"Казарменные баллады" и "Семь морей" (книги стихов) - Редьярд Киплинг

И сараи стригалей, где всё в шерсти,

Чтоб иметь своё седло и свой очаг!

На бадейке перевёрнутой, в ночи

Я о том скажу, о чём молчишь ты сам:

Я ведь — память, мука, город… О, молчи —

Помнишь смокинг и коктейль по вечерам?

Танго, танго, танго, танго, танго таннн…

В ясном блеске, в блеске лондонских огней…

Буду шпорою колоть их — Снова — к дьяволу и к плоти,

Но верну домой надломленных детей!

В дальний край, где из тропических морей

Новый город встал, потея и рыча,

Вез меня какой-то юный одиссей,

И волна мне подпевала, клокоча…

Он отдаст морям и небу кровь свою,

И захлёстнут горизонтом, как петлёй,

Он до смерти будет слышать песнь мою,

Словно в вантах ветра вымученный вой —

Волны, волны, волны, волны, волны — во!

И зеленый грохот мачту лупит в бок…

Если город — это горе,

Что ж, вздохни, и — снова в море!

Помнишь песню "Джонни, где твой сундучок?"

В пасть лощин, где днём мерцают звезд глаза,

Где обрывки туч летят из-под колёс,

Где рипят-визжат на спусках тормоза

(За окном — тысячефутовый утёс!),

Где гремят и стонут снежные мосты,

Где петляет в скалах змей стальных дорог,

Бесшабашных я зову, чтоб с высоты

Чёрным соснам протрубить в Роландов Рог:

Пойте, пойте, пойте, пойте, пойте, пой,

В гривах гор топор и просеки путей!

Гнать железных жеребцов на водопой

По ущельям, к волнам Западных Морей!

Звон мой — думаешь, он — часть твоей души?

Всем доступен он — банальнейший трень-брень,

Но — смеяться и сморкаться — не спеши:

Он терзает струны сердца каждый день!

То дурачит, то печалит, то смешит,

То ли пьянка, то ли похоть, то ли ложь…

Так назойливой мелодией звучит,

Жжётся память, от которой не уйдешь!

Только, только, только, только так —

Пустяковая расплата за тобой?

Погоди, не веселись — Вспомни всё и оглянись,

И раскаянье навалится горой…

Пусть орган под самый свод возносит боль

Я взметну тоску людскую до звезды!

Пусть врага зовёт труба на смертный бой,

Я — бегу, смеясь меж бегства и беды.

Резкий голос мой не спутаешь ни с чем —

Неоконченная песнь надежд былых,

Издевательство над сущностью вещей

Скрыто в выкриках гнусавых струн моих!

День ли, день ли, день ли, день ли — день, да мой!

Кто послушает, а кто и прочь пойдёт,

Но останется за меной снова слово, если в бой

Рота пушечного мяса насмерть прёт!

Лира древних прародительница мне!

(О, рыбачий берег, солнечный залив!)

Сам Гермес, не зря держал её в огне,

Мой железный гриф и струны закалив,

И во мне запела мудрость всех веков.

Я — пеан бездумной жизни, древний грек,

Песня истины, свободной от оков,

Песня чуда, песня юности навек!

Я звеню, звеню, звеню, звеню…

(Тот ли тон, о господин мой, тот ли тон?

Цепью Делос-Лимерик, звено к звену,

Цепью песен будет мир объединён!

Пер. В. Бетаки.

65. Лайнер — дама светская…**

Лайнер — дама светская, и ей на всё наплевать

Муж у неё — Большой Адмирал, он всё добудет ей,

А вот морскому извозчику — сновать, не уставать

Он, знашь, как ты и я — весь век

вертись среди зыбей!

Туда сюда мотаемся, Дженни,

то в Портсмут, то назад,

Туда сюда лавируем, размыкать бы беду!

Все крупные дела — потом. Пока что постоят,

А мы — туда сюда, — как слуги ждём на холоду…

Лайнер — дама светская: отменный макияж,

А паче — что случись не так ох, для неё позор!

Муж у неё Большой Адмирал, не ей, а нам — каботаж,

Таскать всё грузы не перетаскать — иначе под забор.

Лайнер — дама светская — путь её краток и прям,

Мужик её Большой Адмирал, он рядом с ней всегда,

А морскому извозчику — худо ему,

болтаться по морям

И грузы таскать не перетаскать, а то, глядишь, беда!

Лайнер — дама светская и если вдруг война,

Муж у неё Большой Адмирал — сидеть уж дома ей,

Морскому извозчику — нет, шалишь, не та судьба дана:

Он ведь не Гордость Англии, — воюй среди морей!

Лайнер — дама светская, не грех и опоздать,

Муж у неё Большой Адмирал— сражаться не с руки,

За дом родной и за друзей мы будем воевать,

И грузы будем доставлять, трудясь, как ишаки.

Туда сюда мотаемся, Дженни,

то в Портсмут, то назад,

Туда сюда лавируем, размыкаем беду!

А крупные дела — потом. Пока что постоят,

И дом и друзья, как слуги —

подождут на холоду…

Пер. В.Бетаки

66. Условие Мульголланда

Был ужас среди скотины нашего корабля —

На нижней палубе рухнул загон, всем свободу суля,

И на нижней палубе свет погас, а там был только я.

Я пел им, что есть мочи, чтоб усмирить их так.

На нижней палубе — хуже всего, на ней опасен мрак,

Ее мне отдали, как силачу, хоть выпить я не дурак.

Я знал, меня растопчут иль забодают в бок, —

Загон быками был набит, как зернами стручок.

Я с Богом заключил тогда условие на срок.

Условие гласило — как прочитал я там, —

Что если он меня живым доставит к берегам,

То прославлению Его я жизнь свою отдам.

Он спас меня от моря и от скота — все Он!

Со мною волны принесли двух мертвых с двух сторон.

С огромной щелью в голове, в бреду я был найден.

Ее пробила мачта, быки здесь ни при чем.

Святую Библию свою читая день за днем

Два месяца я пролежал в госпитале морском.

Я Бога про контракт спросил, и Он ответил сам:

«Посильный труд Я задаю моим служителям:

Иди на судно для скота и проповедуй там.

Пути людей опасны, их всюду гибель ждет, —

Нет хуже, как ты знаешь сам, чем разъяренный скот.

Иди на судно для скота, учи морской народ!

Пусть бросят пить, и клясться, и резать за синяк,

Пусть не проигрывают всё: ты проповедуй так

А те суда похожи на ад больше, чем адский мрак»,

Не нравилось мне это, но другого я хотел:

Учить на суше, мирно, вдали от наших дел,

Но Слово Божие на мне, я делал — как Он велел.

Как я и знал заранее, был я избит не раз,

И щеку подставлял врагу, как Слово учит нас,

Но выполнив завет, лупил врага я между глаз.

Учить по воскресеньям, в полуденный покой

Без пистолета и ножа — беды нет никакой,

Когда сам Бог руководит воюющей рукой.

Три фунта десять в месяц идут на дно мешка,

Я никогда не потерял ни одного быка.

А имя Божье у меня не сходит с языка.

Пусть шкипера толкуют, что я сошел с ума,

Но ведь доверена же мне вся нижняя корма, —

Кто бы стал безумцу доверять, раз конкурентов тьма?

Пер. А.Оношкович-Яцына

67. ЯКОРНАЯ **

Раз два взяли! На скрипучий кабестан нажмём дружнее

Так держать! Да подтяните чтоб на брашпиль весь канат,

Грот поднять, Распущен стаксель? Крепче принайтовить реи

Взятку морю — ну ка — за борт, как обычаи велят!

Ах прощай. ах прощай, мы опять идём в моря

К чёрту ром, да и девчонку прочь с колен — отплывай

«Торопись — кричит нам ветер, — Всё не зря. Всё не зря

Поспеши, пока попутный! Раз два три — не зевай!

Если снова хочешь в гости к тётке Кэрри

Не замешкав, собирайся к тётке Кэрри,

Где цыплят своих бедовых кормит в море тетка Кэрри

Прощай!

Раз два взяли Подтяни ещё чуток, Прочисти клюзы,

Грязь мы в гавани оставим. не тащить же за собой!

Много ль надо нам балласта? Отправляемся без груза,

А пока что правый якорь повисит пусть над водой

Берег свой увидим снова через год, через год

А теперь в последний раз подымем якоря мы

Раз два взяли, не зевай, ну ещё- поворот

Рваным кливером расплатимся с землёй за моря мы

Раз два взяли! Ну — на брашпиль Ну ещё разок, сильней,

Так держать! И выбрать фалы, Эй, шлюпбалку не забудь!

Выше выше,! Закрепить лапу якоря прочней,

Ветер славного Ламанша вновь тебе овеет грудь

Вот и берег нас не слышит, наши голоса относит,

Ветер к вечеру крепчает Вот и суши нет как нет,

И скользит корабль весёлый ветра сильного не просит,

И такого нам довольно, как бы не сорвал берет!

Наш корабль и сам отыщет одинокий путь полночный,