Седьмой сценарий. Часть 3. Перед выбором - Сергей Кургинян

Хуже всего то, что мы имеем дело с инерционной системой, которую очень долго приходится разрушать, но, разрушив, ее дольше приходится восстанавливать. Не утомляя количественными оценками, скажем только, что речь идет действительно о ситуациях, близких к бедственным, и что никакая иностранная помощь решению этого вопроса помочь не в состоянии хотя бы потому, что не хватит ни мощностей транспортной авиации, ни денег, ни ресурсов ни у одной мировой державы. Действия спасателей на такой территории могут иметь лишь демонстрационный эффект.

Вместо этого, по данным того же Шохина, спасти может лишь жесткая система управления экономикой, но как раз ее-то и нет.

ФАКТОР ПЯТЫЙ. Безвластие. Власть не имеет ничего общего с элементарным насилием. Сколько бы ни повторяли эту простую истину, она почему-то оказывается слишком сложной для восприятия. А ведь даже такие «любители» насилия, как Сталин и Гитлер, прекрасно понимали, что на голой силе далеко не уедешь.

Полнота власти предполагает существование ее на семи уровнях.

Первый — концептуальная власть.

Второй — идеологическая власть.

Третий — информационная власть.

Четвертый — персональная власть.

Пятый — организационная власть.

Шестой — социальная власть.

Седьмой — экономическая власть.

И лишь на восьмом месте можно поставить насилие, необходимое для реализации власти, но не тождественное власти как таковой, отдельно от нее существующее. Недаром Прометея у Эсхила сопровождают две фигуры — Сила и Власть, отдельные и самостоятельные. Упование на поговорку «сила есть — ума не надо» не привело ни к чему, кроме развала страны. И будет лишь усугублять его, коль скоро «некто» решится еще раз нажать на «силовой регистр», не имея кроме этого в своем политическом багаже ничего, кроме грубой силы.

Так что же с властью? Концепция России — отсутствует. Это рано или поздно приведет к большой крови. Идеологии — нет. Ибо язык, на котором пришли к власти демократы, — исчерпан. Он больше не работает. Нового языка — либо не имеют, либо — боятся использовать (и, возможно, не зря боятся).

Информационная власть — вроде бы и существует, но при такой скудности языка ее обилие оборачивается ее неэффективностью.

Организационная власть — фикция. Протопартии не способны ни ставить, ни решить вопрос о власти.

Персональная власть — обнажает потрясающий дефицит новых серьезных лидеров.

Социальная власть — отсутствует, поскольку все хотят быть партией «предпринимателей» (слабо понимая при этом, кто это такие), но никто не хочет реально позаботиться о том, как отстоять интересы государства, а значит, и народа. А без этого — нет социальной базы, нет власти, нет легитимности.

Экономическая власть — пока не научилась эффективно использовать свои возможности, включая с помощью экономически рычагов те или иные блоки властного механизма. А красивое слово «лоббизм», прикрывающее весьма элементарные вещи, имеет мало общего с искусством власти и управления.

Возможна ли в этом случае и с учетом остальных факторов та самая «сильная рука», о которой все говорят, которой все боятся?

Как мы видим, это маловероятно. И скорее всего, сегодня все эти разговоры будут реализовываться лишь для того, чтобы включить в действие еще один фактор деструкции.

ФАКТОР ШЕСТОЙ. Путчизм (см. статью «Предупреждение» в части I). Любой вариант путча (псевдопутча) не снимает с нас интеллектуальной ответственности за будущее нарождающейся политической элиты, которая смогла бы осуществлять управление страной в посткатастрофический период. Поэтому мы предлагаем ее вниманию ряд математических моделей описывающих то, как именно ее попытаются «отфильтровать» шаг за шагом в условиях последовательной «путчизации». Мы надеемся на то, что эти модели помогут ей практически самоопределиться в условиях сегодняшнего политического процесса и сделать выводы. В конечном счете это совпадает с целью нашего клуба. Формирование дееспособного политического субъекта, такого, которым уже нельзя будет манипулировать, формирование высших этажей власти, а не низших, силовых регистров ее — вот наша цель.

Приведенные в статье «Предупреждение» модели помимо их сиюминутной роли способны, с нашей точки зрения, вывести на главный вопрос — о политической доктрине, обеспечивающей конструктивное разрешение евразийских противоречий во всем их масштабе и во всей глубине. Поскольку итогом манипуляций будет определенная расстановка сил.

ФАКТОР СЕДЬМОЙ. Процесс становления национальной буржуазии. Этот процесс, запущенный в 1989 году, на сегодняшний день во многом стал необратимым. В этом смысле перспективы развития страны на ближайшие десятилетия могут быть рассмотрены всерьез лишь с учетом этого нового фактора. В ближайшее время в экономическую игру окажутся включенными все структуры военно-промышленного комплекса, которые до сих пор считали, что их не коснутся перипетии политической борьбы. Выйдя на рынок, они подчинят его своим установкам и во многом впервые станут действующей политической силой. Это, в свою очередь, поставит вопрос об ориентации нового предпринимательского класса. Поскольку единство ориентации исключается, то можно будет говорить о сложно построенной борьбе классов и группировок. В ходе этой борьбы произойдет дополнительная перегруппировка сил, причем эта перегруппировка будет осуществляться в сложном поле международных воздействий. Какой-либо монополизм, контроль за этим процессом со стороны только одной из международных сил, сколь велика бы эта сила ни была и чьи бы интересы ни представляла, — нами исключается. Таким образом, на повестку дня уже встает вопрос о такого рода противоречиях, которые по сути своей близки к эпохе коллективизации, когда вопрос о будущем был поставлен и решен за счет истребления прошлого. Те силы, которые будут представлять суперсовременные технологии, находясь в тесной связи с мировым рынком, постараются подавить собственно индустриальный потенциал автохтонного происхождения. В роли «крестьян», по отношению к которым может быть осуществлена поголовная «коллективизация», в новых исторических условиях выступят лидеры тяжелой промышленности, часть лидеров машиностроения, часть представителей сырьевых и добывающих отраслей. Предметом борьбы станет энергия, сырьевые квоты, тарифы, цены, внешнеэкономическая деятельность, финансовая политика и главное — борьба за сферы влияния, за право на патронаж по отношению к тем или иным регионам и территориям. По сути, речь будет идти о месте под солнцем. То, что этого места не хватит на всех, то, что интересы будут антагонистическими, то, что тип новой буржуазии проконтролировать извне уже не удастся, — для нас достаточно очевидно. А значит, рано или поздно конфликт примет самые грубые формы и разрешится лишь по принципу «либо — либо». Сочетание этой борьбы буржуазии с неизбежными массовыми движениями протеста, которые вряд ли удастся насильственно подавить, вызовет новую расстановку политических сил. Самым опасным в этой расстановке будет то, что, обостряя идеологическую борьбу, она рано или поздно приведет к уничтожению центризма, всех стабилизаторов и примирителей и вызовет в итоге действительное становление двух партий, двух суперсил — левого альянса с синдикалистской ориентацией, с одной стороны, и правого альянса с профашистской ориентацией — с другой. Если все разговоры о двухпартийной системе имели под собой подобную подоплеку, тогда мы действительно идем к становлению двухпартийной системы, системы двух непримиримо враждующих партий, а значит, мы идем либо к самоубийственному террору, либо к самоубийственной гражданской войне и в любом случае — к самоубийству.

Краткие выводы

Еще раз в двух словах подытожим содержание первой части доклада. Нам угрожают, как из нее следует, следующие основные опасности.

Это, во-первых, угроза с юга, обострение русско-тюркского, православно-исламского противостояния. Если этого не снять, то уже одно это приведет к историческому самоубийству. Пока что противодействие нарастает, и не без поддержки со стороны власть имущих.

Это, во-вторых, социально-экономическое бедствие, вызванное потерей управляемости народнохозяйственным комплексом, обострением противоречий между городом и деревней, бедными и богатыми, регионами промышленного производства и сырьевыми регионами и т. д.

Это, в-третьих, безвластие, отсутствие своей стратегии исторического развития, а значит, полная подчиненность чужой стратегии, отсутствие нового языка, новых символов и идей, способных лечь в основу этапа государственного строительства. Тот, кто не имеет своей идеи, — неизбежно будет реализовывать чужие, возможно губительные для него. Это аксиома геополитики.