Лучшее во мне - Николас Спаркс

Глаза Аманды излучали тепло, она осторожно, чтобы не разорвать бумагу, сложила письмо.

— Я знаю песню, о которой он говорит, — сказала она, аккуратно спрятав письмо в сумку. — Я однажды слышала, как он ее поет, сидя в кресле-качалке. Когда я спросила, что за песня, он ничего толком не ответил, а просто включил мне пластинку.

— Дома?

Аманда кивнула.

— Помню, я подумала, что мотив какой-то запоминающийся, но Так закрыл глаза и будто… растворился в музыке. Но вот песня закончилась, он встал и убрал пластинку, и я не знала, как это все воспринимать. Но теперь все встало на свои места. — Аманда повернулась к Доусону. — Он звал Клару.

Доусон медленно вертел в руках бокал.

— Ты веришь? Веришь, что он видел Клару?

— Раньше не верила. Но теперь не знаю, что и думать.

Вдали послышались громовые раскаты. Они словно напоминали, зачем Аманда и Доусон сюда приехали.

— Пожалуй, нам пора, — сказал Доусон.

Аманда встала, оправив на себе брюки, и они с Доусоном спустились в сад. Ветер уже дул, не ослабевая, туман сгустился. Ясное утро сменилось днем, который словно олицетворял темное, тяжелое прошлое.

Доусон достал шкатулку, и они подошли к ведущей в глубь сада тропинке. Волосы Аманды трепал ветер, и она то и дело их приглаживала. Они дошли до середины сада и остановились.

Доусон застыл, ощущая в руках тяжесть шкатулки.

— Наверное, нужно что-нибудь сказать, — пробормотал он. Аманда кивнула, и Доусон, начав первым, отдал дань приютившему его и подарившему ему свою дружбу человеку. Аманда, в свою очередь, поблагодарила Така за то, что нашла в нем наперсника, к которому, как к отцу, прикипела душой. Едва прозвучали последние слова, ветер как по волшебству усилился, и Доусон открыл крышку.

Пепел, взметнувшись, закружился над цветами, и Аманда подумала, что это Так ищет Клару, взывая к ней в последний раз.

Вернувшись в дом, они начали вспоминать Така, иногда просто сидели молча. Пошел дождь — затяжной, но не сильный, а легкий, как благословение.

Проголодавшись, они, несмотря на дождь, вышли из дома и по извилистой дороге на «стингрее» снова выехали на шоссе. Однако они направились не в Ориентал, а в Нью-Берн, в ресторан «Челси», что недалеко от исторического центра города. Заведение оказалось полупустым, но когда они уходили, все столики уже были заняты.

Дождь на время утих, и Аманда и Доусон воспользовались случаем, чтобы побродить по тихим улочкам, посетить еще не закрывшиеся магазины. Пока Доусон рассматривал книги в букинистической лавке, Аманда с улицы позвонила домой. Она поговорила с Джаредом и с Линн, а потом и с Фрэнком. Набрав номер матери, она оставила на автоответчике сообщение, сказав, что, возможно, припозднится, а потому просила не запирать дверь. Доусон подошел к ней в тот момент, когда она дала отбой. Ей стало очень грустно от того, что вечер почти закончился. Кажется, он прочитал ее мысли. Он предложил ей свою руку, и они побрели к машине.

Когда они выехали на шоссе, дождь возобновился. А едва они пересекли реку Ньюс, туман сгустился еще сильнее. Ветви деревьев торчали, словно пальцы привидений. Тусклые лучи автомобильных фар с трудом пробивались сквозь мглу и почти полностью тонули в густых зарослях. Сбросив скорость, Доусон осторожно пробирался сквозь сырой мрак.

Дождь равномерно барабанил по крыше машины, напоминая далекий стук колес поезда, и Аманда поймала себя на том, что постоянно прокручивает в голове прошедший день. За обедом она не раз ловила на себе взгляд Доусона, но при этом не смущалась — наоборот, ей хотелось, чтобы он продолжал на нее смотреть.

Она знала, что это неправильно, что подобные желания не одобряются обществом. И если бы она была уверена, что ее чувства к Доусону несерьезны, что они просто способ хотя бы на время уйти от некоторых жизненных проблем, то можно было бы махнуть на все рукой. Но Аманда понимала, что это не так. Доусон не случайный человек, к которому она пришла на свидание. Он ее первая и скорее всего единственная любовь, которая умрет вместе с ней.

Узнай Фрэнк, о чем она думает, это бы сломило его. Несмотря на все беды, которые выпали ей на долю в течение их совместной жизни, Аманда любила мужа, хотя и знала, что, даже если бы она уехала сегодня домой, она не смогла бы забыть Доусона, он все равно преследовал бы ее. И дело тут не в том, что она ищет утешения на стороне, поскольку их с Фрэнком брак уже давно трещит по швам. Просто между ней и Доусоном существует некая связь, которая давала о себе знать всякий раз, как они оказывались вместе, и которая делала все происходящее естественным и неизбежным. Поэтому Аманда с большой долей уверенности полагала, что их с Доусоном история не окончена, ведь они оба ждут ее продолжения.

После Бэйборо Доусон сбросил скорость: они приближались к выезду на шоссе, ведущее в южном направлении, в Ориентал. Впереди лежал Вандемир. Аманда была готова просить Доусона не сворачивать, а ехать прямо в Вандемир. Ее ужасала мысль, что, проснувшись завтра, она будет гадать, доведется ли им еще когда-нибудь встретиться, но слова не шли у нее с языка.

На шоссе, кроме них, никого не было. Вода стекала с асфальта в тянувшиеся по обеим сторонам канавы. Немного не доезжая до перекрестка, Доусон мягко нажал на тормоза и, к удивлению Аманды, остановил машину.

Дворники гоняли воду по стеклу из стороны в сторону. Капли дождя сверкали в свете фар. Не заглушая двигатель, Доусон, лицо которого оставалось в тени, повернулся к Аманде.

— Тебя, наверное, ждет мама. Сердце Аманды забилось.

— Да, — кивнула она и не сказала больше ни слова.

Наверное, целую минуту Доусон молча смотрел на нее, читая ее мысли. Увидев в устремленных прямо на него глазах Аманды все ее надежды, страхи и желания, он коротко улыбнулся и, снова сосредоточив взгляд на дороге, медленно тронулся. Они поехали прямо, без остановок, по направлению к Вандемиру.

Оказавшись перед дверью дома Така, они не почувствовали никакой неловкости. Аманда тут же прошла в кухню, достала бокалы и стала разливать вино, а Доусон зажег лампу. Аманду переполнял восторг, хотя при этом она ощущала некоторую неуверенность.

Доусон включил радио в гостиной и, найдя какой-то старомодный джаз, почти до предела убавил звук. Он снял с полки одну из старых книг и принялся перелистывать пожелтевшие страницы, когда к нему подошла Аманда. Вернув книгу на полку, он принял у Аманды бокал.

И они вместе подошли к дивану.

— Как тихо, — сказала Аманда, скинув туфли. Она поставила бокал на столик и, подтянув к себе ноги, обхватила колени руками. — Я понимаю, отчего Так с Кларой захотели здесь остаться.

В тусклом свете гостиной лицо Аманды выглядело загадочным. Доусон откашлялся.

— Ты вернешься сюда когда-нибудь? — спросил он. — После этого уик-энда?

— Не знаю. Будь я уверена, что все останется так, как сейчас, вернулась бы. Но я знаю, что так не будет, что нет ничего вечного. Мне хочется на всю жизнь запомнить этот цветущий сад.

— И конечно же, чистоту в доме.

— И это тоже, — согласилась Аманда. Взяв в руку бокал, она поболтала в нем вино. — Знаешь, о чем я думала, когда пепел летел над садом? О той ночи, когда мы с тобой на причале наблюдали метеоритный дождь. Отчего-то вдруг я снова вернулась туда и увидела нас с тобой лежащими на расстеленном одеяле. Мы шептались, слушали раздававшиеся по всей округе совершенные песни сверчков и смотрели в… живое небо.

— Почему ты заговорила об этом? — мягко спросил Доусон. На лице Аманды застыла печаль.

— Потому что в ту ночь я поняла, что люблю тебя. По-настоящему. И моя мама, кажется, это поняла.

— Откуда ты это знаешь?

— Дело в том, что на следующее утро она стала расспрашивать меня о тебе, и, когда я призналась ей в своих чувствах, наш разговор перешел в самый настоящий скандал, один из самых грандиозных, бывших между нами. Дошло до того, что она влепила мне пощечину. И это так меня поразило, что я даже растерялась. А она все твердила, что я глупая девчонка, сама не знаю, что творю. Тогда я думала, она злится на меня из-за тебя, но сейчас понимаю, что любой мой кавалер ее начал бы раздражать. Дело было не в тебе, не в нас и даже не в твоей семье. Дело было в ней самой. Мама, видя, как я взрослею, боялась потерять надо мной власть. Она не представляла, что в этом случае можно сделать — и тогда не представляла, не представляет и сейчас. — Аманда пригубила вино и, поставив бокал на столик, покрутила его за ножку. — Например, сегодня утром она назвала меня эгоисткой.

— Она не права.

— Я тоже так думала, — кивнула Аманда. — По крайней мере раньше. Но теперь я в этом не уверена.

— Из чего ты делаешь такой вывод?

— Я веду себя так, как не пристало вести себя замужней женщине.

Доусон молча смотрел на Аманду, давая ей время осмыслить собственные слова.