Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит - Владислав Олегович Савин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Весит всё это в сумме, наверное, килограммов сто. Ну, может, восемьдесят. Но поскольку в Булыгине росту два десять, и габариты такие, что киношный Терминатор удавится от зависти, то внешне груз не кажется неподъемным – даже наш «Шварц», в миру младлей Ведерников, ростом чуть пониже и в плечах поуже. А спутник Булыгина, старшина Пилютин Петр Егорыч, выглядит вовсе невзрачно: щупловатый мужичок лет под сорок, только для немцев он намного опаснее – легенда и лучший снайпер Ленфронта, Герой Советского Союза, с личным счетом в полтысячи фрицевских голов, но трудно ему «фузею» таскать, на то ему Пров Булыгин в помощники и даден. Ну и конечно, в боевые выходы столько с собой не берут, это сейчас, поскольку они вроде как прикомандированные, «всё свое ношу с собой» – все тылы и банально пожрать, поскольку опыт показывает, лишним никогда не будет, и еще куча весьма специфического инвентаря, сделанного лично под себя, которым обрастает бывалый спецназер. И дотащить сейчас надо всего лишь от расположения до машины.
– Ну ты даешь, Булыга, солдат бы попросил! Тут вдвоем надо браться, а то и вчетвером.
– Нет, старшой, боязно! Там же оптика, дальномер и оба прицела. Вдруг уронят, ударят – страшно.
Я с этой парой вместе на фрицев охотился этой зимой в лесах Ленобласти – станция Мга, Новолисино, Семрино. Тогда я еще старлеем был, вот Пров и обращается ко мне, как привык. Хотя вне строя может просто по имени, дано ему и такое право, ну не произносится у местных «Брюс». После нас раскидало, и вот, снова встретились. И совсем не случайно, а для особого задания – но расскажу по порядку.
Нас сюда, на Карельский фронт, спешно выдернули из-под Варшавы, только в самолете и удалось поспать. Выгрузили на каком-то полевом аэродроме, в северной Финляндии, и не немцы впереди, а шведы, граница рядом. И пока с ними мир – но не надо быть шпионом, чтобы сообразить, наши собираются наступать: в каждом лесочке войска стоят, и указатели повсюду: «Хозяйство такого-то», – и дороги гусеницами и колесами изъезжены вдрызг. И еще новые части прибывают. Уже ясно, что всё это неспроста – а как замполита на политинформации послушали, сомнений и вовсе не осталось.
Шведы, оказывается, это те же фашисты: еще со времен Александра Невского мечтали присвоить исконно русские земли и обратить славян в рабов. Они подло захватили территорию, где теперь стоит Ленинград, тем самым не давая развиваться Русскому государству, – как верно заметил Карл Маркс, выход к морю был для России жизненной необходимостью. Петр Первый восстановил справедливость, но шведы не унялись, и еще после трижды нападали на нас, пытаясь вернуть земли, и каждый раз выходило после, что граница отодвигалась на запад: сначала Выборг, затем вся Финляндия, тогда лишь до их короля дошло, что еще пара таких войн, и Стокгольм переименуется в русскую Стекольну – и он объявил, что Швеция никогда больше ни с кем воевать не будет, вечный нейтралитет! Но они и без войны поставляют Гитлеру оружие, станки, высококачественную сталь. А их какой-то там «ученый» Свен Гедин заявил во всеуслышание, что совершил научное открытие, что славяне – это как раз недостающее звено в дарвиновской цепи между обезьяной и человеком, ну а вершина – это, конечно, истинные арийцы германской расы. И терпели мы это, когда гитлеровцы стояли у стен Ленинграда, – но теперь наше терпение кончилось!
Обычная накачка личного состава перед делом, как, наверное, и лет пятьсот назад было: «Короче, вера их не та, а значит, бей их, за Христа!» Ну, нас обрабатывать не надо, если решил товарищ Сталин, что быть там социализму – значит, так и будет, «принимай нас, прекрасная Швеция, в ожерелье прозрачных озер». Кто мы такие, чтобы волю Вождя обсуждать?
А не выйдет, как тогда с «Суоми-красавицей»? Не, должно – год ведь уже не сороковой! Уж если мы сейчас финнов нагнули, новая граница по Сайме проходит. И войска к местности привычные, присмотрелся только – знакомые лица, поспрашивал, так Гвардейская Печенгская здесь, та самая дивизия, что год назад брала Петсамо и Киркенес, после на Ленфронте была, а теперь из-под Лиепаи снова сюда! И для леса у нас свои егеря есть, хотя официально не называют их так, отдельные штурмбатальоны, обученные тактике малых групп в лесисто-болотистой местности. Так что попробую с Петром Егорычем посостязаться, у кого счет будет больше к концу войны. Хотя шведов в общий список считать или отдельно?
– Ну а как же иначе? – отвечает Петр Егорыч. – Под Ленинградом кого только против нас не было! Немцы, испанцы, датчане, поляки, французы, голландцы, бельгийцы – всю Европу против нас Гитлер поднял, как увидел, что одному не потянуть! Ну а мы и всех их вместе бьем – любой, кто на нашу земле с оружием пришел, тот враг, фашист, и точка. А по национальностям их пусть черти в аду сортируют, если им охота.
Но всё ж интересно, мы-то здесь зачем, подводный спецназ? Не только «варшавская» группа – северодвинцы тоже, почти в полном составе. В шведские военно-морские базы тайком наведаться – так это проще было бы с Балтфлота работать, а не с суши…
В общем, сидим, заводимся и ждем, когда будет приказ вперед на Стокгольм. И тут Совинформбюро сообщает, что союзники высадились в Нарвике, но были немцами отбиты, с тяжелейшими потерями. Что характерно, политработники сразу тон сменили: «Как шведы Гитлеру жо… ни лизали, он всё равно не оценил, потому что фашист проклятый и только смотрит, кого бы завоевать. С нами у него обломилось, союзники за морем, одни шведы и остаются». И что есть уже такой план «Песец» (вот юмористы, так назвать!), так что, если мы не хотим снова получить фронт у Мурманска и Ленинграда, когда немцы проглотят Швецию и Финляндию, то должны встретить фрицев на чужой территории, ну как освободительный поход тридцать девятого года. А если шведы не оценят, что мы их спасаем – так тем хуже для них!
– Глянь, а рожи у шведских погранцов, словно лимонов наелись! И у полицаев тоже! За версту видать, что нам не рады – но деться некуда.
– Так, старшой, Маяковский же писал, что они нас, советских, на дух не переносят. Классовый антагонизм…
– Верно мыслишь, Булыга – антагонизм. Никогда мы, русские, для Европы своими не будем – всегда они, культурные, будут видеть в нас немытых азиатов.
