Нежность по принуждению - Джулс Пленти

— И правда, Рус, сделай уже что-нибудь, — вздыхает Денис. — Держи ее крепче.

Я тут же хватаю малышку за плечи и прижимаю к себе. Настя издает нечеловеческий крик и пытается оттолкнуться от пола и зарядить доброму доктору ногой в пах.

Реакция у Дена хорошая. Он отпрыгивает в сторону, хитро прищуривается и подходит к ней уже сбоку.

— Какая прыткая, — цедит сквозь зубы и хватает Настю за запястье. Тянет ее руку на себя. — Ого, живого места нет. — переводит взгляд на меня и вдруг спрашивает: — Это же не ты, Рус?

— Нет, конечно, — огрызаюсь я хмуро, покрепче прижав ее к себе. — Сделай уже что-нибудь.

Ден пожимает плечами, заводит руку за спину и движением фокусника выуживает из заднего кармана джинсов шприц. Зубами снимает колпачок и сплевывает его себе под ноги.

— Нет, нет, — продолжает вопить Настя, когда игла жестко входит в плоть.

Ден крепко держит ее руку и мягко прожимает поршень. Эффект быстрый — Настино тело тут же обмякает, и я подхватываю тихо бормочущую что-то девушку на руки.

— Ты ее вновь подцепил? — спрашивает Ден, прощупывая пульс на сонной артерии

— Нет, сама пришла, — скупо поясняю я, отплевываясь от вины, которая накрыла меня волной.

— Как ты ее зацепил, — усмехается он, прищурившись хитро, по-восточному. — Только в страну вернулась и сразу сюда. За целых пять лет даже дорогу не забыла.

— Откуда ты знаешь, когда она вернулась? — удивляюсь я.

— Долгая история, Рус, но скажу, что мамка у твоей Настеньки — просто огонь.

— Хм, — выдаю я, не собираясь вдаваться в подробности его личной жизни, которые иногда как помои. — Что теперь с ней делать?

Смотрю на Настино родное и любимое когда-то лицо — снова такое кукольное и почти безмятежное, если не считать сердитой мимической морщинки, залегшей между бровями. Поудобнее подхватываю ее под колени и подмышки — полностью расслабленное тело постоянно соскальзывает.

— Сейчас в мою клинику на детокс-терапию на пару-тройку денечков, а потом — к папке с мамкой, — продолжает балагурить Ден. — Пойдем, поможешь загрузить тело. А-то я спину потянул благодаря Настиной мамке. Ох и горячая милфа.

Я делаю вид, что не расслышал последнюю реплику, только лишь слегка поморщившись.

Он идет первым и открывает для нас входную дверь. Я аккуратно выношу Настю головой вперед. Ох и поносил я ее на руках в свое время. Мне это было и в кайф, и в тягость. Ее бесшабашность всегда создавала неудобства…и ситуации для ярких примирений.

— Ден, я бы был благодарен за конфиденциальность, — намекаю я на очевидное. — Ты знаешь, в каких я отношениях с ее отцом.

— Еще бы, — усмехается он, помогая мне уложить Настю на заднее сиденье черной «Мазды». — Если эта некрасивая ситуация выплывет наружу, то начнется новый виток скандала. И он будет похлеще, чем в овальном кабинете… Не парься, — хлопает меня по плечу. — Она и не вспомнит, что была здесь, а я, как ты знаешь, могила.

Достаю из кармана айфон и делаю перевод. Денчик скашивает глаза на смарт-часы и удовлетворенно кивает.

— Спасибо за помощь, — протягиваю ему руку.

— Тебе спасибо, Руслан Максимович, — сжимает мои пальцы напоказ сильно. — С тобой приятно иметь дело.

Мне очень хочется взглянуть на Настюшу еще раз, но я пересиливаю себя. Стою без движения, пока Ден, насвистывая, садится за руль и срывается с места, окатив меня вонючими выхлопными газами.

Я возвращаюсь в дом, не совсем понимая, что ей скажу. Хотя нет, я знаю, что сказать и как поступить, но не хочу этого так сильно, что ноги не несут, а челюсти сжаты до боли.

Позволив себе единственный тяжелый, судорожный вдох, забираю из гостиной портсигар и иду наверх. Перед Аришей я появлюсь Доминантом, как и всегда, — она не увидит моих разбитости и слабости.

Стучу в дверь ее спальни и ожидаемо не слышу ответа. Вхожу и обвожу пространство взглядом. Комната пуста, а дверь в ванную приоткрыта. Иду туда, с каждым шагом все отчетливее слыша жалобные всхлипы.

Заглядываю внутрь. Моя крошка сидит между умывальником и душевой кабиной, обняв ноги руками, и плачет, уткнувшись лицом в колени.

Мне жаль ее так же, как и Настю. Или даже больше. Дыра внутри моей грудной клетки все разрастается, и даже нет рубашки, чтобы ее прикрыть.

Я плюхаюсь на пол, рядом с отчаянно ревущей девчонкой, и протягиваю ей коробку салфеток. Не реагирует — лишь плечики судорожно вздрагивают. Я раскрываю портсигар, вытаскиваю сигарету и закуриваю. Небольшое, но облегчение.

Моя девочка отнимает голову от колен и молча смотрит на меня. Укоризненно, почти не моргая. Я же буравлю взглядом стену перед собой, рассматривая ее отражение в зеркальной плитке.

— Мне жаль, что все так вышло, — выдаю вместе со струйкой едкого дыма.

— Кто она? — Аришу сложно понимать из-за натужных всхлипов.

— Моя Сабмиссив. Бывшая. Мы расстались очень давно, — выдаю информацию мелкими болезненными порциями.

—Я так испугалась, что вы променяете меня на нее, — почти выкрикивает она и снова уходит в истерику, скорчившись в пульсирующий комок боли.

— Она уехала домой, и мы снова одни, — успокаиваю я свою девочку. — Злишься, да?

— Нет. Мне просто больно. Очень больно, — жалуется Ариша, словно умоляя меня прекратить эту агонию.

Что ж, я помогу. Я разожму пальцы, и боль уйдет. Вся достанется мне.

— Ты свободна. И можешь уйти, когда захочешь, — проговариваю я, и от собственных слов сердце начинает биться глухо и тяжело.

— Как же испытательная неделя? — вскидывает на меня в момент просохшие глаза.

— Забыли про это маленькое происшествие, — улыбаюсь я через силу и делаю крепкую затяжку. — Я не буду писать заявление, не