Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953). - Николай Капченко

Желанной, но имевшей ничтожно мало шансов на свою реализацию целью Сталина было максимально долго оставаться вне войны, оттянуть срок ее неизбежного наступления, использовать выигранное время для укрепления обороноспособности страны, усиления и совершенствования ее оборонного потенциала, и прежде всего оснащения армии и флота современными средствами ведения войны. Довольно скромный опыт нашего косвенного участия в испанской войне, весьма полезные уроки, полученные в ходе халхингольской операции, – всего этого было мало, чтобы на такой базе сделать вполне объективные и трезвые оценки реальной готовности страны к большой войне.

Сталин не мог не отдавать себе отчета в том, что предстоящая война коренным образом будет отличаться от всех предшествующих, в которых доводилось принимать участие Советской России. Однако синдром прошлых побед, можно сказать чрезвычайно раздутый синдром побед времен Гражданской войны, довлел над всеми. Довлел он в определенной мере и над Сталиным, хотя он, очевидно, глубже и лучше, чем другие советские политические и военные руководители, сознавал, что в карете прошлого далеко не уедешь.

В первой главе я попытался показать, что в основе всей геополитической и военно-стратегической линии Сталина в тот период было стремление выиграть время. Этой же, в сущности, цели была подчинена и политика, нацеленная на расширение границ Советской России, чтобы таким путем в случае начала войны также обеспечить выигрыш времени и достижение других военных преимуществ. По крайней мере, бесспорным представляется тезис, согласно которому, чем дальше на запад будут отодвинуты границы Советской России, тем большими возможностями она будет располагать в случае агрессии со стороны Германии. А что касается того, что Сталин как до подписания, так и после подписания пакта с Берлином, исходил из того, что нашей стране рано или поздно придется схватиться в смертельном поединке с германским фашизмом, – это представляется бесспорным для такого широко мыслящего и прозорливого политика, каким показал себя Сталин. Он не был наивным государственным деятелем, вся его жизнь, богатый политический опыт развили в нем генетически заложенное чувство недоверия к своим политическим противникам, будь они из внутреннего лагеря, будь они из внешнего. Полагаю, что эту черту вождя как государственного и политического деятеля хорошо знал его ближайший соратник В. Молотов. Касаясь этого сюжета, он говорил:

«– Наивный такой Сталин, – говорит Молотов. – Нет. Сталин очень хорошо и правильно понимал это дело. Сталин поверил Гитлеру? Он своим-то далеко не всем доверял! И были на то основания. Гитлер обманул Сталина? Но в результате этого обмана он вынужден был отравиться, а Сталин стал во главе половины земного шара!

Нам нужно было оттянуть нападение Германии, поэтому мы старались иметь с ними дела хозяйственные: экспорт – импорт.

Никто не верил, а Сталин был такой доверчивый!.. Велико было желание оттянуть войну хотя бы на полгода еще и еще. Такое желание, конечно, было у каждого и не могло не быть ни у кого, кто был близок к вопросам того времени. Не могло не быть просчетов ни у кого, кто бы ни стоял в таком положении, как Сталин»[97].

После заключения советско-германского пакта, и особенно дополнительного протокола, касающегося размежевания границ после неизбежного поражения Польши, события приняли стремительный оборот. Как уже отмечалось в первой главе, план нападения на Польшу был утвержден Гитлером задолго до подписания пакта Риббентроп – Молотов. Вне зависимости от того, был бы подписан этот пакт или нет, Польша в любом случае стала бы объектом нападения со стороны гитлеровской Германии. В какой-то степени можно говорить лишь о том, что не сам пакт стал причиной военной акции Гитлера против своего восточного соседа, но что он вселил в Гитлера еще большую уверенность в том, что операция против поляков будет быстрой и эффективной и что он не встретит противодействия, прежде всего военного, со стороны Советской России.

Освобождение Западной Украины и Западной Белоруссии. Польские правящие круги своей безответственной и близорукой политикой подготовили то, что в историографии условно называют четвертым разделом Польши. Ведь именно польское правительство отказалось пропустить советские войска через свою территорию в случае нападения на нее Германии, что стало одним из самых существенных препятствий для достижения согласия во время тройственных англо-франко-советских переговоров летом 1939 года. Антисоветские настроения возобладали над всеми разумными и трезвыми доводами и соображениями. Некоторые влиятельные круги в Варшаве продолжали бредить планами создания «великой Польши от Балтийского до Черного морей».

Между прочим, несколько отвлекаясь от главной нити нашего изложения, хотя бы на короткое время перенесемся в современную нам действительность. 5 мая 2006 г. польский сейм обратился к тогдашнему российскому руководству с требованием осудить Сталина за то, что в 1939 году он поддерживал главу фашистской Германии Адольфа Гитлера в войне против Польши. Газета «Советская Россия» поместила в связи с этим комментарий, в котором приводились убедительные и давно ставшие достоянием известности факты о подлинной политике Польши в отношении Советской России накануне второй мировой войны. Хотя эти факты и известны, в нынешней ситуации, а не только в сугубо историческом аспекте, их полезно было бы напомнить современным польским деятелям, одержимым почти патологическим желанием предать анафеме Россию за ее прежнюю политику по отношению к Польше. Вот некоторые из этих фактов.

Воспользовавшись мюнхенским сговором, тогдашнее польское правительство ввело войска в Тешинскую область Чехословакии и захватило ее. А между тем это был весьма лакомый кусок, чуть ли не вполовину увеличивший производственные мощности польской тяжелой промышленности. Что касается планов сотрудничества с гитлеровской Германией в случае ее войны против СССР, то на этот счет также имеется немало документов. Польский посол в Париже Лукасевич в беседе с американским послом Буллитом заявил: «Начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом, и, в случае оказания Советским Союзом помощи Чехословакии, Польша готова к войне с СССР плечом к плечу с Германией. Польское правительство уверено в том, что в течение трех месяцев русские войска будут полностью разгромлены и Россия не будет более представлять собой даже подобия государства». В декабре 1938 г. в докладе 2-го (разведывательного) отдела главного штаба Войска польского подчеркивалось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно… Главная цель – ослабление и разгром России». И еще один факт из числа тех, которые рисуют подлинную картину польской политики в отношении Советской России, причем буквально за несколько месяцев до гитлеровского нападения. В декабре 1938 г. заместитель польского министра иностранных дел писал польскому послу в Москве Гржибовскому: «Нам чрезвычайно трудно сохранять равновесие между Россией и Германией. Наши отношения с последней полностью основываются на концепции наиболее ответственных лиц Третьего рейха, которые утверждают, что в будущем конфликте между Германией и Россией Польша явится естественным союзником Германии»[98].