Его волчица. Я тебя приручу (СИ) - Невинная Яна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскидываю взгляд, ищу оттенки лжи в его словах. Неужели он совсем меня не жалеет?
– Когда отвечаешь за жизни людей, не до совести.
– А как же моя жизнь?! Она не считается?
– Но ты же жива и не больна, а эти люди умирают от болезней, в том числе дети. Ты знала, что тут есть дети? Они тоже болеют, и только кровь оборотня продлевает жизнь.
– Дети? Зачем ты привел их сюда? Почему их не ищут родители?
Я ничего не понимаю. Его ответ поражает в самое сердце.
– Потому что спасал всех! Нас хотели убить, как лабораторных крыс. Если бы не сбежали, все они были бы мертвы! А родители… Ты уверена, что им нужны дети-волчата?
Что на это ответить? Демьян взялся вершить судьбы этих людей и считает, что поступает правильно, не испытывая никаких сомнений. Настоящий лидер. А лидеров, как известно, непросто понять и очень сложно любить.
Я колеблюсь, прежде чем задать вопрос, который неожиданно возник в голове, но всё же спрашиваю:
– Они? Почему ты так сказал? А ты? Ты особенный? Почему отделяешь их от себя?
Лицо Демьяна искажается от досады. Не понимаю такой реакции. Он будто злится, что проговорился и я его поймала.
– Я не особенный. Просто мне повезло каким-то образом исцелиться. Я не уверен до конца, что это произошло, но могу обходиться без крови.
– Но почему?
– Это знает только Вежбицки. Но с ним, как ты понимаешь, не особо хочется общаться.
Говорим уже по-человечески. Странно. Это наша первая нормальная беседа с Демьяном. Но происходит она в таких ненормальных условиях, что я быстро прихожу в себя и меняю тон:
– Ты будешь брать у меня кровь? Сколько? У вас достаточно игл? Кто-то умеет переливать кровь? Или ты сам за всё в ответе? – с вызовом спрашиваю я и, поднявшись на ватных ногах, начинаю неловко поливаться водой, стараясь не уронить плед. Хочется смыть с себя волчий дух.
Но как только я поднимаюсь, меня скручивает боль. Новая. Не сразу осознаваемая.
Боже мой… Этого я не ожидала. Инстинкт спаривания перемешивается с жаждой охоты. Волчица руководит мной.
– Уходи! – требую я у Демьяна. Не хочу, чтобы видел меня такой.
– Вера, что...? Снова?
Неужели слышу в его голосе заботу?
Люблю и ненавижу. Он сидел со мной, держал во время обращения, заботился. Я и готова бы простить! Любовь всё прощает. Ее не убить одним махом, не перечеркнуть, как слово на бумаге. Она стала частью меня, ее не так-то просто уничтожить.
Но ведь это он! Он виноват в моих мучениях!
– Я сказала: уходи! – истерично повторяю я. – Ты не представляешь, как это унизительно – не знать того, что случилось этой ночью. Ты держал меня, а что я делала? Рычала, скалилась, царапалась? Это невыносимо!
– Вера, хватит, успокойся. – Демьян обхватывает меня руками, отчего плед сваливается на пол. Крепко прижимает к себе, буквально сминает, распластывая обнаженное тело по своему, состоящему будто из каменных мускулов.
Он словно ударяется в меня, вышибая искры. Ощущение, что внутри бурлит горячий поток. Похоть в чистом виде. Я облизываю сухие губы, они тоже горят.
Я вся – горячий, живой сгусток звериного инстинкта. Извиваясь, пытаюсь освободиться из стального захвата.
Меня не надо держать! Это опасно!
Демьяну нужно уходить, иначе случится непоправимое.
Но мозг не хочет слушаться, отключается, я не произношу ни слова, будто волчица запретила мне говорить и вообще тратить силы на что-то помимо удовлетворения ее желаний. Чувствую, как губы Демьяна скользят по моей шее и переходят на грудь, отчего я выгибаюсь дугой.
Хочется отдаться ему целиком, чтобы он попробовал меня везде. Никакой осторожности, никакого нежности.
Быстро, грубо и безжалостно.
Демьян как будто читает мои мысли, проникая в самые тайные уголки моего сознания.
Он в точности знает, где коснуться, поцеловать, лизнуть, как сделать мне запредельно хорошо…
Так, как никогда не бывало!
Я готова на всё, лишь бы наша близость не кончалась. Если он остановится, я упаду на колени и буду молить о продолжении. Во мне беспрестанно бушуют невидимые потоки, электризуя нервные окончания. Я как оголенный провод, сверхчувствительно реагирую на каждую ласку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Первый поцелуй.
Пусть у меня было их несколько в жизни, но с Демьяном всё как в первый раз. До него никого не было, они не в счет. Наши губы сливаются, и я попадаю в черный водоворот, из которого нет спасения.
Падаю в пропасть, откуда не выбраться. Там я и останусь, в мрачной непроницаемой бездне порока. Его язык ласкает мой, губы сминают мои, язык ласкает небо.
Мы просто не в состоянии остановиться.
Если остановится, убью! Не знаю, кто сейчас говорит во мне – я или волчица. Но наши мысли схожи. Этот мужчина не уйдет, пока не даст нам то, чего мы хотим!
Демьян подхватывает меня под бедра и направляется к стене, прижимает меня к ней. Между нами всё меньше пространства, всёбольше жара и влаги. Мне так нравится гладить его везде, проникать под одежду и срывать ее, чтобы освобождать все больше его тела для ласк, поцелуев и укусов.
У нас словно соревнование, битва, где каждый хочет победить.
Вдруг он прерывается и смотрит на меня безумным взглядом.
– Мы… должны прекратить, – говорит на выдохе, тяжело дыша.
– Только посмей!
Я освобождаю Демьяна от последней преграды между нами – его брюк. Горячий, твердый член оказывается прямо напротив входа в мое тело. Там уже всё набухло, пульсирующим жаром, давящей истомой.
Не могу больше ждать! Я сама насаживаюсь на член, растягивая влажные складки плоти, невзирая на то, что предчувствую острую боль. Но что мне она, когда я пережила целое обращение?
И выжила.
Это праздник жизни, плоти, чувственности.
Ощущения захлестывают с головой. Он во мне, а я будто на небесах. Раз за разом Демьян проникает в меня, сначала медленно, потом, преодолев главное препятствие, начинает толкаться быстрее, глубже, пиршествует в моем теле, делает меня своей в первый раз.
Это больно, сладко и невыносимо, пронзительно до слез и неповторимо. Наши тела спаяны, пришпилены друг к другу. Мы пропитываемся общим ароматом секса. Боль перетекает в удовольствие и обратно.
Нежность смешивается со страхом.
Ненависть с любовью. Горючая смесь, которая неминуемо взрывает нас. Я громким стоном встречаю первый в жизни оргазм, Демьян хрипло дышит мне в шею и следует за мной. Какое-то время ничего не происходит.
Но постепенно холод проникает мне в душу. Я пошла на поводу у волчицы. Сделала так, как нужно было ей. Сиюминутное ее желание я тут же помчалась удовлетворять. Я больше не хозяйка своему телу, и это ужасно, немыслимо осознавать.
Что же мне делать? Как смотреть Демьяну в глаза? Буквально набросилась на него, чуть ли не изнасиловала. Он же пытался прекратить, а я продолжала требовать! Какой же мужчина откажется?
– Уйди! Прошу, уйди! Я же просила тебя уйти! – обвиняя, кричу я, колотя кулаками по широким плечам. – Отпусти меня! Ненавижу тебя!
– Да что за на хер! Вера! Что в тебя вселилось?
Демьян выходит из меня и отодвигается, уворачиваясь от ударов.
– Что в меня вселилось! Будто ты не знаешь! – Удар и снова удар. Получаю наслаждение от побоища, не меньшее, чем от секса. Чувствую, что становлюсь бешеной с полуоборота. Не так-то просто теперь совладать с собой, когда внутри живет сильная и требовательная волчица.
Останавливаюсь, чтобы перевести дух, и натыкаюсь взглядом на поджарое тело Демьяна. Мерзавец возмутительно хорош, сексуален, так и хочется опять касаться его, снова и снова испытывать непередаваемое чувство единения, когда он обладает мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Но неужели откажет мне хотя бы в капельке гордости?
– Уйди, прошу. Мне нужно побыть одной, – умоляю, смежив веки. Я так устала, невыносимо измоталась.
– Нет. Я тебя тут не оставлю. Пойдешь со мной. Тебе нужно привести себя в порядок и поесть.