Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов

Змеиная ревность

- Ты это заслужила, тварь из леса! -воскликнул я и разрядил ружьёв питониху по имени Принцесса,в глаза и пасть разверстую её.

Холодное лоснящееся телокак бы застыло в воздухе на миг -и на пятнадцать метров отлетело,и уши мне пронзил нездешний крик.

Вот так любовь кончается земная,кровавой слизью в зелени травы.лежит моя подруга ледянаяс котлетой красной вместо головы.

Неужто с этим задубелым шлангомсовокуплялась человечья плоть?меня с моим товарищем Вахтангомкак допустил до этого Господь?

Нас только двое в бурю уцелело,когда пошел ко дну наш теплоход.Вахтанга растопыренное телоя оживил дыханием "рот в рот".

С тех пор, едва оправившись от стресса,я на себе ловил Вахтанга взгляд.И лишь змея по имени Принцессаспасла от лап товарища мой зад.

На острове, где жили только крабыда пара неуклюжих черепах,вдруг появилась женщина, хотя быв змеиной шкуре, но красотка, ах!

Мы женщину почуяли в ней сразу,Вахтанг мне крикнул: "Пэрвый, чур, моя!"и дал ей под хвоста такого газу,что чуть не окочурилась змея.

Я тоже ей вонзал под шкуру шило,но был с ней нежен, ласков и не груб.Она потом Вахтанга удушила,мы вместе ели волосатый труп.

Вот так мы жили с ней да поживали,она таскала рыбу мне из вод,а я, порой обтряхивая пальмы,делил с Принцессой сочный дикий плод.

Сплетаясь на песке в любовных ласках,я забывал и родину, и мать."Такое, - думал я, - бывает в сказках,такое лишь принцесса сможет дать!"

Однажды я смотрел на черепаху -и зашипела на меня змея,и чуть я не обделался со страху,Принцессой был чуть не задушен я.

Когда же, о России вспоминая,я засмотрелся на косяк гусей,она, хвостом мне шею обнимая,сдавила так, что вмиг я окосел.

Уже она и к пальмам ревновала,к биноклю, к пузырьку из-под чернил,и рыбу мне лишь мелкую давала,чтоб я с рыбёхой ей не изменил.

И так меня Принцесса измотала,что как мужик я быстренько угас,и лишь рука мне в сексе помогала,которой я курок нажал сейчас.

Лежит моя Принцесса, как обрубок,и я над ней с двустволкою стою.Нет больше этих глаз этих губок.Жизнь хороша, когда убьешь змею.

Зеркальный мир

Я посмотрелся в зеркало недавнои в ужасе отпрянул от него -с той стороны смотрело как-то странночешуйчатое в струпьях существо.

Загадочными жёлтыми глазамис продольным, узким, как струна, зрачкомтаращилось бездушное созданье,раздвоенным играя язычком.

Зажмурившись и дёрнув головою,я снова глянул в зеркало - ура!Остался я доволен сам собою,увидев то, что видел и вчера.

Но, присмотревшись ближе к отраженью,увидел в глубине его зрачковзеркальных рыб, зеркальных змей движенье,порхание зеркальных мотыльков.

Зеркальный мир, порабощённый здешним,копируя по-рабски белый свет,пытается, пока что безуспешно,стряхнуть с себя заклятье древних лет.

Ему осточертели наши формы,он хочет нам явить свой прежний вид.Тому, кто, скажем, квасит выше нормы,он показать свинёнка норовит.

Когда, допустим, дамочка не в мерувоображает о своей красе,покажет ей вдруг зеркало мегерутакую, что собаки воют все.

А то иной громила Аполлономпытается себя вообразить,но толсторылым складчатым муфлономего спешит зерцало отразить.

И если, съездив в Азию-Европу,натырив денег, думаешь: "Я крут!" -мир в зеркале тебе покажет жопу,хотя лицо недавно было тут.

Но коли ты забавой куртуазнойпрелестницу потешишь средь зеркал -в них будешь не мартын ты безобразный,а женских грёз чистейший идеал.

Так бойся зазеркалья, человече,твори лицеприятные дела!А если перед миром хвастать нечем -спеши завесить в доме зеркала.

Заявление, сделанное мной на десятилетии Ордена

Разгулы, пьянство и безверье -всё в прошлом, всё постыло мне.От грязи отряхнул я перья,я чист, как ландыш по весне.

В болоте гнилостном распутствацветут обманные цветы,но света истинного чувствав пороке не отыщешь ты.

Вот потому-то непорочнымои забавы и досуг,хоть ослепительны и сочнытолкутся девушки вокруг.

Могу девчонку я погладить,по попке хлопну, в нос лизну,но я не дам ей в душу гадитьи нос совать в мою казну.

Их слишком много, длинноногих,разнузданных донельзя дылд,а я хоть и не из убогих,но всё-таки не Вандербилд.

И даже мне не денег жалко -они плодятся, словно вши -но в бездну каждая русалкауносит клок моей души.

Ну, а душа - она не устрица,она нежнее в тыщу раз,и просто так в ней не очутитсяжемчужина или алмаз.

Своей души я запер створки,чтоб зрел в ней жемчуг пожирней.Прощайте, девки, ваши норкине для таких крутых парней.

Последствия заявления, сделанного мной на десятилетии Ордена

Мои стихи о воздержанииневерно понял модный свет,и смесь восторга с обожаниемловлю я на себе нет-нет.

Юнцы, накрашенные густо,трубят мне гимны вперебойи, как за коброю мангусты,за мною прыгают гурьбой.

Заматерелые педрилы,похожие на индюков,мне улыбаться стали мило.Друзья! Я вовсе не таков!

Да, девы стали мне не любы,но содомию прославлять,и целовать мальчишек в губы,и афедрон им подставлять?!

Конечно, это интересно,я спорить даже не берусь,но я при этом, если честно,наверно, просто обосрусь.

И растрезвонят педерасты,что классик был желудком слаб.Нет, в члены этой гордой кастыя не пойду, не тот масштаб.

Пусть телом крепкие, здоровыепополнят стаи петухови славят отношенья новые,которым тысяча веков.

Ко мне, ко мне, шальные девы,скорей потремся пуп о пуп!..

Мои богини, что вы, где вы?Ужель я больше вам не люб?

Заколдованное место

(Россия через 100 лет)

На берегу Оки пиликала гармошка,под старою ветлой топтал гусыню гусь.Упившаяся в дым смазливая бабёшкасказала мне: "Пойдём скорее, я боюсь".

Опять мне повезло, опять мужья и братьяпогонятся за мной, обрезами тряся,дай бог, красотку хоть успею заломать я,а то ведь ни за что завалят, как гуся.

Опять я загулял на свадьбе деревенской,и поначалу было всё как у людей,да чуток я к словам о горькой доле женской,и вышло вновь, что я - развратник и злодей.

У тихого ручья среди густой крапивымы наконец-то свой остановили бег,и под густым шатром к земле припавшей ивызабылись мы в плену Эротовых утех.

И воздух, и земля, и травка, и листочки -всё завертелось вдруг, слилось и расплылось,медовый женский стон звенел, как эхо в бочке,и время как табун мустангов вскачь неслось.

Когда мы, наконец, отлипли друг от друга,пригладили вихры, стряхнули грязь с колен,Я понял, что не та - чуть-чуть не та округа,что порастряс мозги Эротов бурный плен.

Мы вышли на большак - подруга обомлела,я тоже пасть раскрыл со словом "твою мать";висело над землей космическое тело,ну а деревню я вообще не мог узнать.

Ряд беленьких домов под красной черепицей,заборов и плетней нигде в помине нет,селяне - как в кино, улыбчивые лица,и каждый просто, но с иголочки одет.

"Здорово, мужики! А Ванька Евстигнеев, -затараторил я, - где мне его найти?"Уставились на нас, как пидоры на геев,и лыбятся стоят, вот мать твою ети!

Потом собрались в круг и стали по-английскимурчать и стрекотать: "Йес, йec, абориген!" -а кто-то притащил хлеб, виски и сосиски,и кто-то произнёс по-русски: "Кушай, мэн".

Я вскоре разузнал, коверкая английский,что на дворе уже две тыщи сотый год.Я выругался: "Fuck!" - и поперхнулся виски,и по спине, смеясь, стал бить меня народ.

Так, значит, вона как! Профукали Расею!Сожрал нас, как гуся, зубастый дядя Сэм.Ну, ладно, вот сейчас напьюсь и окосею,за родину, за мать, натру лекало всем!

"Xeй, ю, абориген, - кричат американцы, -тут свадьба, заходи, почётный будешь гость!"Ах, свадьба? Хорошо! Закуска, бабы, танцы.Сама собой ушла и растворилась злость.

"Жених наш - астронавт, - втирают мне ковбои,а бабу отхватил, прикинь, - фотомодель!"Я с грустью посмотрел на небо голубое.Да, видимо и здесь устрою я бордель.

И как я загадал - так всё и получилось.К невесте я подсел - и вмиг очаровал,так рассмешил ее, что чуть не обмочилась,а жениху в бокал стрихнина насовал.

Жених пошёл блевать, а я шепчу невесте:"Ну на фиг он тебе, тупой летун-ковбой?К тому ж на кораблях они там спят все вместе,и каждый космонавт немножко голубой.

А я бы бросил всё ради такой красивой,собрал бы для тебя все лилии долин..."Очухался, гляжу - опять лежу под ивой,уже не с Манькой, нет - с фотомоделью, блин.

Одежда там и тут, трусы висят на ветке,и пена на губах красавицы моей.И голос из кустов: "Ага, попались, детки!Сейчас узнаешь, гад, как обижать мужей!"

Смотрю - пять мужиков, вон Евстигнеев Ванька,а рядышком Витёк, угрюмый Манькин муж,на бабу посмотрел, вздохнул: "А где же Манька?"А я ему: "Витёк, прими холодный душ!"

Ванятка, кореш мой, обрадовался, шельма;"Так, значит, Маньку ты не трогал? Во дела!" -"Да что вы, мужики, протрите, на хер, бельма!Со мною Дженифер, студентка из Орла". -

"А что ты делал с ней? Глянь, чёрная какая". -"Ты негритянок, что ль, не видел никогда?" -"В натуре, негра, блин! Ну, я офигеваю!" -"Она фотомодель. Женюсь я, Ванька, да".

"На свадьбу пригласишь?" - "Так здесь и отыграем.А ты, Витёк, не плачь, найдём твою жену!Но ружья в подпол, чур, пока не убираем!Две тыщи сотый год пусть ждет от нас войну".

Ж (А.Вулыху)