Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - Вадим Степанцов

Другу-маньеристу

Дружок мой, Виктор Пеленягрэ,был жизнью ублаготворён.Но странно, почему виагрускупал во всех аптеках он?

Скупал у бабок на базаре,у дилеров в речном порту,зажил в немыслимом угаре,впивая жизни пестроту.

Жену он бросил и работуи начал где-то воровать...С чего такому обормотувдруг стали женщины давать?

С того и стали, что в виагруон средства все свои вложил,что был он просто Пеленягрэ,а стал он секса старожил.

Он раньше вкладывался в "Чару",и в МММ, и в "Логоваз",проорал квартиру и гитарук как самец почти угас.

Но вот волшебная таблетканад жизнью мизерной взошла,и нынче каждая нимфеткав его округе расцвела.

Да что там! Каждая старуха,заслышав Пеленягрэ шаг,спешит к замку приставить ухои жопу чешет об косяк.

Виагра жизнь перевернула,потоком мощным все смела,и вместо жиденького стулажелезный лом ему дала.

Дорожное чтение

Унылый беллетрист Альфонс Додепытался скрасить мой досуг вагонный.Запутавшись в слащавой ерунде,уставил я свой взгляд бесцеремонный

в премилую соседку по купеи оценил короткую футболку,и три кольца, торчащие в пупе,и в синий цвет покрашенную челку.

В отличие от большинства самцов,которые ещё читают книги,я, гордый литератор Степанцов,не похожу на высохшие фиги.

Широк в плечах, красив и синеглаз,одет слегка небрежно, но богато,не бык, не лох, не чмарь, не пидорас -да, нас таких осталось маловато.

Поэтому я был не удивлён,когда в глазах у милой обезьянкипрочёл: "ТО ВОЛЯ НЕБА. ЭТО ОН!"в ответ послав улыбку ей с лежанки.

Слюну предвосхищенья проглотив,я отложил наскучившую книжку.И вдруг: "Простите, это детектив?" -прорезал тишину твой голосишко.

Привстав, я ноги на пол опустили заглянул в глаза смазливой дуре.- Дитя моё, - я вкрадчиво спросил,что вам известно о литературе?

Но лекцию читать я ей не стал,лишь потрепал отечески колени,прочёл свои стихи - и услыхал:"Как хорошо. Наверное, Есенин?"

На верхней полке вспыхнули глаза,с тобою рядом хриплый бас забулькал:вверху возилась внучка-егоза,внизу храпела тучная бабулька.

"Есенин? - я к себе тебя привлек. -Пусть так, но это лучше, чем Есенин".И в твой веселый красный уголокворвался мой могучий лысый Ленин.

Вовсю храпела старая карга,а внучка, притаившись, наблюдала,как била воздух хрупкая ногаи мерно колыхалось одеяло.

Мы мчались в никуда через нигде,забыв о внучке, женихе, невесте,и трясся на матрасе с нами вместевеликий романист Альфонс Доде.

Доверчивость

(сонет)

Использовала ты доверчивость мою,неопытность моя тебя очаровала,и пожурив меня -- мол, очень много пью, --свозить на пикничок меня ты пожелала.

Был очень недурен тот давний пикничок,ядреное винцо ты в рот мне подливала,а я все хохотал, наивный дурачок,когда меня в живот ты пылко целовала.

И вот увидел я: перед твоим лицоммой пламенный гордец внезапно оказался,и ты шепталась с ним, бесстыдным гордецом,а он твои уста закрыть собой пытался.

Я вру: на тот пикник не съездил я. А жаль.Мой друг, ты сам реши, какая здесь мораль.

Дневник отшельника

Запись первая

Я стар, плешив и неопрятен,я отравил свою жену,мой череп от пигментных пятенвесьма походит на луну.

Меня за это Луноходомсоседка Маша прозвала.В соседстве с этаким уродомзачем ты, Маша, расцвела?

Увы, спасти тебя не сможетпарализованная мать,когда, швырнув тебя на ложе,твой чудный бюст примусь я мять.

Нас в коммуналке стало троесосед Колян мотает срок.Пожалуй, завтра я устроюдевятикласснице урок.

Запись вторая

Вот минул день. Уже четыре.В двери скрежещет Машин ключ.Я начал ползать по квартире,неряшлив, грязен и вонюч.

"Глянь, Машенька, беда какая!""Ага, допился, Луноход",так мне предерзко отвечая,к себе прелестница идёт.

"Нет-нет, постой, ужель не видишья болен, милая газель!Уж так меня ты ненавидишь,что не поможешь лечь в постель?"

На несколько секунд застылау бедной девочки спинаи, повернувшись, наклонилаголовку надо мной она,

Согнула худенькие ножки,взялась за кисть и за бедрои я услышал, как у крошкиколотит сердце о ребро.

Мы подбираемся к постеливсё ближе и сильнее воньи вдруг за пазуху газелипросунул я свою ладонь.

Сдавил ей маленькие грудки,колено в спину а потомносок ей запихал под зубкии руки затянул жгутом...

Всё дальше помнится в тумане,я был горяч и зол, как вошь.И через час сказала Маня:"Ну, Луноход, ну ты даёшь!

Да, наших пацанов из классас тобою не сравнить, урод".Затем добавила: "Напрасноты мне носок засунул в рот".

Она пошла решать задачки,пообещав зайти сама.

Запись третья

...От этой чёртовой соплячкиедва я не сошел с ума.

Она в любовь со мной игралапо восемь десять раз на дню,бельишко мне перестирала,улучшила моё меню.

Я стал ухоженный и гладкий,почтенный с виду старикан.Куда брюзга девался гадкий,тот дурно пахнущий букан!.

Людей дивили перемены,происходившие со мной.А я уж начал лезть на стены,когда Машутка шла домой

будить мои резервы силыи грабить фонд мой семенной.И ровный холодок могилыуж ощущал я за спиной.

Однажды утром, встав с кроватии еле ноги волоча,собрав в рюкзак бельё и ватник,решил задать я стрекача,

парализованной соседкени полсловечка не сказал,доел Машуткины объедкии устремился на вокзал,

до Комсомольска-на-Амурекупил плацкарту, сел в вагон,шепнул "прости!" любимой Муреи из Москвы умчался вон.

Запись четвёртая

...Один в тайге уже лет тридцатья жизнью праведной живу.Лишь фрицы да самоубийцыстремятся в матушку-Москву.

Диана, Диана!

В саду твоём сливы багряного цвета,как будто Христа воспалённые раны.Диана, Диана! Кончается лето.Кончается лето, Диана, Диана!

Ах! Скоро служанок проворные рукинезримого Господа снимут со сливы,восточные ветры, как турки-сельджуки,с деревьев листву обдерут торопливо

и будут их тискать от света до света,и петь, завывая, стихи из Корана.Диана, Диана! Кончается лето.Кончается лето, Диана, Диана!

С апреля я пел в твою честь "аллилуйя",но чем ты платила за слёзы поэта?За целое лето - лишь полпоцелуя,лишь полпоцелуя за целое лето!

Готова лишь первая строчка романа,придуман лишь первый аккорд для дуэта.Кончается лето, Диана, Диана!Диана, Диана! Кончается лето!

Когда-нибудь злость моя всё же подточитжелезо зажавшего сердце капкана,но сердце свободы не очень-то хочет,оно предпочло бы вольеру, Диана.

Полгода в глуши! Не обидно ли это?В Люцерн уже поздно, в Париж ещё рано.Диана, Диана! Кончается лето.Я скоро уеду, ты слышишь, Диана?!

Вчера, ускользнув от прямого ответа,ты мне заявила, что ты нездорова,а я на стенах своего кабинетавсю ночь выводил неприличное слово.

Богиня! За что мудреца и эстетав безмозглого ты превратила барана?Диана, опомнись! Кончается лето!Кончается лето, опомнись, Диана!

День Рождения Константэна 21 мая 2003 года Часть 1. Танка и хокку