Седьмой сценарий. Часть 3. Перед выбором - Сергей Кургинян

Долгое время эти идеи являлись доктриной немецкого генштаба, или, по крайней мере, тех сил в немецком генштабе, которые анализировали причины разгрома Германии в первой мировой войне. Потом они были восприняты определенными кругами германских промышленников в двух разновидностях: в жестко определенном нацистском варианте с расовым популизмом и агрессивным настроем против инородной интеллигенции — эти постулаты исповедовала старая, базировавшаяся на ресурсах, металле, станках и прочем, промышленность, представленная группами Тиссена, Круппа, Шахта. Магнаты же новых отраслей промышленности — например, электротехнической — не принимали такого грубого образца фашизма, который представляли Гитлер и Гиммлер. Идеям братьев Штрассеров и близких к ним промышленных кругов отвечал более спокойный, лояльный по отношению к Западу, США и англосаксонскому миру фашизм. Таким образом, возник раскол уже в нацистском движении, и этот раскол совпал по времени с 33-м годом, с ночью «длинных ножей». В эту ночь одновременно с низами (штурмовики Рема) были отсечены и интеллектуальные верхи. Эмигрировал один из братьев Штрассеров, другой был убит. В результате возникла очень любопытная схема, при которой «жесткие» фашистские идеи, связанные с Гитлером, были утоплены в пучине второй мировой войны и дискредитированы на долгие годы, а носители идеи «мягкого» фашизма, будучи в оппозиции к Гитлеру и эмигрировав, сохранили тем самым некоторый потенциал возвращения этих идей в Германию после второй мировой войны. Кроме того, «третий рейх» вывозил триллионы долларов собственности за рубеж. Образовались очень крупные капиталы, которые, по-видимому, с начала 50-х годов вкладывались в наркобизнес и в экономику Латинской Америки, стран Юго-Восточной Азии. Но прежде всего — восстановление германского рейха. Говорить без этого о «немецком чуде» — наивно. Представители «умеренного» фашизма впоследствии вернулись в Германию и вышли на контакт с силами, уцелевшими после разгрома «третьего рейха». Штрассер вернулся из Канады в Германию, где снова начались идейные проработки. Они стали более социалистическими, умеренными, без антисемитизма. Но в то же время в новую концепцию был вложен блок очень яростных антиатлантических, антиамериканских и антиялтинских идей и все те новые постулаты, которые отражали легальный неонацизм. Сюда же включался проект восстановления Германии, который, с моей точки зрения, очень мало связан с «планом Маршалла» и в огромной степени связан с теми инвестициями, которые были опять вложены в немецкую промышленность скрытым немецким потенциалом.

Возрождение Германии, «немецкое чудо» и все связанные с ним проработки в течение последних сорока лет носили откровенно антиамериканскую и антисоветскую направленность, причем если антисоветская направленность была ярко выражена и демонстрировалась, то антиамериканская проводилась более скрытно. Процессы, идущие сейчас в Югославии, Румынии, Турции, частично в Великобритании, Канаде, Мексике, дают все основания считать, что нацистская компонента более сильна, чем это может показаться. (Например, весь этот Хорватский процесс, который рано или поздно приведет к тому, что Германия выйдет в Адриатику, к теплым морям и тем самым столетняя мечта германского генштаба окажется осуществленной.) Ее мощный религиозный, оккультный стержень позволил через несколько поколений транслировать нацистскую идеологию, то есть утвердить ее как идеологию очень широкого слоя, низы которого составляют черный бизнес с процентами прибыли столь высокими, что они позволяют подавлять легального предпринимателя, а верхи уходят в могущественные финансовые структуры. Эта самая нацистская компонента и трансформировалась в устойчивую идеологию, связанную с идеями «четвертого рейха», которые сейчас реализуются в объединенной Германии.

— Конечная цель этих теневых нацистских структур?

— Конечная цель всех геополитических сил, которые сейчас существуют, — это мировое господство. Никто на меньшее не согласен. Идея XXI века есть идея планетарной цивилизации, которая становится неизбежной и объективной, но весь вопрос о типе грядущей цивилизации. Каждая сила воплощает свою модель и вместе с ней — определенный тип мирового господства. Англосаксонский мир хочет мирового господства, основанного на информационных технологиях, на отчуждении знающих от незнающих. Это — информационное управление миром, о котором я уже говорил. У немцев модель более грубая, в большей степени базирующаяся на евгенике, на расовом подходе. Это другой тип доминирования элиты над большинством населения. Немецкая модель базируется на прямом транслировании воли элиты вниз, плебсу.

— Какое место отводится России в этих планах?

— Судьба России будет зависеть от того, с какими собственными силами она вступает в эти геополитические события. Россия занимает такое стратегическое место, которое просто не дает ей выйти из игры. Она находится между Европой и Азией, контролирует этот евроазиатский стык, а кто его контролирует — контролирует мир, значит, Россия будет постоянным местом притяжения сил, борющихся за мировое господство. Если Россия создаст сильное государство, которое не только будет иметь свои цели и интересы, но и создаст планетарную концепцию, которая будет в наибольшей степени удовлетворять все остальное человечество, то она будет играть самостоятельную роль. России придется напрячься, чтобы выдвинуть очередной суперпроект. Она на это просто обречена. С другой стороны, она должна уцелеть как сильное государство, чтобы иметь возможность не допустить на своей территории реализацию чуждых ей проектов. Единственное я могу сказать, что судьба России не может быть мирной. Может быть, и хочется сказать: «Вы нас не трогайте, и мы вас не будем», но геополитическое и геостратегическое положение России таково, что сюда все равно будут рваться. Россия сейчас в таком слабом состоянии, что ей нельзя просто вожжи отпустить в надежде, что кто-то сядет, возьмет их и куда-то довезет, — начнется драка между кучерами.

— А раздробление страны? Не приведет ли это к тому, что как геополитический фактор Россия исчезнет?

— Страну-то раздробить можно, а этнос?

— То есть это раздробление будет непрочным и недолговечным?

— Конечно. Этнос сам восстанавливается и стремится к объединению в одно государство. Он достаточно велик, и в процессе раздробления его необходимо сильно умалить, в противном случае восстановление России будет происходить в более радикальных формах…

— Под расплывчатым термином «умалить» вы имеете в виду геноцид?

— Ну, зачем геноцид… Сейчас голод, лотом эпидемии, потом еще что-нибудь… Ну, революция — очень «хорошее дело». Все это уже пробовалось. Если этнос будет истощен до предела, он не сможет восстановиться…

— Что ожидает нашу страну в ближайшем будущем — зимой, весной?

— Все определяется базовыми ресурсами. Не говоря о том, что происходит сокращение производства этих ресурсов, они еще по демпинговым ценам уходят за рубеж. Кроме того, сельское хозяйство не только сократило производство, но и почти полностью прекратило поставки. Если бы можно было перекрыть эту утечку и добиться, чтоб существующие жизненно необходимые ресурсы распределялись в пределах даже полуразрушенной экономики, то не было бы ни голода, ни холода, была бы жизнь на уровне 80% обеспечения. В сложившейся ситуации существует два варианта: если мы чуть-чуть закрутим гайки на ржавой и гнилой системе хозяйства, то еще год она сможет функционировать, а если мы в этих очень низких стартовых условиях начнем осуществлять широко разрекламированные проекты и программы, то неминуемо не позднее марта вся эта система народного хозяйства распадется, и мы окажемся перед мощными социальными взрывами, которые даже не знаю кто и как собирается контролировать.

— Следуя по первому пути, мы еще можем протянуть год, а потом?

— За этот год необходимо выработать такую модель развития, которая позволила бы начать восстановительные процессы и потом, подготовив какую-то базу, осторожно, шаг за шагом, начать процессы реконструкции. Сперва трехлетний, потом пятилетний план развития, как это было в Южной Корее, например. За два пятилетних плана мы сможем достичь примерно такого уровня развития, как Китай, с очагами даже гораздо более технически развитыми, а к 2010 году войти в число развитых стран мира. Но для этого необходимо ввести прямые распределительные отношения. Зиму, весну, лето, следующую осень и зиму придется прожить в ситуации скудности и распределительного механизма. За это время можно накопить какие-то ресурсы для восстановительного процесса. Сегодня этих ресурсов нет, и в виде золотого дождя они не появятся. Надежда на западную помощь иллюзорна.