Собаки книжного магазина на краю света - Рут Шоу

одергивать его абсолютно бесполезно. Мы оба смеялись, нарушая тишину зала. Когда появилась еще одна книга, которую хотел купить Марк, он снова задействовал свою беспроигрышную стратегию. Другие участники торгов поворачивались в его сторону, чтобы посмотреть на него. Я убеждена: едва завидев его вытянутую вверх руку, они прекращали торги. У этого человека не было границ.

Марк купил все книги, которые хотел, и даже больше. На следующий день мне на глаза попалась забавная передовица в газете Otago Daily Times со следующим заголовком: «На аукционе Пламбли взлетают цены на книги». Также там была мысль: «Книги – новая инвестиция».

Прошли годы. У Марка появилась обширная библиотека, но дом он так и не построил. Он влюбился в швейцарку: они познакомились, когда она отдыхала в Новой Зеландии. Впоследствии они поженились и переехали в Нельсон. Мы поддерживали связь: Марк присылал мне по электронной почте информацию о книгах, время от времени покупая какую-нибудь из них.

Когда мы с Лэнсом приехали в Нельсон в рамках моего книжного турне, я сказала Марку, что мы вполне можем их навестить. Он тут же ответил электронным письмом: «Сними номер с удобствами, приходи и оставайся на ночлег». Затем последовало еще несколько писем следующего содержания: Кэрол испекла вкуснейший хлеб, у них есть ванна с гидромассажем, они приготовили отличные вегетарианские блюда, и конечно же мне нужно было посмотреть его библиотеку. И наконец, ключевой аргумент: у них была собака! Ладно, уговорили: мы не против остаться на ночлег.

Сида, жесткошерстного немецкого пойнтера, привезли из небольшого южного города Туатапере. Когда его забрали из аэропорта, Марк решил, что Сид поедет в кузове грузовика, потому что «все собаки должны ездить в кузове грузовика». Минуту спустя щенок уже уютно устроился на коленях у Кэрол, и так он и доехал домой.

Его долго никак не называли, поскольку казалось, что ни одна кличка не подходила, пока они не попробовали «Сид». Она звучала хорошо, даже идеально. Кто назовет милую собачку, которая будто сошла со страниц комикса, Сидом? Что ж, мои друзья Марк и Кэрол сделали это.

Когда мы приехали, Сид поприветствовал нас в своей глуповатой, но счастливой манере. Его глубокие карие глаза были скрыты за длинными прядями непослушной шерсти. Ему было девять лет.

Конечно, первое время мы говорили только о Сиде.

Каждое утро, до рассвета, Марк и Сид гуляют по дороге. Однажды утром Сид остановился, указал на дерево и замер на месте. Марк начал обыскивать ветки с фонариком и в конце концов нашел то, на что показывал Сид, – иглоногую сову. Несколько недель спустя Сид остановился и указал еще на одну сову, тихо сидевшую на дереве у подъездной дороги. Они катались на велосипедах, но Сид встал как вкопанный, поэтому им пришлось вернуться и силой развернуть его на 90 градусов, чтобы отвлечь. Классический менеджер среднего звена – ни за чем не гонится, только указывает.

Однажды летом самка пастушка-уэка высидела целую компанию птенцов неподалеку от дома Марка и Кэрол. Закончив завтрак, Сид улегся на своем кресле-мешке, наслаждаясь солнечным светом. Внезапно несколько птенцов начали бегать по креслу Сида всего в нескольких сантиметрах от его мордочки. В один миг они подбежали к его миске, где мама кормила их остатками завтрака. Сид в недоумении наблюдал за ними, но не пошевелил ни единым мускулом. Какая наглость!

Той ночью, лежа в постели, я решила, что имя Сид – это на самом деле аббревиатура: Собака Идентифицирующая. Именно этим он занимается без всякой предварительной подготовки.

Коув, собака из книжного магазина

Коув

Мы не заводили собаку с тех пор, как девятнадцать лет назад умер Хунза. Перед тем как оставить у нас Коува, его хозяин Риган принес нам собачью лежанку, мягкого игрушечного кролика, огромное ведро корма, мороженые кости, ошейник, поводок и дождевик для пса. Тот же самый набор принадлежностей был дома у отца Ригана, Фила, поэтому, где бы Коува ни оставили, уже все было для него подготовлено.

Когда мы открыли первый «Крошечный» книжный магазин, Коув был взволнован так же, как я, хоть и, вероятнее всего, по иным причинам. Мы повесили возле двери магазина корабельный колокол, чтобы клиенты могли позвонить в него. Я слышу его вне зависимости от того, где нахожусь: дома, в саду или нашем маленьком лесу.

Коув очень быстро понял, что означает звон колокола: пришли люди поприветствовать его и одарить его любовью. С этого момента он стал самопровозглашенной собакой из книжного магазина, усердно дежурившей от открытия до закрытия. Внимания ему всегда мало: посетители могут долго и медленно гладить его по спине, чесать за ухом или оказывать ему другие знаки внимания и восхищения. Когда начали приходить письма и подарки, адресованные «Коуву, два “Крошечных” книжных магазина, Манапоури», я поняла, что он всерьез заявил о себе.

Он без стеснения ложится у ног покупателей, перекатывается на спину, обнажая все свои мужские атрибуты, и смотрит вверх умоляющими глазами. «О, какой же он очаровательный!» – один из самых частых комментариев. И, словно этого недостаточно, он следует за покупателями внутрь магазина, прислоняется к их ногам и пристально смотрит на них, требуя еще больше внимания. Затем он сопровождает клиентов до их машин, безмолвно и уверенно приглашая самого себя внутрь. «Ой, смотри, он хочет поехать с нами. Как это мило!»

Несколько лет назад в течение целого месяца у Коува был запор, и болезнь зашла далеко. Ему давали лекарства, но пришлось несколько раз обращаться к ветеринару, чтобы тот делал клизмы. Коува отвели в маленькую комнату, в бетонном полу которой был обустроен слив. Коув спокойно стоял возле слива, прижав уши, пока ветеринар выполнял процедуру. Как только специалист отошел от него, Коув бросился в дальний угол кабинета и уселся там: на его морде читалось облегчение. Однако он не хотел опорожнять кишечник здесь и сейчас, а стремился поскорее выбежать наружу и сделать свои дела не у всех на виду. После первой процедуры я оставила его в покое, поскольку он ясно дал понять, что в этом деле публика ему не нужна.

Прошло несколько недель, а проблемы никуда не делись. Однажды в пятницу, сразу после ужина, Риган пришел с Коувом и сказал, что очень беспокоится о нем. Коув сидел у огня, опустив голову и едва касаясь ковра. Он почти не двигался.

«Его нужно снова отвезти к ветеринару, Риган», – сказала я. Улучшений не наблюдалось, ему становилось хуже. Время от времени его