Аритмия - Вениамин Ефимович Кисилевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Увидела его издалека. В сером костюме и с тремя желтыми тюльпанами. Тут же возникло смутное ощущение, что где-то я его раньше видела, память на лица у меня хорошая. Ближе подошла – и вспомнила: тот длинноволосый парень, что уступил мне утром место. Никакое не странное совпадение – мобильник ведь наверняка вывалился у меня из кармана в автобусе, а он, рядом стоявший, потом заметил его, удивляться тут было нечему. Зато у него, когда я подошла к нему, брови на лоб полезли:
– Это, оказывается, вы? Вот уж приятный сюрприз!
Я усмехнулась, сказала ему, что вряд ли сюрприз, потому что на сиденье, когда я встала, мог остаться только мой, выпавший из кармана телефон.
– Вовсе нет, – возразил он, – я нашёл его на полу, наступил на него. Повезло, что не раздавил, исправный он, я проверял. – Улыбнулся своей обаятельной улыбкой. – И вам повезло, и мне.
Это его «и мне» тут же вернуло меня к действительности. Речь, значит, пойдёт сейчас о выкупе. Улыбки – бесплатное приложение.
– Держите. – Вынул из кармана и вручил мне телефон. – В целости и сохранности. – И это, – протянул мне букетик. – Они, увы, не достойны вашей красоты, уж не обессудьте.
Я была польщена. И, чего уж там, очень это было приятно. Поотвыкла я не только от того, что кто-то уступит мне место. От обхождения такого не меньше. И не цветами одними тронул он меня. Это его «уж не обессудьте» значило для меня немало. Лучше моего Павлика, конечно, быть никого не может, и Павлик тоже не с печки слез, медицинский заканчивает, но до «уж не обессудьте» всё-таки не дотягивает. Никаких я сравнений не делала, просто подумала вдруг. А он, отдав мне цветы, как-то непонятно повёл головой – в равной мере можно было подумать, что и поглядел он просто в сторону, и что подставил мне щёку для поцелуя. Если хотя бы мелькнула у него шальная мысль о втором варианте, то слишком много он на себя брал, пусть даже речь шла о цветочно-ритуальном, ничего не значащем чмоканье в щёчку. Но пора уже было и мне, и ему определяться, не торчать же нам бесконечно друг перед другом, улыбки раздаривать. Сразу, дабы, как любит говорить Павлик, не тянуть студента за хвост, перешла к делу. Поблагодарив за цветы, сказала:
– Ещё раз огромное спасибо, что выручили меня. И простите, что задала вам столько хлопот. Я вам что-то должна?
– Должна.
Опять в его голосе уловила я ироничные нотки. Однако нужная определённость начала теперь явственней проступать. Цветочки цветочками, а он на меня столько времени впустую потратил, ещё и на цветы потратился, вот такой каламбур получается.
– Должна, – повторил он. – Попить со мной кофе. Тогда будем в расчёте.
Думала я, удивить меня ничем он больше не сможет; выходит, зря. И принимать решение следовало в считанные секунды, что-то отвечать ему. Если попытаться придать моим заметавшимся мыслям какую-то словесную форму, то выглядело бы это приблизительно так:
Почему бы, в конце концов, и не попить с ним кофе, какая здесь проблема? Времени свободного у меня много, и парень этот вполне заслуживает, пока во всяком случае, нормального, не выпендрёжного к себе отношения. Понравилась я ему, иначе не пригласил бы? Но ведь не исключался опять же вариант, что это такой вычурный способ получить с меня выкуп натурой, зазорно ему брать у меня деньги. В том смысле натурой, что одним лишь кофе наше застолье может не обойтись, мне потом придётся по счёту расплачиваться, тогда вроде бы и квиты мы с ним будем, два флакона в одном, как в той рекламе. Но – мысли уже вскачь понеслись – кофе этот может лишь первым шажком оказаться, посидим мы с ним, пообщаемся, затем пойдёт он, рыцарь, меня провожать, а то и просто погулять пригласит, неудобно будет после всего отказываться, потом он попросит меня о новой встрече, обязательно ведь попросит, вон как пялится на меня, я уже давно не ребёночек, распознать могу, придётся плести ему что-то, выкручиваться, к тому же Павлик может по закону подлости нас засечь или кто-нибудь из его знакомых, а Павлик ведь ревнивый до абсурда, оправдываться надо будет, доказывать что-то…
– Кофе? – Я посмотрела на стрелки. – Вообще-то, часик свободного времени у меня есть, но, к сожалению, не больше, свидание у меня. Я не против.
Вот же дурёха, – сразу выругала себя, – зачем надо было говорить «к сожалению», аванс какой-то, получается, ему выдавать? Подумает ещё невесть что…
– А уж как я не против! – Фирменная белозубая улыбка. – Тут неподалёку, кстати, есть одно очень неплохое заведеньице, вам там наверняка понравится.
Заведеньице мне в самом деле понравилось. Ещё и тем, что была это кофейня, а не, например, кафе или ресторан, чего я опасалась, – денежный вопрос ни на секунду не угасал, а тут на много он меня не расколет. Несколько столиков, всего два из них заняты парочками, свидальное время ещё не подошло. И дальше в этом направлении всё продвигалось успешно. Подошла к нам девушка, он спросил меня, какой я люблю кофе, я сказала, что обыкновенный черный, без всяких наворотов, кстати сказать, это действительно так. А на вопрос, хочу ли я к нему ещё что-нибудь, может быть, я проголодалась, ответила, что сыта, дома перед уходом поела. Он сказал, что тоже тогда последует моему примеру. Одна гора с плеч свалилась. Я даже попеняла на себя: неужели сразу не видать было, что не тот это человек, который будет вымогательством заниматься? Порядочных людей, что ли, в стране не осталось?
И вообще этот Геннадий – мы, конечно, познакомились – всё больше нравился мне. Не как мужчина – хотя, лукавить не стану, парень он симпатичный, я ведь ещё в автобусе это заметила, – а вообще нравился. Прежде всего тем, как хорошо, чисто он говорил, с ударениями был в ладу, что редкость сейчас немалая. Для меня это просто больное место.
