Наше преступление - И. Родионов

— Ну што, Иванъ, какое мое винцо? Дѣйствуетъ? услышалъ Деминъ голосъ купца, вылѣзшаго изъ нахо-дившейся въ томъ же ряду своей лавки, чтобы полю-боваться дѣйствіемъ своей выдумки.

Деминъ обтеръ кулакомъ слезы съ глазъ.

— То ись... самъ "Христосъ босикомъ по душѣ прошелъ... — въ полномъ сердечномъ услажденіи про-иолвилъ онъ.

Старикъ откинулъ назадъ свою сѣдую голову и сипло захохоталъ. Его жирное, блинообразное лицо съ крашенными подстриженными усами и бородой стало сизо-багровымъ; безцвѣтные глаза скрылись въ щелоч-кахъ и въ безчислѳнныхъ бугоркахъ и морщинкахъ; ротъ съ полусъѣденными зубами раскрылся во всю свою ширину. Тряслись его обвислыя, толстыя плечи, колыхался объемистый, дряблый животъ, прыгалъ бѣ-лый передникъ, которымъ былъ опоясанъ старикъ, по-дергивалось все тѣло и руки, закинутыя за спину...

Хохотали тѣмъ жѳ беззастѣнчивымъ смѣхомъ и его краснорожіе молодцы, предупрежденные хозяи-номъ объ его шуткѣ и тѳперь выглядывавшіе изъ дверѳй лавки...

— Ахъ, чолтъ те дели... вотъ выдумалъ... вотъ сказалъ слово... Да ну тя къ лѣсаму....

И старикъ, махнувъ рукой и продолжая трястись отъ смѣха, грузно зашагалъ къ сѳбѣ въ лавку.

Деминъ пропустилъ ѳще одинъ глотокъ. Стало ещѳ пріятнѣе. Онъ оглядѣлсъвокругъвая. ка^Т) 3^^.^

шебной сказкѣ, все перемѣнилоеь передъ пимъ, ■все стало инымъ.

Дома,' лавки, пожарная каланча, лошади, снующій народъ, хохочущія рожи купца и его молодцовъ колы-хались, расплывались передъ ітимъ, обращались во что-то незначительное, въ какую-то досадливо крутящуюся передъ носомъ мошкару, за то самъ онъ — Иванъ Деминъ по мѣрѣ того, какъ все окружающее мельчало и принижалось, ширился и росъ и сталъ настолько болыпимъ и значительнымъ, что ему плевать на всѣхъ •и на все...

Передохнувъ немного, Деминъ закрылъ глаза и, какъ медвѣдь, дорвавшійся до меда, прильнулъ гу-бами къ чудодѣйственной посудинкѣ, по опыту зная, что третій глотокъ, какъ и третья рюмка, самый вкус-ный, самый пріятный. Онъ уже глотнулъ, какъ кто-то крѣпко хлопнулъ его по рукѣ, прервавъ пиршество въ самый торжественный и увлекательный моментъ... и одповременно надъ ухомъ его прозвучалъ знакомый, веселый голосъ:

— Ванюха, чортъ, чего одинъ дуешь! Угости.

Отъ толчка горлышко бутылочки больно. стукпуло

Демина по зубамъ, и хотя онъ Поспѣшно отнесъ въ сторону руку съ зажатой посудинкой, но Нѣсколько Капель драгоцѣнной влаги всетаки пролилиеь на под-бородокъ! Деминъ поспѣтно облизнулся. Оттого, что такъ неожиданно и безцеремонно помѣшали его пир-шеству, оттого, что уншбли зубъ, а главное оттого, что пролили часть влаги, Деминъ о<узирѣпѣлъ, Какъ никогда за всю свою жизнь. Онъ іпироко раскрылъ загорѣвшіеся бѣшенствомъ глаза и увидѣлъ передъ собой ухмыляющееся лицо Лёшки Лобова съ щеголь-ски заЧесанпыми на вискахъ кудрями.

Побѣлѣвшіе, какъ перламутръ, глаза Демина за-прыгали.

— Поди къ чортовой матери, убивецъ, сволочь,

воръ!* — заорал7> онъ во всю мочь; топая іѵоодливыми

. тоцая уродливыми

181

тсогами и держа на отлетѣ въ лѣвой рукѣ посудинку, правой, сжатой въ кулакъ, размахивалъ, силясь уда-рить парня по лицу.

Поблѣднѣвшій, растѳрявшійся Лобовъ пятился и уклонялся отъ ударовъ.

'— Съ ума сошелъ... Иванъ... — пролепеталъ тотъ побѣлѣвшими губами. — "Да чего ты, чортъ, сшалѣлъ?

— Я съ ума сошѳлъ? — взвизгнулъ Деминъ. — Я при всѣхъ своёхъ... Вы, должно, съ ума сошли, какъ убивали Ивана Тимофеева... убивцы! Я должонъ уго-щать, я? А какъ убивали Ванюху, такъ присягали поить-кормить, одѣвать-обувать... а? Не подходи, рас-кровяню, убью ...

Вокругъ нихъ уже собиралась толпа.

— Болтаешь зря пьянъ напился... — упав-

шимъ голосомъ выговорилъ Лобовъ и мгновенно юрк-нулъ за уголъ.

Но разгоряченный Деминъ не замѣтилъ исчезно-венія парня и продолжалъ кричать:

— Кто, я пьянъ? Я на свои пью. Подъ дорогами людей не убиваю, да чужіе карманы не выворачи-ваю. Ты супротивъ меня слова не смѣешь сказать.

Я те ротъ заткну... На слббодѣ гуляешь, сволочь, въ спинжакѣ по базару прохаживаешься... а по тебѣ арестантскія роты давно стосковавши... а арестантеісій халатъ съ бубновымъ тузомъ на спину не хочешь? Не ндравится? Убивцы!.. землю на голову заставляли сы-пать ... землю, ѣлъ ... арестанцы!

' Въ толпу любителей скандаловъ случайно попалъ проходившій тутъ Миронъ — односелецъ и кумъ Леон-тія, съ которымъ онъ только что видѣлся въ рядахъ. Услыхавъ обличенія Демина, Миронъ тотчасъ же мот-нулся искать своего кума, но не успѣлъ сдѣлать и полсотни шаговъ, какъ его окликнулъ Леонтій, вы-ходившій изъ шорной иавки съ новой шлеей въ ру-ісахъ. *

— Убивцѳвъ иымали, кумъ... вотъ сычасъ пы-мали, — выпалилъ однимъ духомъ, размахивая ру-ками, страпіно взволнованный Миронъ и, вылупивъ глаза и схвативъ Леонтія за рукавъ, потащилъ за собою.

— Спаси, Господи, какихъ убивцевъ? — переспро-силъ недоумѣвавшій Леонтій, которому передалось вол-неніе кума.

— Да вашихъ убивцевъ... што забили Ивана Ти-мофеева... зятя-то твоѳго.. .

— Спаси, Господи, да гдѣ жѳ убивцы?

'— Энъ... энъ... энъ тамъ... — указывалъ Ми-ронъ на ближній уголъ каменныхъ рядовъ.

Демина они нашли на прежнемъ мѣстѣ съ пустой соткой въ рукахъ.

Онъ успѣлъ уже покончить съ остатками спирта и еле держался на ногахъ.

Около него хохотали два молодца изъ лавки Мо-розова.

Въ дверяхъ лавки появилась грузная, съ суро-вымъ лицомъ фигура хозяина.

— Ступай къ дѣлу! Чего л’азл’ыготались?! — прикрикнулъ онъ.

Молодцы со всѣхъ ногъ бросились въ лавку.

Хозяинъ постоялъ и, пробормотавъ съ полуусмѣш-кой: «Ишь какъ его, дьявола, ласкачало!» съ своимъ всегдашнимъ серьезнымъ, дѣловымъ видомъ вернулся за прилавокъ.

— Паштенный, — обратился къ Демину Леонтій, стараясь говорить сообразно съ важностыо Дѣла воз-можно болѣе возвышеннымъ слогомъ. — Вы здѣся убивцевъ изловили... значитъ, убивцевъ Ивана 'Ти-мофеева, нашего зятя — Епъ, покойный, доводился намъ, значится, зятемъ ... наша сестра была за имъ ... Катерина Ііетровна...

Деминъ, распустивъ слюнявыя губы и склонивъ па бокъ голову на каш^ак.ц,

безсмыеленными глазами и шарилъ рукой, ища для себя опоры.

— Убивцы!.. че-овѣка заби... землю на го-ову... а? — И Деминъ свалился на землю. .

— Вотъ, вотъ... значится, при мнѣ говорилъ ... я запишусь въ свидѣтели... Я што слыхалъ, все разскажу ... какъ передъ Богомъ. Зачѣмъ мнѣ врать? Енъ тута стоялъ, убивецъ-то, а я вотъ здѣся, а здѣся вотъ ёнъ... какъ его ... не знаю, какъ зовутъ-то.

— Вставайте, паштенный, къ становому, — гово-рилъ Леонтій Демину, дѣлая руками округлыя, йѣяс-ливыя движенія, — для составленія полицейскаго про-токолу... зпачитъ, штобы по всей формѣ, какъ по закону слѣдоваетъ... .

— Убивцы! слово ска-ать... за... арестуютъ... — бормоталъ, окончательно распростершись на землѣ, Де-минъ. . , - '

Леонтій тутъ -только догадался, что съ пьянымъ обличителемъ вѣжливыѳ разговоры безполезны.

— Чего? бери его, кумъ, за одну руку, а я за другую и сами предоставимъ къ становому.

Кумовья подхватили Демина подъ руки и пота-іцили къ квартирѣ станового, находившейся непода-леку за соборомъ. Дем«нъ уже не въ силахъ былъ переступать и волочился ногами по землѣ.

Оказалось, что становой отлучился въ уѣздъ. Му-жики. ругнувъ начальство за то, что оно отлучается не во-время изъ дома, рѣшили ѣхать къ слѣдователю.

Леонтій, оставивъ кума сторожить заснувшаго на узкомъ тротуарѣ Демина, побѣжалъ за лошадьми. Че-реіъ четверть часа опи втроемъ на двухъ телѣгахъ переѣзжали по жёлѣзному гулкому мосту черезъ рѣку.

Слѣдователь жилъ въ предмѣстьѣ, нанимая не-большой особнякъ у мѣстнаго нотаріуса. Путь къ нему лежалъ мимо казенки, а такъ какъ Леонтію и Мирону къ завтрашнему дню надо было закулить водки, то они на нѣкоторое время остановились у кабака. Про зарокъ Леонтій уже забылъ, и они съ кумомъ Миро-номъ на радостяхъ, что открыли убійцъ, изрядно вы-пили.

Деминъ лежалъ въ тѳлѣгѣ Мирона въ поЛномъ безчувствіи, и какъ ни расталкивали его спутники, не просыпался.

Тутъ же, у казенки, кумовья встрѣтили пьянаго Рыжова съ соленымъ сазаномъ подъ мышкой.

Такъ какъ онъ былъ первый обличитель убійцъ Ивана, то мужики прихватили и его съ собой.

На подъѣздѣ квартиры слѣдователя мужики кри-чали, стучали и топали ногами.

Вышедшая на крикъ прислуга заявила имъ, что въ пьяномъ видѣ къ барину являться нельзя. Му-жики обругали ее и продолжали стучать въ дверь.

Пришлось самому слѣдователю выйти на крыльцо и выгнать ихъ, при чемъ въ еердцахъ молодой юристъ обозвалъ ихъ пьяницами и пригрозилъ препроводить въ полицію.

Мужиіки чрезвычайно оскорбились, особенно Леон-тій. Пьяными они себя нИкакъ не признавали.

— Кто, мы пьяны? — возражалъ Леонтій, когда за слѣдователемъ еще не успѣла захлопнуться дверь. — Ты, доллсно, самъ со вчерашняго не проспался, а мы не пьяны, мы, можетъ, еще хлѣба не ѣли... а ты: пьяпы... Мы вотъ убивцевъ поймали, а ты выго-няешь ... Нешто это порядокъ? а?