ним средства на существование его самого, а также его жены и ребенка.

— Может ли твоя семья помочь? — Йоо отчасти рассчитывал на это, приглашая Исэка. Ему сказали, что молодой пастор даже не спрашивал о зарплате, когда соглашался поехать в Осаку.

— Я… Господин, я не могу просить брата о помощи.

— Почему?

— Наши родители в последнее время продавали земли, чтобы платить налоги, и сейчас все очень сложно. Мой брат посылает им деньги. Я полагаю, что ему приходится также поддерживать семью жены.

Йоо кивнул. Этого он не ожидал, хотя следовало. Семья Исэка ничем не отличалась от других, оказавшихся в зависимости от колониального правительства. С потерей зрения Йоо остро нуждался в образованном пасторе, знающем корейский и японский, способном помочь ему с написанием проповедей и административными делами.

Ху собрал опустевшие чаши со стола.

— Господь всегда обеспечивал нас, — сказал юноша.

— Да, мой сын, ты хорошо говоришь. — Йоо улыбнулся подопечному, подумав, как хотел бы дать ему образование. — Мы найдем способ решить проблемы. Должно быть, мои слова огорчают тебя. — Теперь