Радости и горести знаменитой Молль Флендерс (пер.П. Канчаловский) - Даниэль Дефо

Теперь я сдѣлала ей визитъ и увидѣла, что она практикуетъ понемногу свое ремесло, хотя и находится не въ такихъ цвѣтущихъ условіяхъ, какъ прежде, потому что она была привлечена къ суду однимъ джентльменомъ, у котораго похитили дочь; повидимому, она помогала ея похищенію и едва избѣжала висѣлицы; процессъ разорилъ мою гувернантку такъ, что она жила въ бѣдной обстановкѣ и не пользовалась уже такой прекрасной репутаціей, какъ прежде; однако же, она еще продолжала, какъ говорится, довольно твердо стоять на ногахъ: у нея осталось нѣкоторое состояніе, она давала деньги подъ залоги и жила довольно сносно.

Она приняла меня очень любезно, какъ всегда, увѣряя, что я нисколько не потеряла въ ея уваженіи, не смотря на перемѣну моего положенія, что она позаботилась о моемъ ребенкѣ, хотя я и не могу больше платить за него, и что женщина, у которой онъ помѣщенъ, живетъ въ полномъ довольствѣ. Такимъ образомъ на, этотъ счетъ я могу нѣсколько успокоиться по крайней мѣрѣ до тѣхъ поръ, пока буду въ состояніи существенно позаботиться о немъ.

Я объяснила ей, что у меня осталось очень немного денегъ, но есть нѣкоторыя цѣнныя вещи, и я прошу ее посовѣтовать мнѣ, какъ обратить ихъ въ деньги. Она спросила, что у меня есть. Я вынула нитку жемчуга и сказала, что это былъ одинъ изъ подарковъ моего мужа; затѣмъ я показала ей двѣ штуки шелковой матеріи, объяснивъ, что я привезла ихъ изъ Ирландіи, и небольшое брилліантовое кольцо. Что касается узелка съ серебромъ и ложками, то я нашла случай сбыть ихъ раньше, а приданое ребенка она предложила мнѣ взять себѣ, полагая, что это было мое. Она объявила мнѣ, что сама даетъ деньги подъ залогъ, и потому продастъ мои вещи, какъ будто онѣ были у нея заложены; такимъ образомъ она тотчасъ послала за своими агентами, которые, нисколько не смущаясь, купили у нея все это, заплативъ хорошую цѣну.

Теперь у меня явилась мысль, что эта полезная женщина можетъ нѣсколько помочь мнѣ въ моемъ презрѣнномъ положеніи, давъ мнѣ какое нибудь занятіе. Я готова была съ радостью приложить свои руки къ какому нибудь честному занятію, если бы можно было его получить, но честныя дѣла не входили въ область вѣдѣнія моей гувернантки.

Если бы я была моложе, быть можетъ она и помогла бы мнѣ, но мнѣ было пятьдесятъ лѣтъ; въ такіе годы едва ли возможно подобное ремесло. Кончилось, однако, тѣмъ, что она пригласила меня къ себѣ жить, пока я найду какое нибудь дѣло; такъ какъ это стоило очень немного, то я съ радостью приняла ея предложеніе. Теперь, устроившись сравнительно лучше, я могла помѣстить отдѣльно моего маленькаго сына отъ послѣдняго мужа; она помогла мнѣ и въ этомъ, обязавъ платить за него пять фунтовъ въ годъ. Все это было для меня такой большой помощью, что я надолго бросила свое постыдное ремесло, въ которое посвятила себя такъ недавно, и охотно принялась за работу, хотя было трудно достать ее, не имѣя знакомствъ.

Наконецъ, я получила нѣсколько швейныхъ заказовъ на дамское постельное бѣлье, юбки, и другія бумажныя вещи, чему я очень обрадовалась. Я начала усиленно работать и жить этимъ; но бдительный демонъ, рѣшивъ, что я должна продолжать служеніе ему, не переставалъ подстрекать меня выйти изъ дому на прогулку, иначе сказать, онъ наталкивалъ меня на удобный случай приняться за старое ремесло.

Однажды ночью, слѣпо повинуясь его велѣніямъ, я долго блуждала по улицамъ, но не нашла себѣ дѣла; недовольствуясь этимъ, я вышла на слѣдующій вечеръ и, проходя мимо питейнаго дома, увидѣла, черезъ открытую дверь небольшой залы прямо противъ улицы, на столѣ, серебряный кубокъ, какіе обыкновенно употреблялись въ кабакахъ того времени. Повидимому, большая компанія только что оставила этотъ столъ и беззаботный мальчикъ забылъ убрать кубокъ.

Я свободно вошла въ залу и, поставивъ эту кружку на уголъ скамейки, сѣла впереди и постучала ногой. Скоро подошелъ мальчикъ. я велѣла подать себѣ пинту темнаго эля, такъ какъ время было холодное. Мальчикъ быстро ушелъ и я слышала, какъ онъ спустился въ погребъ нацѣдить эля. Въ это время ко мнѣ подошелъ другой мальчикъ и спросилъ:- Вы звали? — Я меланхолическимъ тономъ ему отвѣтила:

— Нѣтъ, мальчикъ уже пошелъ для меня за пинтой эля.

Въ то время какъ я сидѣла, я слышала, что женщина, стоявшая на конторкой, спросила:

— Они всѣ ушли впятеромъ? — при этомъ она указала на мое мѣсто. Мальчикъ отвѣтилъ ей: «Да».

— А кто убралъ кубокъ? продолжала женщина. «Я, — отвѣчалъ другой мальчикъ; вотъ онъ», и онъ, показалъ на другой кубокъ, который по забывчивости взялъ съ другого стола; а можетъ быть плутъ забылъ, что онъ его совсѣмъ не принялъ, что и было въ дѣйствительности.

Все это я слушала съ большимъ удовольствіемъ, такъ какъ мнѣ было ясно, что никто не замѣтилъ отсутствія кубка и что онъ не былъ прибранъ. Итакъ я выпила эль, позвала мальчика отдать деньгя и, уходя, сказала:- Смотри, дитя мое, береги серебряную посуду. При этомъ я указала ему на серебряный кувшинъ, въ которомъ онъ приносилъ мнѣ эль. Мальчикъ отвѣтилъ:- хорошо, сударыня, идите съ Богомъ, — и я ушла.

Придя къ своей гувернанткѣ, я сказала себѣ, что теперь настало время испытать ее, съ тѣмъ чтобы, въ случаѣ, если меня откроютъ, обратиться къ ней за помощью.

Когда я пробыла дома нѣсколько времени и мнѣ представился случай переговорить съ ней наединѣ, то я сказала, что имѣю сообщить ей тайну огромной важности, если она обѣщаетъ сохранить ее. Она отвѣтила, что одну мою тайну она сохранила, и потому у меня нѣтъ основаній думать, что она измѣнитъ другой. Тогда я сказала ей, что со мной случилось что то необыкновенное, случилось неожиданно, безъ всякаго намѣренія, и затѣмъ передала ей всю исторію кубка.

— Вы принесли его съ собой, моя милая? — спросила она.

— Да, — отвѣчала я, показывая кубокъ. Но что мнѣ дѣлать теперь? Не лучше ли отнести его назадъ?

— Отнести назадъ? — возразила она:- да! если вы хотите попасть въ Ньюгетъ.

— Но неужели у нихъ хватитъ настолько низости, чтобы арестовать меня, послѣ того какъ я возвращу назадъ кубокъ?

— Вы не знаете этого сорта людей, дитя мое, — сказала она;- они не только отправятъ васъ въ Ньюгетъ, но постараются васъ повѣсить, не обращая вниманія на то, что вы честно возвратите украденную вещь; или они поставятъ вашъ на счетъ всѣ кубки, которые были раньше у нихъ украдены, и заставятъ васъ заплатить за нихъ.

— Но что же мнѣ дѣлать въ такомъ случаѣ? — спросила я

— Что дѣлать? — отвѣчала она, — вы ловко украли кубокъ и вамъ остается одно — оставить его у себя, разъ у васъ нѣтъ возможности возвратить его. Съ другой стороны, развѣ вы меньше нуждаетесь, чѣмъ они, дитя мое? Я бы очень желала имѣть каждый вечеръ такую добычу.

Эти слова дали мнѣ поводъ составить новое представленіе о моей гувернанткѣ. Я увидѣла, что съ тѣхъ поръ, какъ она сдѣлалась закладчицей, она стала вращаться въ общестй не такихъ честныхъ людей, какихъ я встрѣчала у нея прежде.

Прошло немного времени и я яснѣе, чѣмъ прежде, убѣдилась въ этомъ, потому что я видѣла, какъ иногда приносили къ ней эфесы сабель, ложки, вилки, серебряные кувшины и другія подобныя вещи не для залога, а прямо на продажу. Она покупала все это безъ всякихъ разспросовъ, но очень дешево.

Я узнала также, что она плавитъ у себя покупаемую серебряную посуду, для того чтобы ее нельзя было узнать; такъ, однажды утромъ она пришла ко мнѣ и сказала, что сегодня она будетъ плавить серебро и потому, если я хочу, то могу прибавить и свой кубокъ, тогда никто не отыщетъ его. Я сказала, что согласна отъ всего сердца. Тогда она свѣсила кружку и заплатила мнѣ дѣйствительную стоимость серебра; но я видѣла, что она совсѣмъ не такъ поступаетъ съ другими своими кліентами.

XVII

Я становлюсь искусной воровкой. — Двое моихъ товарищей осуждены. — Цѣнная добыча на пожарѣ. — Первая опасность

Спустя нѣкоторое время, однажды, когда я сидѣла въ очень грустномъ настроеніи за работой, она стала спрашивать у меня о причинѣ моей грусти. Я ей сказала, что у меня тяжело на сердцѣ, такъ какъ работы мало, мнѣ нечѣмъ жить и я не знаю, что дѣлать. Она засмѣялась, говоря, что мнѣ стоитъ только выйти на улицу, чтобы попытать счастья, быть можетъ, мнѣ снова попадется серебряная посуда.

— О, моя матушка, — сказала я, — вѣдь я совсѣмъ неопытна въ этомъ ремеслѣ, и если меня схватятъ, то я тутъ же погибну.

— Да, это правда, — отвѣчала она, — но я могу васъ познакомитъ съ одной начальницей школы, которая выучитъ васъ быть такой же ловкой, какъ она сама.