Власть и мы - Владимир Алексеевич Колганов

так же, как там», ну а детали не существенны. Понятно, что против материального благополучия никто не станет возражать, однако либералы не способны понять, что углубляющаяся пропасть между бедными и богатыми чревата самыми тяжкими последствиями. Наплыв в Европу мигрантов из бедных стран, распространение идей радикальных исламистов – всё это может дать прискорбный результат. Прежде чем требовать всяческих свобод, надо понять, как этими свободами правильно распорядиться. Однако все аргументы сводятся только к одному – смотрите, как там хорошо! А что будет через двадцать лет – об этом даже не задумываются. Им трудно смириться с тем, что есть, – ведь совсем недавно, в начале 90-х «счастье было так близко, так возможно». Но что поделаешь – для большинства жителей России такое «счастье» абсолютно неприемлемо. Либералы говорят, что абрамовичи, прохоровы и иже с ними возродили экономику. Однако, если бы не повышение цены на нефть в начале этого столетия, вполне реальным стало бы возвращение назад, к планово-директивной экономике и талонам на питание. Неужели это непонятно?

Вот и Карен Шахназаров недоумевает:

«Почему бы им не смириться со своим мнением перед мнением очевидного народного большинства? Разве не в том суть демократии как общественного договора о мирной передаче власти меньшинством правительству большинства? И разве не в том суть интеллигенции как класса – озаботиться общественным благом больше, чем своим собственным узкоклассовым интересом?»

Тут самое время уже в который раз (имеются в виду другие книги автора) припомнить отрывок из статьи в парижской газете – в начале 30-х годов прошлого столетия её написал русский эмигрант, сын адмирала Макарова. Согласно его мнению, есть две интеллигенции:

«Под словом "интеллигенция" мы, русские, обычно подразумеваем два понятия: 1) интеллигенция в широком смысле, т.е. умственно-культурный слой, занимающий передовые посты каждого народа, его интеллектуальная верхушка – и 2) специфически-русское понимание этого слова, распространявшееся обычно на всех граждан, в той или иной степени а) прикосновенных к высшему образованию и б) вместе с тем оппозиционно по отношению к правительству настроенных… Но если взять слово "интеллигенция" во втором, чисто русском смысле – к сожалению, придется признать, что за редчайшими исключениями, она действительно была оторвана от народа – и, вследствие сего, непригодна для руководства им – как культурного, так и политического».

К этому нечего добавить, ну разве что привести слова Андрея Дмитриевича Сахарова, сказанные в 1988 году:

«С мыслью можно бороться только мыслью».

Если же мыслей не хватает, тогда наступает время бездумной болтовни. Вот и кандидат политических наук Сергей Марков, генеральный директор Института политических исследований, выступая в апреле 2016 года в эфире программы «Открытая студия», заявил, что «украинская проблема существует для того, чтобы совершить государственный переворот в России». В том же выступлении речь шла и о «чудовищной ошибке Европы, поддержавшей киевскую хунту и её террористическую деятельность». Здесь целый набор убогих политологических штампов, которые уже мало кто воспринимает всерьёз.

Самое время привести слова президента фонда «Правовое государство» Евгения Тарло из статьи в «Литературной газете»:

«Пора переходить от бесплодного "пикирования" в рамках пропаганды-контрпропаганды к сущностному анализу собственных и международных проблем. Со своих позиций. А это возможно лишь тогда, когда думающая, активная часть общества перейдёт от конфронтационного идеологического противостояния к прагматичным действиям».

Скорее всего, Евгений Георгиевич имел в виду пикировку, но не в этом дело. Куда важнее понять, как политологи уйдут от этого противостояния, если ежедневно на различных телеканалах зрители становятся свидетелями жарких схваток между политиками и политологами разных убеждений? Если это шоу запретить, тогда чем займутся агитаторы и пропагандисты? Ведь большинство из них ничего другого не умеет.

Такой вопрос вряд ли встанет перед Сергеем Шаргуновым – у него есть масса возможностей для самовыражения. В недавнее время Шаргунов был частым гостем на радиостанции «Эхо Москвы», где комментировал текущие события. Что примечательно, по количеству «Я» в этих выступлениях Шаргунов давно переплюнул всех других гостей «Эха Москвы». В качестве примера можно привести слова из эфира 4 апреля 2016 года:

«Я, безусловно, не адвокат и не защитник российских чиновников, и, скажем громче, российских властей; я человек со своим особым и независимым мнением и с теми суждениями, которые принадлежат лично мне… На протяжении всех моих эфиров я всегда, когда возникают поводы для критики, в том числе, для острейшей, открыто и прямо рассказываю о тех бедствиях, о той несправедливости, которые происходят в России, и не кривлю душой…»

Не знаю, как это называется в медицине, но возникает ощущение, что здесь не обошлось без мании величия. Возможно, просто незатейливый пиар. Хотя всё это не умаляет достоинств Шаргунова – как говорят, он совершил немало добрых дел, к примеру, защищал несправедливо осуждённых, протестовал против закрытия книжных магазинов, литературных журналов и библиотек.

Ещё одним непримиримым оппонентом либералов стал Вячеслав Никонов – для внука министра иностранных дел Вячеслава Молотова выбор приложения своих сил вполне оправдан, поэтому с недавних пор он стал завсегдатаем политических ток-шоу. Но вот какие откровения находим в его статье «Российская историческая традиция», опубликованной в мае 2014 года:

«Все существующие на Земле цивилизации, как и отдельные люди, исторически имели весьма простую главную цель – выживание. Реализовав её, приступали к другим задачам – создание удобства, удовлетворение любознательности, обеспечение свободы. Для этого каждая цивилизация выбирала свой набор технологий. Если выбор был неправильным, она становилась предметом изучения исключительно такой науки, как археология. Если цивилизация живет, значит выбранный ею набор технологий правилен, значит её матрица жизнеспособна».

На самом деле, проблема выживания остаётся всегда. Даже богатый человек в одночасье может стать бедняком, если на него нападут грабители или в его доме случится пожар. Поэтому и технологии, и идеология призваны защитить от подобных «неприятностей». Поэтому и политика государства направлена на то, чтобы противостоять возможности разрушения достигнутого благоденствия нации. Так что реализация «главной цели» – это непрерывный процесс, не имеющий конца, что-то вроде движения к белому зданию на горизонте.

А вот ещё один тезис от Вячеслава Никонова:

«Русь не вошла в ареал франкских завоеваний, которые ещё в XI веке прочертили восточные границы Запада. Даже если признать варягов норманнами, как считает, наверное, большинство современных исследователей проблемы (и в чём у меня уверенности нет), говорить о привнесении государственности извне оснований немного, тем более что сами скандинавы узнали государственность позже Руси, а о скандинавском культурно-религиозном влиянии говорить вообще невозможно».

Действительно, «привнесения государственности» не было, однако это ничего не объясняет. В Скандинавии в IX веке шла борьба за власть между влиятельными кланами, но ни одному из них не удавалось победить,