Власть и мы - Владимир Алексеевич Колганов

Понятно, что здесь речь идёт не о коллегах по службе в КГБ, которые были и остаются в ближайшем окружении Путина. Что касается международных отношений, то в этой сфере такое понятие, как «дружба», совершенно неуместно, хотя оно было популярно в советские времена, да и сейчас политики нередко изображают дружелюбие, на самом деле испытывая совсем иные чувства по отношению к партнёру.

А вот отрывок из статьи Майкла Макфола, бывшего посла США в России, опубликованной в журнале Politico в августе 2014 года, уже после обострения обстановки на Украине:

«Сегодня о Путине говорят и пишут все западные СМИ… В большинстве случаев российскому правителю приписывают зловещие замыслы. Но во многих материалах подтекстом проходит мысль о том, что Путин всё же добивается успеха. Как отметил журнал Time, "каждый новый кризис делает его сильнее". Путин, может, и плохой человек, говорится в этой статье, но он также хитрый, жёсткий, умный и мыслит стратегически, обыгрывая незадачливый западный альянс, который пытается противостоять этому мастеру дзюдо из Кремля».

О незадачливом западном альянсе зарубежная пресса пишет далеко не в первый раз. 14 августа 2008 года, через два дня после завершения вооружённого конфликта в Южной Осетии британская газета Times опубликовала статью Майкла Биньона под устрашающим названием – «Мастер Путин ставит мат Западу» (Vladimir Putin's mastery checkmates the West). В статье обсуждались итоги этого конфликта:

«России за пять дней удалось превратить ошибки своего заручившегося западной поддержкой противника в безжалостную демонстрацию слабости и смятения Запада, его двойных стандартов в вопросах незыблемости национального суверенитета (например, в Ираке)… Из этой ситуации можно извлечь множество уроков. Бывшим советским республикам стоит вспомнить о своём географическом положении. НАТО – задуматься, нужны ли альянсу кавказские вендетты. Тбилиси – стоит ли оставлять у власти президента, который втянул свою страну в такой конфликт. Вашингтону – ответить на вопрос, не пора ли начать считаться с мнением России. Ведь хочешь не хочешь, а придётся».

Пожалуй, автор прав – если не считаться с мнением такого большого государства, как Россия, тогда более мелким странам не стоит и высовываться. Вывод вроде бы предельно ясен – надо обсуждать и договариваться, совместно решать наболевшие проблемы, иначе снова может возникнуть ситуация 2008 года.

А вот мнение Элен Блан, опубликованное в сентябре 2014 года на французском вебсайте Atlantico:

«Владимир Путин ведёт не одну, а сразу несколько игр. Он умеет делать тонкие намеки, великолепно блефует, как в покере, и предугадывает ходы, как в шахматах. Короче говоря, он умеет всё то, на что в Европе и в целом на Западе сейчас неспособны. Мы сейчас всегда лишь реагируем на события, тогда как он считает себя мастером игры и всячески демонстрирует это… В отличие от Владимира Путина, на Западе любят громкие заявления, за которыми не всегда следуют реальные шаги».

Единственное, что Запад способен противопоставить действиям России, это экономические санкции, которые приводят к ухудшению материального положения жителей страны. Однако попытка таким образом изолировать Россию от остального мира не имеет перспективы, поскольку есть множество стран и промышленных компаний, которые заинтересованы в сотрудничестве с российскими предприятиями.

Понятно, что попытки нанести урон экономике России вызваны неудачами США в Сирии и на Украине. В Сирии Россия перехватила стратегическую инициативу, а на Украине помешала реализовать блиц-план по вступлению этой страны в ЕС и присоединению к НАТО. Такое невозможно простить! Но почему-то действия США никак не влияют на популярность Путина и только усиливают неприязнь большинства жителей России к американским властям.

Причину такого парадокса попытался объяснить Генри Киссинджер, заявив, что «американские политики не сильны в понимании российской истории и психологии». К этим словам он добавил и свою характеристику президента Путина:

«Путин – серьёзный стратег в рамках российской истории. Понимание американских ценностей и психологии – не его сильная черта».

Американскому политологу виднее – за последние годы он не раз встречался с Путиным и имел возможность оценить его отношение к американцам. Впрочем, в российской политической и экономической элите немало людей, пребывающих в восторге от американской демократии, сознающих преимущества частной инициативы в борьбе за процветание энергичных, оборотистых людей и не теряющих надежды повернуть президента на путь истинный. И поневоле возникает подозрение, что Путин одинок в противостоянии с этой частью общества.

Казалось бы, довольно странное и более того, весьма бесперспективное занятие – рассуждать об одиночестве президента огромной страны, которому обеспечена всенародная поддержка. Тем не менее, эта тема стала довольно популярной вскоре после избрания Путина президентом. Приоритет в использовании такого словосочетания принадлежит Станиславу Белковскому, когда-то популярному политтехнологу, ныне пребывающего где-то на задворках политической жизни страны. Вот что он писал в 2003 году:

«Русскую интеллигенцию олигархи упразднили как явление, интеллектуальной элите объяснил её никчемность лично президент. Владимир Путин остался в полном одиночестве, дорогу к которому проложил сам. Он одинок, как вверенная президентскому попечению неприкаянная страна, брошенная Историей на выжженном пространстве Империи».

Казалось бы, Белковский прав – «никчёмность» интеллектуальной элиты уже обсуждалась в предыдущей главе. Но вот вопрос: кого Белковский причисляет к упомянутой элите? Если Касьянова, Ходорковского, Рыжкова и прочих либералов, то их «элитарность» ограничивается пределами того круга, где ещё помнят экс-министра Касьянова, экс-депутата Рыжкова и неудачливого реформатора политической системы, отсидевшего свой срок на тюремных нарах.

Гораздо интереснее то, что Белковский пишет о причинах одиночества действующего президента:

«Он захотел править сам. Возжелал найти источник легитимности, отличный от олигархического похлопывания по плечу. Обозначил готовность взять на себя ответственность, верховной власти роковое бремя, её невыносимый гнёт. И сразу же стало ясно, сколь бесстрастен и пуст мир вокруг Владимира Путина, второго демократически избранного президента России. У Путина сегодня нет политической опоры. Нет каналов коммуникации со страной. Нет стратегии и даже инструментов её формулирования. Нет лояльных партий (искусственная "Единая Россия", которую можно упразднить одним звонком по АТС-1, не счёт) и СМИ. Есть только ельцинские бюрократы, способные на саботаж, и силовики, способные на выемки документов».

Если учесть, что эти слова написаны в 2003 году, то политолог в основном был прав – искусственная партия, обилие в коридорах власти бездарных приживал, обосновавшихся там ещё при Ельцине… Но что же предлагалось для выхода из этой ситуации?

«Лидеру, который намерен выйти за пределы логики и философии 90-х, нужна новая элита. Путин должен открыть шлюзы вертикальной социальной мобильности. Тихо и мирно, но решительно и недвусмысленно, как прежде – Ельцин. Альтернатива – триумф сегодняшне-вчерашней элиты и распад России. Третьего – не дано…