Нежность по принуждению - Джулс Пленти

крохами счастья, которое сгорит по истечении контракта. И останется от наших чувств лишь легкий пепел.

Я поднимаюсь с ней на второй этаж, преодолевая ступени намеренно медленно, хотя могу сделать это в пару мощных рывков.

Вношу ее в свою спальню и ловлю неслабое дежавю. Быстро моргаю, чтобы прогнать наваждение, и сосредотачиваюсь на тяжести ее тела, которая приятно давит на руки.

Заходим в ванную. Я сажаю ее на край раковины и включаю воду, чтобы наполнить ванну — теплую и комфортную.

— Что ты делаешь? — спрашивает Рыжик, глядя на меня как на сумасшедшего.

— Собираюсь тебя выкупать, — отвечаю я и легонько закусываю кожу на ее плече.

— Зачем?

— Я так хочу, — обрубаю этот разговор.

Я опускаюсь перед ней на одно колено. Медленно скатываю чулочки от бедер к пальчикам и снимаю их. Провожу пальцами по ломаному узору, оставшемуся на бедрах от резинок. А потом целую запястья с красными отметинами от галстука.

Поднимаюсь, подаю ей руку и помогаю Арише зайти в воду. Она послушно переступает через бортик, садится и обнимает колени руками. Очаровательный жест, полный нимфеточной прелести.

Я натираю японскую мочалку мылом с ароматом жасмина и взбиваю легкую, нежную пену. Провожу мягкой тканью по ее шее и спине.

Что-то не так. Она смотрит в одну точку и напряжена несмотря на теплую воду, расслабляющий аромат и мои прикосновения. Думает о ситуации, которая защелкнулась вокруг нее капканом.

— Вы давно этим занимаетесь? — наконец спрашивает Ариша.

— Купанием непослушных девчонок? — подтруниваю я.

— Нет, этим, — замолкает и опять тяжело вздыхает. А потом тихо уточняет: — БДСМ.

— Темой, — поправляю я. — Давно.

Тяжело вспомнить, насколько давно. И не стоит даже особо пытаться.

Я потерялся после того, как Али не стало. Так же смотрел в одну точку, кромсал себя лезвием, бунтовал…А потом меня занесло в захудалый тематический клуб, где я понял, как остановить боль. Как все изменить.

— Вы же не сделаете это внезапно? — спрашивает она что-то невнятное, и до меня не сразу доходит смысл этих спутанных слов. — Не бросите меня, не попрощавшись?

— Я попрощаюсь, — обещаю я, аккуратно поливая ей на волосы водой из ладоней, сложенных ковшиком.

— Я никогда никого не любила, — проговаривает медленно и невнятно, словно и не со мной говорит. — Даже не влюблялась никогда. И первый секс у меня был не по любви.

— Не по любви? — переспрашиваю я, напрягшись.

«Мою девочку кто-то посмел обидеть?» — горит в голове.

— Нет, просто из любопытства. У всех девочек из класса уже было, а у меня — нет. И я подумала, что пора.

— Тебе было противно?

— Нет, — мотает головой. — Просто больно. И неприятно немного.

— А потом, в другие разы?

Пожимает плечами и вновь потрошит меня взглядом. Обнаженная искренность так привлекательна. Так болезненна.

— Было никак. Это просто нужно, если встречаешься с парнем. Так говорят.

— Нет, Ариша, это нужно, чтобы ты получила удовольствие, — уточняю я, искренне ее жалея.

— Как с вами, да?

— Ага, — отзываюсь я, понимая, что как со мной у нее уже не будет.

— Почему ты принесла медведя? — меняю я тему разговора, пока совсем не разомлел.

Крис обрадовалась этому дешевому, никчемному медведю. Даже не знаю, что в ней вдруг взыграло, это ведь не вещичка от «Картье». Получается, Ариша, сама того не осознавая, загасила нашу ссору и даже наладила отношения.

— Мне было некуда его деть, — вздыхает она. — Я вошла в торговый центр и стала то ли тысячной, то ли миллионной, и мне его всучили.

Трель домофона нарушает нашу вибрирующую интимность, и я морщусь. Кого там еще принесло?

— Кто это? — спрашивает Ариша недоуменно.

— Без понятия. Сейчас узнаю.

Я наскоро вытираю руки полотенцем и, бросив на Арину очередной долгий взгляд, иду вниз.

А этот кто-то настойчивый. Палец с кнопки вообще не снимает. Просто день неожиданных визитов. Будь он неладен.

Открываю дверь и никак не могу понять, что происходит. Прямо на идеальном газоне громыхает басами черный «Гелик» со смятым бампером и распахнутой водительской дверью, а передо мной стоит девушка, которая словно вынырнула из ночного кошмара.

— Здравствуй, Руслан, — проговаривает она тихим грудным голосом и тянет ко мне руку, которая вся сплошь в мелких порезах и запекшейся крови.

— Здравствуй, Настя, — отвечаю на автомате. Вот произнес имя сумасшедшей девчонки и вновь почувствовал на языке ее вкус.

Она привычным жестом, который я видел сотни раз, смахивает со смуглого лба длинную челку и смотрит на меня пристально. Уверен, что сейчас видит отголоски нашего общего прошлого. Жестко изрезанные руки и расширенные зрачки ясно дают понять, что Настя под кайфом. Вероятно, принеслась сюда, сама того не осознавая.

— Войти не пригласишь? — Ее голос хрипловатый, грудной и обволакивающий, а интонации дерзкие…насмешливые.

Они меня бесили. И возбуждали. Неформатная Сабмиссив, сворачивающая кровь в венах.

Всегда удивлялся, как ладно шероховатости ее характера приглаживались играми в послушание. Рядом со мной необузданная, непредсказуемая, горячая, как расплавленный сахар, стекающий в абсент, Настюша становилась мягкой, послушной девочкой. Она с готовностью падала на колени у моих ног и умоляла наказать ее.

Отшатываюсь в сторону, позволяя бывшей Сабмиссив войти. Впускаю ее как в тот наш первый вечер. Прекрасно помню, что на Насте тогда было только «голое» шелковое платье и аромат от «Guerlain». Она — дочка моего делового партнёра, которой на тот момент едва исполнилось восемнадцать. В каком-то роде табу для меня версии пятилетней давности. По уши влюбленная в меня дурочка, прознавшая о моих необычных пристрастиях.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, схватив ее за руку выше локтя. — Я думал, что ты теперь