Собаки книжного магазина на краю света - Рут Шоу

быстро, не обращая внимания на возможные превышения скорости. Я проехала 20 километров, по пути постоянно разговаривая с Хунзой. Вспоминая этот момент сейчас, я понимаю, что будто пыталась убедить себя и его, что все будет в порядке. Я подъехала к служебному входу ветеринарной клиники, вбежала туда без стука и позвала Брайана.

Через несколько минут он вытащил Хунзу из машины. Когда он понес его в операционную, Хунза поднял голову и посмотрел на меня, его красивые карие глаза встретились с моими. Я попыталась улыбнуться и прошептала какую-то банальность в духе: «Все хорошо, с тобой все будет в порядке». Брайан положил его на стол и ощупал живот. Затем он вколол ему обезболивающее и вставил катетер. Кровь стекала быстро, заполняя чашу.

Брайан повернулся ко мне:

– Рут, брюшная полость у него раздута, и он все еще напряжен даже после того, как я убрал столько крови. У него внутреннее кровотечение. Я могу либо сейчас же его прооперировать и посмотреть, как пойдет, либо усыпить его.

Я была ошеломлена. Все происходило так стремительно. Я стояла спокойно, положив одну руку на голову Хунзе, а другой поглаживала его мягкое тело. Меня трясло, слезы лились по щекам и капали на одежду.

– Решение за тобой, Рут.

Брайан взял меня за руку, а затем повернулся и ушел.

Хунза спал, его дыхание было глубоким и медленным. Знал ли он, когда посмотрел на меня, пока его несли сюда, что это конец? Или он был уверен, что я приму правильное решение? Как человек может принять подобное решение, когда все происходит настолько внезапно? Тем утром у него не было никаких признаков болезни, и ему было всего лишь девять лет!

Я гладила его, чувствуя не только тепло его тела, но и ровное сердцебиение, и все же видела, как кровь продолжает стекать в сосуд на полу. Хунза, мой лучший друг, мой партнер по играм и верный компаньон на работе, а порой – мой проводник к здравомыслию. Какое решение было правильным? Что было лучше для Хунзы?

Брайан вернулся, быстро взглянул на меня и продолжил осматривать своего пациента.

– Думаю, будет лучше отпустить его, – тихо сказал он.

Он что-то почувствовал? Он что, знал, что происходит, но не сказал мне, потому что я уже была так расстроена? Я не могла поверить всему, что происходило, что Хунза покинет нас именно так. Всего час назад мы собирались на прогулку, и это был счастливый, любящий приключения Хунза. Собака, которая принимала всех. Собака, которая помогла многим в трудные времена. Собака, которую все любили.

Я обняла его и положила свою голову близко к нему. Я не плакала, не рыдала, задыхаясь. Мне хотелось кричать «Хунза! Хунза!», чтобы вернуть его. Я тонула в любви, которую испытывала к нему.

– Усыпи его, – сказала я.

Брайан спокойно и быстро сделал то, что от него требовалось. Лапы Хунзы слегка шевельнулись, а затем – ничего.

Я попросила ветеринара позвонить Питеру, священнику из нашей церкви, так как мне нужен был кто-то, кто знал не только меня, но и Хунзу и кто мог бы помочь мне похоронить его на нашем заднем дворе. Питер сразу приехал. Он отнес Хунзу обратно в машину, а затем со свойственной ему чуткостью помог мне собраться с силами. Мы выкопали ему могилу, обложили ее листьями папоротника и похоронили нашего верного, замечательного друга. Затем мы положили еще папоротника и попрощались.

Лэнс вернулся домой на следующий день и узнал об этом ужасающем событии. Мы стояли молча, держались за руки и не верили, что Хунзы больше нет. Самый хилый щенок из помета, который помог вернуть стольких людей к жизни. Он никогда не был просто Хунзой.

Я вспомнила его первый подвиг тех времен, когда я работала с молодежью. Я видела, как мама обнимала своего маленького сына и шептала Хунзе:

– Спасибо, спасибо, спасибо тебе, благородная собака.

Даже сейчас, спустя столько лет, мы продолжаем по ошибке называть других собак Хунзой. А причина этому лишь одна – мы все еще скучаем по нему. Постоянно. Он все еще с нами.

Орнитолог Сид

Сид

В конце 1990-х, когда я работала в своем первом книжном магазине 45 South and Below, Марк был новичком в коллекционировании книг. Он много лет ловил раков на побережье Фьордленда, а когда ему уже было за сорок, продал свою лодку. Марк уже нацелился на пенсию и планировал построить элитный дом, отсюда его интерес к книгам, ведь ему нужна была библиотека высочайшего качества.

Дугал, его золотистый лабрадор и мастер раскопок, всегда встречал меня у входной двери, когда я приходила в гости. Во время охоты на кроликов ничто не мешало Дугалу отказаться от этой святой обязанности. Однажды нашли только его хвост, торчащий из глубокой ямы, которую он сам же и вырыл, преследуя добычу. Дугалу было всего лишь около восьми лет, когда у него обнаружили рак челюсти, и его пришлось усыпить.

Я пригласила Марка поехать со мной в Данидин, на книжный аукцион, организованный Пэм Пламбли. Мы выехали из Манапоури в 5:30 утра, нас ожидал путь в 3,5 часа. Мне хотелось попасть в аукционный зал хотя бы на час раньше, чтобы мы могли посмотреть цены на книги и переписать их в свои каталоги. Я дала Марку несколько советов о том, как вести торги, и указала приблизительные цены на книги, которые он хотел купить. В его каталоге я обвела книги, которые хотела приобрести, и мы договорились не перебивать ставки друг друга.

* * *

Аукцион открылся, и собравшиеся книготорговцы и коллекционеры начали очень серьезные торги. Марку было трудно сидеть спокойно, он не мог удержаться. И вот появляется первый интересный ему лот. Едва Пэм закончила описывать книгу, Марк тут же вскинул руку вверх. Следует ответное предложение, а за ним – еще одно. Марк же ничего не говорил, а просто держал руку поднятой, пока остальные участники торгов не сдались.

Он выиграл свою первую книгу.

Покупатели повернулись, чтобы посмотреть на него. Что это за новичок? А Марк уже вошел в покупательский раж, и это было видно невооруженным глазом. С широкой улыбкой он прошептал:

– Я выиграю следующую книгу, смотри.

– Марк, я не хочу! – протестовала я. – Постарайся не выходить за те пределы, которые мы с тобой отметили. Не перебивай цены других!

– Это весело! – улыбнувшись, ответил он, явно не собираясь меня слушаться.

Я покачала головой, понимая, что